Елизавета Кардиналовская - Гибель счастливого города (сборник)
Обзор книги Елизавета Кардиналовская - Гибель счастливого города (сборник)
Елизавета и Татьяна Кардиналовские
ГИБЕЛЬ СЧАСТЛИВОГО ГОРОДА
Фантастические рассказы и повесть
Е. Кардиналовская
ГИБЕЛЬ СЧАСТЛИВОГО ГОРОДА
В кабинете тяжелая резная мебель. На всем отпечаток безвкусной пышности и трафарета моды.
Арк чувствовал, что его история выглядела здесь слишком невероятной. На золотых изделиях ставят пробу, чтобы удостоверить их стоимость — но на сокровище Арка никакой пробы не имелось.
Два равнодушных человека, сидевшие напротив за столом, казалось, не верили ни единому его слову. Арк видел, как погибала надежда заставить их поверить в найденное чудо. В руках этих тупиц была его слава, его богатство.
И Арк с трепетом раскрывал перед ними тайну далекого острова Редрот. Карандашом он намечал на карте путь к неведомому и желанному.
— Начиная отсюда, — Арк на мгновение задержал карандаш, — путь становится труден и опасен, и пароходы круто забирают к северу. Круг подводных скал окружает остров и делает его неприступным со стороны моря. Второй путь — воздушный, но здесь другое препятствие заставляет авиаторов далеко огибать остров. Полупогасший вулкан выбрасывает клубы удушливого газа, отравляя атмосферу на много миль вокруг. Именно эта недоступность для исследований породила в научном мире ложные представления об острове. В действительности, ядовитые легкие газы из жерла вулкана, поднимаясь вверх, никак не отравляют воздух на самом острове и позволяют существовать там целому народу. Остров Редрот — маленький замкнутый мир — осколок погибшего много веков назад материка. Судьба была благосклонна ко мне: в мягкой кабине разбитого аэроплана, с раной на голове и отравленными газом легкими — я, тем не менее, остался жив. Я знаю, на каких шатких основаниях зиждется мое предложение. Знаю, что любой ученый сочтет мое открытие сказкой, ибо единственное доказательство, которое у меня есть — ничтожная горстка золотого песка.
Арк высыпал на стол из кожаного мешочка блестящие желтые песчинки. Это была его последняя ставка.
Тяжелая пауза, остановив дыхание, повисла в комнате. Арк в отчаянии поглядел на окно, где билась о стекло большая зеленая муха, и улыбнулся ей с сочувствием, подумав про общность их судьбы. Дорогу в лучезарный мир ему преграждала тупость двух людей.
Но когда алчные пальцы начали взвешивать, щупать золотой песок — Арк понял, что угодил в цель.
— Тридцать, сорок процентов чистого золота!
— О, не меньше! Это совершенно невероятно, абсолютно неслыханно, — и на Арка посмотрели две пары ошалевших глаз.
Приободрившись, он продолжал:
— Жизнь этого острова непостижима, парадоксальна. Она вверх ногами переворачивает все представления о стадиях развития человеческой культуры. История нашей культуры знает пар, электричество, радио, и только сейчас мы начинаем искать законы использования атомной энергии. Электричества на острове, например, никогда не знали. Через него просто переступили. Подобно тому, как первобытный человек, не ведая законов физики и химии, пришел к величайшему в мире изобретению — способу добычи огня, на острове открыли закон использования атомной энергии. Но в ее широком приложении маленький мирок не нуждается.
Их культура не похожа ни на какую другую. Я могу также сказать…
— О золоте, Арк, о золоте, — нетерпеливо перебил лоснящийся и лысый Голлар.
— Нас интересует… ведь цель нашего совещания… нашей будущей экспедиции… — смешался другой.
— Вам, Арк — слава открытия, ученые степени, а нам — золотые пески Редрота, — сверкая золотом зубов, снова перебил Голлар.
Арк видел перед собой напряженные от жадности лица. Деревянные львы на поручнях кресел хищно скалили зубы.
Арк понял, что продал Редрот, но надежды на славу пробудили в нем тщеславие человека, до сих пор не знавшего успеха. Судьбу маленького мира решили тупая жадность двух финансистов и гордыня Арка.
— На этой золотоносной почве, — сказал Арк, безразлично положив на ладонь блестящие зерна, — построен город, единственный город маленького материка — Ао-Гол, что на их языке означает «Счастливый город». Гигантская дамба тянется на много миль, окружая остров и защищая его от наступления океана. Она содержит огромный процент золота. Почти все золото Редрота сосредоточено здесь. Это единственное применение, какое нашли островитяне для драгоценного металла.
Арк поднял глаза и увидел, что Голлар слушает, напряженно разинув рот. Синий сигарный дым прозрачным сиянием вился вокруг его лысого черепа, и Арк подумал, что он подобен Маммоне на картине Уоттса[1]. Ощутив брезгливость, он сбросил с ладони желтые крошки, и на миг в нем вспыхнуло желание подразнить, вывести из себя этих самоуверенных людей. Они уже считали Арка с его бесценным сокровищем своей собственностью, и он мог бы разрушить их мечты, стоило ему отказаться от их помощи, от плана экспедиции, навсегда скрыть одному ему известную тайну пути к острову Редрот.
На один миг…
Арк схватился рукой за сердце, почувствовав почти физическую боль. Муха все же была счастливее его — она уже не билась о стекло, а нашла другой выход и устремилась к манящей цели. У Арка другого выхода не было.
— Ну, — нетерпеливо повел плечом Голлар, а Сервик напряженно вытянулся вперед.
— Смешнее всего, — заговорил Арк, — что этих людей совсем не интересует золото. Они даже не изготовляют украшений из золота, так как считают его желтый блеск вульгарным и неприятным для глаз. О деньгах они не имеют никакого представления. Когда я показал им несколько монет, завалявшихся в карманах одежды, и сказал, что на эти кругляшки у нас можно приобрести все, что угодно, они покатились со смеху. Они никак не могли понять, для чего нужны эти игрушки и что делает с ними тот, кто получает их взамен какого-нибудь изделия или полезной вещи. Для них совершенно непонятна громадная условная ценность золота.
Они приносили мне отшлифованные волнами самородки и улыбались при виде моей страсти и жадности. Я сложил гору золота в большой бассейн. Я упивался блеском сокровищ, считая себя первейшим в мире Крезом.
Но со временем эта масса золота и безразличие к нему островитян притупили мою жадность. Часто, лежа на берегу, я развлекался, рикошетом бросая в воду камешки — все равно, плоскую гальку или тяжелый самородок. Изобилие золота уничтожило для меня очарование богатства.
Только мысль о возвращении, о моем сенсационном открытии, о славе не давала мне покоя. Воздух и вода — я мог бы воспользоваться этими путями. Но жители острова не знали полета. Небо над ними было отравлено, и птицы на Редроте не жили. Я не видел там ни одного крылатого существа. Воздух оставался неприступен. А подводные скалы, где волны бурлили и кипели, образуя водовороты, грозили разбить в щепы любое судно, осмелившееся прорвать осаду.
