Ал Мишо - Засолка и консервирование
Обзор книги Ал Мишо - Засолка и консервирование
Ал Мишо
Засолка и консервирование
Клем Краудер непременно завопил бы, не заткни ему рот влажные пальцы, застрявшие между зубами и языком. Вместо крика из горла вырвалось нечто вроде клекота. Клекота испуганного птенца.
— И нечего трястись, — буркнул Данки, вытащив пальцы изо рта Клема и с силой надавив на его подбородок, чтобы как следует заглянуть внутрь. Для этого он зажег спичку и, держа ее под углом, внимательно осмотрел пасть Клема, равнодушный к пришельцу-фантому, материализовавшемуся футах в десяти за его спиной.
— Да только вчера я вытащил последний зуб у бабки Фигл, а она и глазом не моргнула.
Клем устремил взгляд мимо мигающего огонька, поверх плеча Данки, на упорствующего фантома. Он словно вырастал из серой дымки, с каждым моментом становясь все отчетливее. Молодая леди. Теперь Клем ясно ее видел. Более того, узнал!
— Смотри, Клем, новый зуб у тебя что надо, — объявил Данки. — Сел на место, как пришитый.
Вообще-то основным занятием Данки Дринкуотера была охота за съедобными моллюсками, но во время прилива он пополнял свои доходы практикой дантиста. Шестнадцать пенсов за удаление ноющего зуба, глоток виски для облегчения процесса, и даже протезирование: установка радующей глаз замены, старательно и, надо сказать, довольно ловко выструганной из подручных материалов.
Фантом наконец принял завершенную форму. Клем подумал, что из печальных глаз дамы должны литься слезы… при условии наличия головы. Только вот голову ей отрубили еще при жизни, и следы этого жестокого деяния до сих пор пятнали воротник грубого платья из домотканой материи.
Клем испустил стон ужаса, отчего огонек спички бешено заколебался и угас.
— Что это на тебя нашло? — возмутился Данки, швырнув потухшую спичку на пол, но случайно поймал взгляд Клема и почувствовал, как встали дыбом волосы на затылке. Он нерешительно повернулся.
Безголовая женщина стояла в центре полутемного рыбацкого домика. Сквозь ее тело ясно проглядывала цепь ловушек на лобстера. На руках она держала призрачного ребенка, взиравшего на них бесцветными глазами.
Данки издал вопль, так и не удавшийся Клему.
Фантом протянул прозрачную длань. Клем и Данки слетели с мест и прижались к дальней стене. Клем схватил с полки фонарь и держал его в вытянутой руке. Данки судорожно порылся в кармане, вытащил спичку, чиркнул ею о штанину и поднес к фитилю фонаря. Но прежде чем загорелся огонек, фантом неожиданно растаял..
— Господи-боже-мой! — выпалил Данки. — Молчаливая женщина!
— Точно, — подтвердил Клем, не в силах выразить ужас, скрутивший внутренности и оледенивший сердце. Молчаливая женщина в его рыбацком домике! Данки тоже видел ее и узнал, как, впрочем, любой обитатель Клэпборд-айленд на его месте. Она была своего рода знаменитостью, героиней местных легенд, оставившей кошмарный след в народных преданиях и моряцких песнях. Клем понятия не имел, почему привидение вдруг надумало появиться в его домике, но годы неустанного тяжкого труда и неудач позволили предположить, что это хотя и первый, но далеко не последний раз.
— Просто кровь стынет в жилах, — охнула миссис Краудер, когда на следующий вечер Молчаливая появилась снова. — Представить немыслимо! Я больше не проведу в доме ни единой ночи, можете быть в этом уверены, мистер Краудер!
— Я раздобуду подвесную койку, — пообещал Клем. — Переночуем в лодке.
Но на следующую ночь призрак появился снова. Клем долго, мучительно гадал, каким образом он ухитрился найти дорогу от фермы на рыбацкую шаланду, тем более что, по общему мнению, подобные создания обычно ограничиваются пребыванием на заклятой ими же земле. Миссис Краудер пригвоздила мужа прокурорским взглядом, пребывая в полной уверенности, что именно беспутный супруг и является источником всяческих неприятностей в ее многотрудной жизни.
— Что вы знаете о Молчаливой женщине? — спросил Клем адмирала Сибери Гвинна после нескольких дней регулярных явлений призрака, когда вопрос, можно сказать, окончательно назрел.
— Ровным счетом столько же, сколько все местные, — пожал плечами адмирал, — и ни йотой больше.
Старый морской волк вышел в отставку и проводил дни за шашечной доской, на крыльце Поджи-хаус, обмениваясь байками и последними сплетнями со всеми, кому вздумалось его навестить.
Клем навалился грудью на бочонок из-под галет, служивший столом.
— Как, по-вашему, она злой дух?
— Насколько мне известно, еще какой! Злой и коварный, — ответил адмирал, набивая табаком белую пенковую трубку. — Погляди только, что она сотворила с бедным капитаном Элленбахом!
Клем, разумеется, знал все давние истории, особенно эту. В один злополучный день Молчаливая таинственным образом появилась на шхуне капитана Элленбаха и принялась преследовать его и команду, пробудив в моряках сверхъестественный ужас. В конце концов после бесчисленных попыток команды изгнать призрачную гостью шхуна налетела на скалы и затонула. С тех пор женщину никто не видел.
До этого момента.
— Значит, вы полагаете, это она уничтожила капитана Элленбаха? — уточнил Клем, пожирая глазами изящные очертания адмиральской трубки, чашечка которой была вырезана в виде девы, из тех, которые обычно укрепляют на носу корабля. Именно такая украшала когда-то нос торгового судна адмирала.
— Говорят, именно она загнала его в могилу раньше срока, — пропыхтел адмирал Сибери, выдувая клубы дыма из трубки.
— Так-то оно так, да только она навредила не столько капитану Элленбаху, сколько его шхуне, — протянул Клем.
— Тут ты прав. Шхуну она потопила, — уверенно заявил адмирал Сибери. — Вот только оставшиеся в живых не находили себе места. Бродили, будто потерянные, и совсем не дорожили жизнью.
— Не дорожили, — согласился Клем, словно, повторяя последние слова, утверждал некий универсальный закон. Ему вдруг стало легче на душе, хотя солнце уже опустилось за горизонт и крыльцо освещалось только приглушенным светом свисавшего с крыши фонаря.
— Честно говоря, я не слишком верю в эти старые бредни, — заметил адмирал Сибери. — Всегда говорил, что не поверю, пока не увижу сам. А я никогда не встречал такого создания, как… ка-а-ак… ка-ак…
Клем недоуменно уставился на странно квакавшего адмирала, который сжимал трубку с такой силой, словно хотел раздавить. Краем сознания он отметил, что костяшки пальцев морского волка стали белее снега. Раздался громкий треск — и голова пенковой девы взлетела в воздух и упала ему на колени.
Лишь тогда Клем заметил, что в квадратах остекленного крыльца отражаются не только он и адмирал. Ночная гостья вернулась и стояла над его плечом жутким безголовым часовым.
