Рик Янси - Бесконечное море
– Верно, – согласился Бен. – И как мы можем это использовать?
– Никак, – ответила за меня Рингер. – Ничего из того, что тут рассказала Салливан, нам не поможет. Ситуацию сумеет прояснить только этот Эван, если он уцелел после взрыва.
Бен покачал головой:
– После такого никому не выжить.
– Там были спасательные капсулы. – Я снова схватилась за соломинку, за которую цеплялась с тех пор, как он со мной попрощался.
– Правда? – По интонации Рингер было ясно, что она мне не верит. – Тогда почему он не посадил тебя в одну из них?
Я повернулась к ней:
– Слушай, может, мне не следует говорить это тому, кто держит в руках мощную полуавтоматическую винтовку, но ты реально начинаешь действовать мне на нервы.
Она вроде как удивилась:
– Это почему?
– Мы должны с этим разобраться, – решительно сказал Бен.
Хорошо, что он не дал мне ответить Рингер. У нее в руках была М-16, а Бен говорил мне, что она была лучшим стрелком в лагере.
– И каков наш план? Ждем, когда появится Эван, или бежим? Если бежим, то куда? Какие еще сведения, переданные Эваном, могут нам помочь? Что пришельцы планируют делать с городами?
Его щеки раскраснелись от лихорадки, глаза блестели.
– Они не собираются их взрывать, – пробурчала, не дожидаясь моего ответа, Рингер.
И ждать, когда я спрошу, откуда, черт возьми, она это знает, Рингер тоже не стала.
– Если бы в этом состоял их план, они бы уничтожили их первым делом. Больше половины населения Земли живет в городских районах.
– Значит, города нужны иным, – сказал Бен, – из-за того что они используют тела людей?
– Мы не можем прятаться в городах, Зомби, – изрекла Рингер. – Вообще ни в одном городе.
– Почему?
– Потому что там небезопасно. Пожары, нечистоты, угроза трупного заражения, другие выжившие, которые могут знать о том, что иные внедряются в человеческие тела. Если мы хотим оставаться в живых, надо продолжать двигаться. Двигаться и держаться в одиночку настолько долго, насколько это возможно.
Господи. Где я слышала это правило? У меня закружилась голова. Боль в ноге просто убивала. Ломило колено, в которое меня ранил глушитель. Мой глушитель.
«Я разыщу тебя, Кэсси. Я ведь всегда тебя нахожу».
Не в этот раз, Эван. Я села на кровать рядом с Беном.
– Она права, оставаться в одном месте дольше чем на несколько дней – плохая идея.
– Или – держаться вместе.
Слова Рингер повисли в ледяной тишине. Бен рядом со мной напрягся. Я закрыла глаза. Это правило я тоже уже слышала: «Никому не доверяй».
– Так не пойдет, Рингер, – сказал Бен.
– Я возьму Кекса и Чашку. Ты – остальных. Наши шансы удвоятся.
– Зачем на этом останавливаться? – спросила я. – Почему бы нам всем не разойтись по одному? Наши шансы учетверятся.
– Усемерятся, – поправила меня Рингер.
– Ладно, я не силен в математике, – проговорил Бен. – Но мне кажется, если мы разбежимся, это будет им на руку. Их стратегия – разделить и уничтожить. – Он пристально посмотрел на Рингер. – Лично мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь прикрывал мою спину.
Бен рывком встал с кровати и покачнулся. Рингер сказала ему, чтобы он лег обратно. Он не послушал.
– Мы не можем здесь оставаться, но нам некуда идти. Нельзя двигаться наугад, в каком же направлении мы пойдем? – спросил Бен.
– На юг, – ответила Рингер. – Как можно дальше на юг.
Она выглянула в окно. Я понимала, о чем она. Хороший снегопад, и мы застрянем здесь до оттепели. Следовательно, надо идти туда, где не бывает снега.
– Техас? – предложил Бен.
– Мексика, – произнесла Рингер. – Или Центральная Америка, когда вода уйдет. В тропических лесах можно прятаться годами.
– Мне это нравится, – сказал Бен. – Назад к природе. Только одна маленькая проблемка. – Он развел руками. – У нас нет паспортов.
Зомби замер в этой позе и воззрился на Рингер, словно ждал от нее чего-то. Она без всякого выражения смотрела на него. Бен опустил руки и пожал плечами.
– Ты серьезно? – спросила я, потому что это было глупо. – Центральная Америка? Посреди зимы, пешком, с раненым Беном и двумя детьми на руках. Нам повезет, если мы доберемся до Кентукки.
– Лучше, конечно, болтаться тут и ждать, когда появится твой инопланетный принц.
Это было последней каплей. Плевать, что у нее М-16. Я вцепилась в ее гладкие как шелк волосы и стянула Рингер с подоконника. Бен вовремя понял, чем это может закончиться, и встал между нами:
– Салливан, мы все – одна команда. Давай будем держаться вместе, ладно? – Он повернулся к Рингер. – Ты права. Возможно, Эван ничего не обещал, но мы должны дать ему шанс сдержать слово. В любом случае я не готов к пешему походу.
– Зомби, я вернулась за тобой и Наггетсом не для того, чтобы мы стали легкой мишенью, – заявила Рингер. – Поступай так, как считаешь нужным, но, если запахнет жареным, я ухожу.
– Командный игрок, – сказала я, обращаясь к Бену.
– Ты, наверное, забыла, кто спас тебе жизнь, – проговорила Рингер.
– О, поцелуй меня в задницу.
– Хватит! – громко скомандовал Бен в своем фирменном стиле квотербека.[5] – Я не знаю, как мы выберемся из этого дерьма, но уверен, что так дело не пойдет. Осадите назад, вы обе. Это приказ.
Зомби прижал руку к боку и повалился на кровать. Он задыхался. Рингер ушла искать Дамбо, и мы с Беном впервые после нашего воссоединения в подземелье лагеря «Приют» остались одни.
– Странно это, – сказал он. – Казалось бы, после того как девяносто девять процентов людей были уничтожены, оставшиеся два должны лучше относиться друг к другу.
«Хм, сто минус девяносто девять – один, Пэриш».
Я уже хотела сказать это вслух, но тут заметила, что он улыбается и ждет моего замечания. Бен прекрасно понимал, что мне будет очень трудно удержаться и не указать ему на ошибку. Его простые и не всегда уместные шутки напоминали мне надписи мелом на тротуаре, которые мог сделать какой-нибудь ровесник Сэмми.
– Она психопатка, – сказала я. – Серьезно, с ней что-то не так. Смотришь ей в глаза, а там – никого и ничего.
Бен покачал головой:
– Я думаю, там много чего есть. Просто… просто это очень глубоко.
Он поморщился. Одну руку он держал в кармане своей дурацкой толстовки, как будто пытался принять позу Наполеона, а на самом деле зажимал пулевую рану, которую получил от Рингер. Бен сам попросил, чтобы она в него выстрелила. Он рискнул всем ради спасения моего брата. И теперь это ранение могло стоить ему жизни.
– Ничего не получится, – сказала я.
– Еще как получится, – ответил Бен и накрыл мою руку ладонью.
Я покачала головой. Он меня не понял. Я говорила не о нас.
Тень от появления иных упала на нас, и мы в этой абсолютной темноте потеряли из виду что-то самое главное. Но это еще не значило, что его больше не существовало.
Мой отец, когда уже не мог бежать сам, кричал мне одними губами: «Беги!»
Эван вытащил меня из чрева чудовища, а потом сам отправился туда.
Бен нырнул в ад, чтобы вырвать оттуда Сэма.
Еще оставались вещи – по крайней мере одна, – которые не накрыла эта тень. Разрушающие все теории. Неослабевающие. Неодолимые.
Они могут уничтожить нас всех до единого, но они не сумеют убить и никогда не убьют то, что живет внутри нас.
«Кэсси, хочешь полетать?» – «Да, папа. Я хочу полетать».
12
Серебристое шоссе тает в темноте. Свет звезд разрывает черное небо. Голые деревья тянутся ветвями вверх – так воры, которых застукали с поличным, поднимают руки. Мой брат спит, его дыхание застывает в ледяном воздухе. От моего вздоха затуманивается окно. И за этим замерзшим стеклом, вдоль ленты шоссе, мерцающей в сиянии ярких звезд, маленькая фигурка стрелой мчится под колючими ветками деревьев.
«Вот черт!»
Я метнулась через комнату к двери и выскочила в коридор. Кекс с винтовкой на изготовку резко повернулся в мою сторону.
«Спокойно, большой мальчик».
Я ворвалась в номер Бена. Дамбо стоял, облокотившись на подоконник, а Бен растянулся на ближайшей к двери кровати.
Бен сел. Я сразу перешла к делу:
– Где Чашка?
Дамбо показал на кровать рядом с Беном:
– Да вон там она.
И в глазах его читалось: «Эта сумасшедшая цыпочка сорвалась».
Я подошла к кровати и отбросила в сторону груду одеял. Бен выругался. Дамбо прижался к стене, и лицо у него стало красным.
– Клянусь Богом, она была здесь!
– Я видела ее, – сказала я Бену. – Снаружи…
