Джон Пирс - Грядущее Джона Цзе
Обзор книги Джон Пирс - Грядущее Джона Цзе
Пирс Джон
ГРЯДУЩЕЕ ДЖОНА ЦЗЕ
Внезапно оказалось, что он сидит в другом кресле — упругом, удобном и словно изготовленном по его мерке. Когда он увидел перед собой письменный стол непривычной формы, то сразу догадался, что именно произошло. Когда же он посмотрел на человека, сидевшего за этим столом, и встретил взгляд, исполненный энергии и мудрости, то последние сомнения исчезли — он находился в грядущем. Потом, заметив, что на человеке напротив надет не лабораторный халат, а рубашка с непривычным узором и кургузая куртка и что в этой небольшой, мягко освещенной, серебристо-серой комнате нет ни единой машины, ни единого прибора или счетчика, он понял, что находится в своем грядущем, — в грядущем, которое он предсказывал, в которое неколебимо верил. Все окружавшее его ясно подтверждало, что контроль над феноменами ней установлен и что силы психики одержали решительную победу над грубыми физическими энергиями.
За эти секунды его жгучее желание поверить перешло в несокрушимую убежденность.
— Вы — пси-человек, — сказал он.
Кроудон глядел на Джона с растущим недоумением, которое сменилось самыми дурными предчувствиями. Нет, это, конечно, не Скиннер. Человек, сидевший в кресле перед ним, нисколько не походил на сохранившиеся фотографии. В чем была его ошибка? Он направил миллиарды джоулей энергии, необходимых для путешествия во времени, со всей точностью, выработанной за долгие годы исследований. Он, несомненно, сфокусировал свои лучи на том месте, где, по всем расчетам, следовало находиться кабинету Скиннера, примыкавшему к лаборатории, местоположение которой было твердо известно. И лучи коснулись человеческого тела. Но вот перед ним сидит этот странный субъект и говорит непристойности.
— Я не совсем пси-человек, — ответил Кроудон, — хотя и имею некоторое представление о пси.
«Какой нелепый синоним для слова „психолог“!» — подумал он. Правда, в материалах XX века ему попадался термин «мозгоправ», но чаще всего психолог в них именовался психологом. Прекрасная иллюстрация того, насколько письменный язык отличается от устного. И это доказывает, подумал он со злостью, которую нижестоящие порой испытывают к вышестоящим, что и светила исторической психологии способны ошибаться в вопросах лингвистики. Однако работа есть работа, даже если все и пошло не так, как хотелось бы.
— Боюсь, я не знаю вашего имени, — сказал он, обращаясь к человеку из прошлого. — Меня зовут Кроудон.
Он встал и, выполняя инструкции психологов, протянул руку приветственным жестом XX века.
— Я Джон Цзе, — ответил Джон, вставая и пожимая протянутую руку. — Это не совсем то, что пророчила правоверная наука моего времени. Но мне это нравится. Я ждал именно этого. Какой у вас век, Кроудон? Двадцать первый?
Кроудон был озадачен. Он ожидал растерянности и не сомневался, что объясниться с пришельцем окажется трудно, а то и совсем невозможно. Однако все получалось что-то уж слишком легко.
— Двадцать второй, — ответил он. — А точнее, сейчас двадцать седьмое марта две тысячи сто семьдесят восьмого года… тринадцать часов тридцать минут. — Помолчав, он спросил: — А вы пси-человек?
— Я физик-ядерщик, — ответил Джон. — Массачусетский технологический институт. Однако я издаю журнал, посвященный вопросам пси. Рассказы и статьи. Я и сам ставил кое-какие опыты на машинах Иеронима, — добавил он.
Первые его слова настолько оглушили Кроудона, что остального он просто не расслышал. Обиходные выражения одного столетия могут стать нецензурными в следующем. После атомной катастрофы 1987 года слова «физик-ядерщик» и «ядерная физика» стали грязнейшими ругательствами.
Разумеется, все знали, что на свете существуют такие вещи, как ядерная физика. Ею даже пользовались. Но в мире, который психологи-практики создали заново из хаоса ядерных разрушений, люди избегали столь непристойных слов, как «физика». А «физик-ядерщик» — это было даже хуже, чем «специалист по реакторам». Сам Кроудон называл себя натурфилософом. Ради интересов общества приходится делать то, что делает он, но зачем давать своей профессии похабные названия?
Разумеется, этого вульгарного сквернослова следует как можно скорее отправить в его собственный век. Но это потребует нескольких часов подготовки. Ведь прежде его помощники должны будут проверить аппаратуру, которая занимает десяток комнат вокруг благопристойно пустого кабинета и целомудренно скрыта от посторонних глаз за стенами, точно водопроводные и канализационные трубы. Да и не повредил ли приборы чудовищный разряд энергии, столь бессмысленно вырвавший Джона Цзе из далекого прошлого, которое ему вовсе не следовало покидать?
Но как бы то ни было, он очутился тут. И его надо представить Координатору. Резиденция Координатора находилась весьма далеко от этих промышленных трущоб, куда были изгнаны мощные натурфилософские установки. Кроудон сказал Джону, что им нужно отправиться в другое место, они встали и вышли из кабинета (расположенного на первом этаже) в тихий переулок. Кроудон грустно оглянулся на здание, которое они только что покинули. По виду этого здания, казалось, никак нельзя было догадаться ни о его назначении, ни о том, что оно скрывало внутри. Пришельцу из другой эпохи и в голову не пришло бы заподозрить что-нибудь неладное — этот, во всяком случае, не заподозрил. Но он-то, Кроудон, знает все и несет на себе печать отверженности.
Кроудон уже успел набрать вызов с указанием места назначения, и менее чем через минуту перед ними остановился пустой автомобиль, запеленговавший его передатчик. Дверца распахнулась, и Кроудон сделал Джону знак садиться. Как только он сам сел рядом с Джоном, дверца захлопнулась и автомобиль тронулся в путь.
Джон нашел, что салон удобен и просторен. Двигался автомобиль бесшумно, и нигде не было заметно никаких признаков мотора — ни приборной доски, ни рычагов.
— Какая энергия его движет, Кроудон? — спросил Джон. — Какой у него мотор?
Это не было вопиющей непристойностью, но все-таки подобные вещи незнакомым людям не говорят. Кроудон растерянно уставился на него, не зная, что ответить.
— Пси, конечно! — безапелляционно заявил Джон, восторженно улыбаясь.
У Кроудона полегчало на душе.
— Да, мы, в сущности, так это и воспринимаем, — сказал он.
Эвфуизмы — вещь путаная, но, как бы то ни было, прикладная психология охватывает широкую область — например, оформление в соответствии со вкусами потребителя. Да и сами психологи прибегают к помощи натурфилософии, хотя лишь малых, низших ее отраслей — так сказать, кибернетических приспособлений.
