Джеймс Баллард - Ты, я и континуум
Обзор книги Джеймс Баллард - Ты, я и континуум
Дж. Г. Баллард.
Ты, я и континуум
You and Me and the Continuum by James Graham Ballard, 1966
ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРАЕсли прежде попытку взлома Усыпальницы неизвестного солдата, предпринятую в Страстную пятницу 196… г., считали делом рук неизвестного психопата с преступными наклонностями, то расследование привело к выводам совершенно иного рода. Как читатели помнят, немногочисленные улики указывали на странную и противоречивую личность неопознанного пилота ВВС, чье тело было выброшено на морской берег близ Дьеппа тремя месяцами позже. Прочие следы его «бренных останков» обнаружились в самых неожиданных местах: в примечаниях к статье о нестандартных проявлениях шизофрении, опубликованной тридцать лет назад в психиатрическом журнале, выпуск которого успел прекратиться; в пилотном выпуске телетриллера «Лейтенант 70», так и не запущенного в производство; а также на пластинках поп-группы "Хим" — и это лишь малая доля. Кем был этот человек в действительности — вернувшимся с амнезией астронавтом, плодом неудавшейся рекламной кампании (или же, как предполагали некоторые, Второго пришествия Христа) — теоретизировать можно до бесконечности. Ниже приводится то немногое, что нам удалось восстановить.
АМБИВАЛЕНТНЫЙ
Она тихо лежала на боку, слушая, как затихают последние такты скерцо; его же рука неуверенно замерла на молнии. До чего странный человек, с его вечной одержимостью Брукнером, нуклеиновыми кислотами, пространством — временем Минковского и Бог знает чем еще. С момента знакомства на конференции по космической медицине они перемолвились едва ли парой слов. Может, он тут лишь частично? Иногда могло даже возникнуть ощущение, будто он силится собрать себя — словно из деталей какой-то причудливой головоломки. Неожиданно перед самым лицом у нее оказались черные очки, за которыми, как звезды, горели его глаза; вздрогнув, она перевернулась на другой бок.
БРАХИЦЕФАЛ
Они остановились под недокрашенной чашей радиотелескопа. Массивное железное ухо вращалось вокруг оси, шаря по небу; он рефлекторно провел ладонями по черепу, ощупывая незатянувшиеся швы.
— Если хотите, — кивая в сторону далекой живой изгороди, у которой выжидательно замерли три лимузина, говорил Квинтон, этот щеголеватый иуда с напомаженными волосами, — можно приказать подать хоть сотню машин. Целый кортеж!
Не обращая внимания на Квинтона, он достал из кармана летной куртки кусок кварца и положил на дерн. Из кристалла полилась закодированная музыка квазаров.
КОДИРОВАННЫЙ СОН
В лабораторию вошла молодая женщина в белом халате, и доктор Натан поднял глаза от стола.
— А, доктор Остин. — Он показал сигаретой на лежащий перед ним журнал. — Эта монография, «Кодированный сон и интерфаза»… Им там никак не найти автора — а явно должен быть кто-то институтский. Я заверил их, что это ни в коем случае не надувательство. Кстати, где наш доброволец?
— Спит. — И, помедлив, но не более секунды: — У меня дома.
— Ага.
Она была уже в дверях, когда доктор Натан добавил:
— Возьмите кровь на анализ. Может, потом будет важно, какая у него группа.
СИСТЕМА ДОСТАВКИ
Безусловно не ослица. По словам лектора, недавние исследования не исключают возможности того, что две тысячи лет назад наблюдалось приближение к Земле космических кораблей. Что касается новозаветной истории, давно уже принято считать, что такая необычная деталь, как въезд Мессии в Иерусалим на «ослице и молодом осле, сыне подъяремной» (Евангелие от Матфея, 21:5), суть не более чем безграмотно буквалистичное прочтение тавтологической идиомы из иврита; короче, словесный ляп.
— Что такое пространство? — завершил лектор. — Что значит оно для нашего ощущения времени, для ощущения конечности жизни, неотъемлемого от человеческой натуры? Что такое космические ракеты — просто «Фау-два» — переростки, или же юнговы символы спасения, тайнопись некоего футуристического мифа?
По полупустой аудитории прокатилось эхо аплодисментов, а Карен Новотны обратила внимание, как напряглись его ладони и уперлись в зеркало на коленях. Всю неделю он свозил огромные зеркала в пустой дом у водохранилища.
ГАРАНТИИ ПО ЭКСПОРТНЫМ КРЕДИТАМ
— В конце концов, стандартная такса мадам Нху — тысяча долларов за интервью; в данном случае мы можем настоять на пяти и получить его. Черт побери, да это же тот самый…
Мозг отупевает. Выставка фотографических изуверств вызывает слабый проблеск интереса. Тем временем с темных вершин вселенной тускло светят квазары. Из противоположного угла, стараясь не подать вида, за ним наблюдает Элизабет Остин, а он слышит, как к нему обращаются «Пол», и будто бы ждет поступления тайных депеш из штаба движения сопротивления времен III Мировой войны.
ВЫСОТА ПЯТЬСОТ ФУТОВ
Мадонны плывут над Лондоном, словно исполинские облака. Лица их, выписанные на дранке в стиле Мантеньи, безмятежно взирают сверху вниз на разглядывающие их уличные толпы. Счет мадоннам идет на сотни; вот они исчезают в дымке над стейнзовским водохранилищем Королевы Марии. Чтоб организовать такой тур-де-форс, надо быть поистине выдающимся антрепренером; в рекламных кругах только и говорят, что о загадочном международном агентстве, недавно открывшем счет в Ватикане. В Институте же доктор Натан пытается обойти стороной поздний Ренессанс.
— Маньеризм меня утомляет, — откровенничает он с Элизабет Остин. — Что бы ни случилось, лишь бы он не дорвался до Эрнста и Дали.
ДЖОКОНДА
Проектор быстрыми рывками менял слайды, и на экране одно за другим возникали женские лица, анфас и в профиль.
— У психопатов с преступными наклонностями, — отметил доктор Натан, — лицевые мышцы отличаются ригидностью и пониженным тонусом.
В аудитории стало тихо. На экране возникла удивительная женщина. Казалось, плоскости лица ее сходятся в каком-то невидимом фокусе, который и проецирует изображение, задержавшееся на стенах; казалось, аудитория находится внутри ее черепа. В глазах ее тускло светились силуэты архангелов.
— Эта? — тихо спросил доктор Натан. — Ваша мать? Понимаю.
ВЕРТОЛЕТ
Огромные лопасти «сикорского» оглушительно разрезали воздух в полусотне футов у них над головой, и между облетевшими деревьями, окаймляющими въезд в город, опадали, вихрясь, пыльные столбы. Квинтон, откинувшись на спинку водительского сиденья «линкольна», одной рукой рулил, а другой время от времени подавал через плечо знаки пилоту вертолета.
