Олег Овчинников - Атланты
Обзор книги Олег Овчинников - Атланты
Овчинников Олег
Атланты
Олег Овчинников
Атланты
- А я умею двигать солнце, - сказала Анечка за завтраком.
Так сказала, что я чуть не подавился горячим тостом и слегка помял колонку новостей с заметкой о землетрясении в Малайзии.
- Как это? - опешила Нина.
- Ну, так. - Для наглядности Анечка принялась размахивать надкушенной булочкой, не переставая при этом жевать. - Я на него смотрю, а оно скачет. Вве-ерх, вни-из! А само - то большо-ое, то ма-аленькое.
Не знаю, как солнце, но булочка от таких объяснений изрядно потеряла в размере.
- Ты что же, целый день смотришь на него? - поинтересовался я.
- Да нет же, пап! - сказала она, а ее раздраженная интонация добавила: "Ну какой же ты глупый!" - Только посмотрю, а оно сразу - вве-ерх, вни-из... Хотите, покажу?
- Доешь сперва, - строго сказала Нина, вопросительно глядя на меня.
- Ну, ма-ам!
- Да нет, отчего же, - бодренько согласился я, складывая газету. Давайте посмотрим. Только гостей позовем, вдруг им тоже интересно. - И позвал: - Федор Борисович! Софочка! Спускайтесь к нам!
Через минуту на пороге возник заспанный Федор Борисович в халате, следом в столовую впорхнула Софочка, как всегда свежая и сияющая, в белоснежном сарафане.
- Что такое? - спросила она.
- Сейчас Анечка покажет нам, как она умеет двигать солнце, - объявил я, чувствуя себя цирковым зазывалой. От фальшивой улыбки начинали побаливать губы.
- В самом деле? - Брови Софочки изобразили приятное изумление, очень правдоподобно, если бы не вертикальная складочка между ними, свидетельствующая об озабоченности.
- Ну-ну, - Федор Борисович зевнул и, шаркая тапками, направился к графинчику с апельсиновым соком.
- Ну, Анют, давай! - подбодрил я и подмигнул - на самом деле веко дернулось само.
- Сейчас... - Анечка с ногами забралась на табуретку, оперлась ручками о стол и уставилась на солнце за окном - пристально, не мигая.
Полминуты и шестьдесят ударов сердца спустя Нина спросила шепотом:
- Долго еще?
Я взглянул на ее побелевшие губы и на всякий случай обнял за плечо.
- Сейчас, сейчас, - пообещал я, имитируя энтузиазм. - Мне кажется, я что-то уже заметил. Оно как бы сдвинулось. Чуть-чуть.
- Еще часов десять так простоим - и оно вообще уйдет, - равнодушно заметил Федор Борисович.
Оранжевый диск солнца висел над горизонтом, как прибитый. Только иногда, казалось, слегка подрагивал в небесном мареве, как подрагивала рука нашего гостя, сжимавшая стакан с соком - с каждой секундой все сильнее.
- Не получается! - Анечка обернулась к нам, ища поддержки. - Сегодня не получается.
- Ничего, Анют. - Я подумал, что если улыбнусь еще на миллиметр шире, то уже никогда не смогу вернуть лицу его естественное выражение - усталость пополам с озабоченностью. - Не расстраивайся. Ты просто еще маленькая, а солнце - во-он какое большое! Вот вырастешь...
- Я не вырасту!
- Анюта, не капризничай!
- Вчера у меня получалось!
И Анечка выбежала из комнаты, прикрывая лицо ладошками.
- А завтрак? - окликнула ее Нина, но слабо, так что даже я едва расслышал.
- Может, не стоило так-то? - падая на диванчик, спросила Софочка, и руки ее были белее бретелек сарафана, а от лица, казалось, остались только тени, тушь и капелька помады.
- А как? - грустно усмехнулся я.
- Как-то... я не знаю, с большим тактом... - Она тоже вымученно улыбнулась, уловив в своих словах каламбур.
- Да правильно все, - отрезал Федор Борисович. - Три года ребенку, какое там! Вот будет десять, тогда посмотрим. И сами покажем, если понадобится, а так... Э-эх!
Он сделал последний глоток и аккуратно поставил на стол в трех местах треснувший стакан.
В самом деле "Э-эх", подумал я, возвращаясь к остывшему тосту и измятой газете.
Двигать солнце - чушь, нонсенс! Никто не может двигать солнце.
Но, скажите мне, откуда у трехлетнего ребенка столько силы? Это же надо! Четыре - четыре! - взрослых человека, даже объединив усилия, чуть не надорвались, удерживая эту грешную планетенку на стационарной орбите!
А вы говорите: землетрясение в Малайзии! Еще бы не землетрясение в Малайзии!
А что, я вас спрашиваю, будет, когда ей исполнится десять?!
Я окончательно скомкал газету, швырнул на дно корзины и попытался испепелить взглядом.
Сентябрь 2003.
