Артур Кларк - Все время в мире
Обзор книги Артур Кларк - Все время в мире
Артур Кларк
Все время в мире
Когда раздался тихий стук в дверь, Роберт Эштон оглядел комнату быстрым автоматическим взглядом. Скучная респектабельность удовлетворяла его и успокаивающе действовала на визитеров. У него не было оснований ожидать полицию, но не стоило давать им шанс.
«Войдите,» сказал он, взяв «Диалоги Платона» с полки позади него.
Возможно, такой жест был чуточку показным, но это всегда впечатляло его клиентов.
Дверь медленно открылась. Сначала Эштон сидел, углубившись в чтение, и даже не поднял глаз. Он почувствовал участившееся сердцебиение и мягкое, даже веселое возбуждение, сжимающее грудь. Конечно, это не мог быть полицейский: кто-нибудь предупредил бы его. Однако, визитер, появившийся без договоренности, был необычен и, следовательно, потенциально опасен.
Эштон отложил книгу, глянул на дверь и сухо сказал: «Что я могу для вас сделать?» Он не встал; такая вежливость принадлежала прошлому, похороненному давным-давно. Кроме того, это была женщина. В кругах, где он часто бывал, для женщин было привычно получать украшения, платья и деньги но не уважение.
Однако в посетительнице было что-то, поднявшее его медленно на ноги.
Она была не просто красива, она была спокойна и властна без всяких усилий, она была из другого мира, отличного от мира цветущих шлюх, которых он встречал в нормальном течении своего бизнеса. В спокойных, оценивающих глазах был ум и целеустремленность – ум, как подозревал Эштон, равный его собственному.
Он не знал, насколько хорошо оценил ее.
«М-р. Эштон,» начала она, «давайте не будем терять время. Я знаю, кто вы и у меня для вас есть работа. Вот мои верительные грамоты.» Она открыла большую, модную сумочку и извлекла толстую пачку банкнот.
«Вы можете расценивать это,» сказала она, «как образец.»
Эштон схватил пачку, которую она небрежно кинула ему. Это была самая большая сумма денег, какую он держал в своей жизни – по меньшей мере сотня пятерок, все новые и с серийными номерами. Он ощупал их своими пальцами.
Если они не настоящие, то были так хорошо сделаны, что разницы не ощущалось.
Он пробежал большим пальцем по краю пачки туда и обратно, как по колоде меченых карт и сказал задумчиво: «Я бы хотел знать, где вы их взяли.
Если они не поддельные, они должны быть горячими и от них нужно избавиться.»
«Они настоящие. Совсем недавно они были в Английском банке. Но если они вам не нужны, бросьте их в огонь. Я просто дала их вам, чтобы показать, что речь идет о деле.»
«Продолжайте.» Он жестом показал на единственный стул, а сам уселся на край стола.
Она вынула пачку листков из вместительной сумочки и протянула ему.
«Я готова заплатить любую сумму, какую пожелаете, если вы добудете указанные пункты и принесете мне в определенное время и на определенное место. Более того, я гарантирую, что вы можете их красть без всякой опасности.»
Эштон посмотрел список и вздохнул. Женщина была сумасшедшей. Однако, лучше ей потворствовать. Это может принести больше денег.
«Я вижу,» сказал он мягко, «что все эти вещи из Британского музея, и большинство из них, образно говоря, бесценны. Поэтому я думаю, что вы не можете ни купить, ни продать их.»
«Я не собираюсь их продавать. Я коллекционер.»
«Понятно. Что вы готовы заплатить за это приобретение?»
«Назовите цифру.» Наступило короткое молчание. Эштон взвешивал возможности. Он испытывал определенную профессиональную гордость своей работой, но это был случай, когда выполнение нельзя оценить количеством денег. Однако было любопытно посмотреть, до каких размеров может дойти предлагаемая цена.
Он посмотрел список снова.
«Я думаю, около миллиона может быть разумной ценой за эту партию,» сказал он с иронией.
«Боюсь, вы не принимаете меня всерьез. Для расходов вы можете располагать этим.»
Последовала вспышка света, и что-то сверкнуло в воздухе. Эштон поймал колье, прежде чем оно упало на пол, и не смог сдержать возглас изумления. В его руках было целое состояние. Центральный бриллиант был больше, чем он когда-нибудь видел – должно быть, это один из всемирно известных камней.
Его посетительница осталась совершенно безучастной, когда он опустил колье в карман. Эштон был потрясен; он понял, что она не играет. Для нее эта невероятная драгоценность имела не большую ценность, чем кусок сахара. Это было безумие невообразимых масштабов.
«Допустим, вы можете достать деньги,» сказал он, «но как вы представляете физическую возможность выполнить то, о чем просите? Можно украсть один предмет из списка, но через несколько часов музей будет набит полицией.»
С состоянием в кармане он мог позволить себе быть откровенным. Кроме того, ему было любопытно узнать больше о фантастическом визитере.
Она улыбнулась немного печально, как если бы острил отсталый ребенок.
«Если я покажу способ,» сказала она мягко, «вы сделаете это?»
«Да – за миллион.»
«Не замечаете ли вы нечто странное, с тех пор, как я пришла? Не правда ли – очень тихо?»
Эштон прислушался. Бог мой, она была права! В этой комнате никогда не было совершенно тихо, даже ночью. Всегда слышен ветер, дующий над крышей; куда он подевался теперь? Удаленный шум уличного движения исчез; пять минут назад он проклинал маневровые двигатели сортировочной станции, расположенной в конце дороги. Что случилось с ними?
«Подойдите к окну.»
Он повиновался приказу и потянул грязный шнурок портьеры пальцами, которые немного тряслись, несмотря на попытки взять их под контроль. Затем успокоился. Улица была почти пуста, как часто бывает в это время в середине утра. Движения не было, следовательно, не было и причин для шума. Затем он поглядел вниз на ряды грязных домов в направлении сортировочной станции.
Его посетительница улыбнулась, когда он застыл в шоке.
«Скажите мне, что вы видите, м-р. Эштон.»
Он медленно повернул побледневшее лицо, и его голосовые связки заработали.
«Кто вы?» выдохнул он. «Как?…»
«Не будьте дураком. Есть простое объяснение. Изменился не мир, а вы.»
Эштон снова уставился на этот невероятный маневровый двигатель, с султаном пара, застывшим неподвижно над ним, как будто он был сделан из куска ваты. Он понял теперь, что облака также были неподвижны; они должны были нестись по небу. Все вокруг него было неестественно неподвижно, как на моментальной фотографии, как яркая, нереальная сцена, блеснувшая при вспышке молнии.
«Вы достаточно сообразительны, чтобы осознать происходящее, даже если не можете понять, как это делается. Ваша шкала времени изменилась: за минуту времени вашего мира в этой комнате пройдет год.»
