Алексей Лебедев - Голоса-3
Обзор книги Алексей Лебедев - Голоса-3
Лебедев Алексей
Голоса-3
Я сижу за квадратным столом в большом и пустом помещении.
Справа от меня окно, а за окном — зима. Лежит снег.
Зимнее утро. Игра оранжевого света и фиолетовых теней.
Деревья — какой-то лес или парк. Морозное голубое небо.
Напротив меня за столом сидит человек в черном пиджаке и белоснежной рубашке, с сине-зеленым галстуком. По-моему, он вылитый агент Купер из «Твин Пикса». Или Пол Атридес из «Дюны». Это сходство подвергает мое чувство реальности испытанию.
На самом деле человека зовут Артур Семенович.
Так, во всяком случае, он представился.
— Итак, — говорит Артур Семенович, доставая из кейса бумаги и выкладывая их на стол. — Мы ознакомились с вашими показаниями. Очень интересно, знаете ли. У вас есть литературный талант.
— Все так и было, — обреченно возражаю я.
— Ну-ну… Давайте, разберемся. В хронологическом порядке, если не возражаете. Только сначала — несколько чисто формальных вопросов. Вы знаете, где находитесь?
— Нет.
— Знаете, как попали сюда?
— Нет.
— Какой сейчас день недели?
— Не знаю.
— Какое число, месяц, год?
— Не знаю! Вы все это уже спрашивали в прошлый раз! Хотите, чтоб я вам лгал, придумывал или святым духом догадался?
— Может быть, вам подскажут Голоса? — невинно предполагает Артур Семенович, чуть склонив голову набок.
— Голосов больше нет, — заявляю я, глядя ему прямо в глаза.
— Ну да, конечно, они же ушли на войну с Чужими и, кажется, проиграли… — довольно кивает он. — Впрочем, не будем забегать вперед. Вы помните, когда впервые услышали Голос?
— Да, я называл дату.
— Угу. Вы даже указали время дня. И каким было его первое слово?
— «Кофе».
— Почему?
— Потому что я не знал, чем мне запить завтрак.
— А чем вы обычно его запиваете?
— Когда как — кофе или чаем. Иногда пью сок.
— Понятно. И каждую утро решаете эту дилемму. То есть Голос застал вас в ситуации выбора. Так сказать, в роли буриданова осла!
«Сам ты осел», — думаю я про себя. Мне становится легче.
— Далее, — листает распечатку Артур Семенович, — ваш Голос отговорил вас смотреть телевизор и отправил гулять в парк. Так?
— Так.
— Что ж, это полезно… Далее он преподнес вам подарочек в сумме пяти миллионов рублей.
— Старыми, — уточняю я.
— Конечно, старыми! Это же все было до реформы… Скажите, а часто вы роетесь в мусорных баках?
— Нет, — возмущаюсь я. — Ни раньше, ни потом…
— Понятно. Однако в тот раз Голос заставил вас сделать это.
— Не заставил, а посоветовал.
— Значит, посоветовал… Скажите, вы не удивились находке?
— Удивился, конечно. Но Голос все объяснил.
— Угу. И что вы сделали с деньгами?
— Положил в банк. Я же сказал…
— Да, который потом лопнул. А кстати, почему вы не подали впоследствии иск о возмещении вклада?
— Решил, что это бесполезно.
— И лишний раз напрягаться не хотелось?
— Да, не хотелось!
— Ладно, не волнуйтесь так… Далее Голос заставил… нет, простите, ПОСОВЕТОВАЛ вам встретиться с некоей Машей. А вы были знакомы с этой девушкой раньше?
— Нет.
— Значит, просто пришли в чужую квартиру и завалили хозяйку в постель?
— Я все уже рассказал, — меня коробит постановка вопроса.
— Да я потому и спрашиваю! Не логичней ли предположить, что вы были хорошо знакомы с вашей Машей, договорились о свидании, но потом по неизвестной причине забыли об этом, как и о многих других вещах?
— Вы мне не верите! Зачем тогда спрашиваете?
— Мы пытаемся установить истину. Я не думаю, что вы лжете по крайней мере, сознательно. Но почему я должен верить во что-то только потому, что в это верите вы? Вы же сами знаете, люди могут верить в самые странные идеи.
Я молчу. Он ловко меня поддел! А сам себе я могу верить?
— Ладно, продолжим. Переходим, так сказать, к криминальной части вашей истории.
— Какой еще «криминальной»?
— Я имею в виду убийство Машей неизвестного на пустыре.
— Он не умер, а превратился в ворон. Это был Чужой.
— Допустим. А что случилось с ножом?
— Не знаю. Наверное, Маша унесла его с собой…
— Вы закопали труп?
— Никакого трупа не было!
— Ну, не было — так не было. Ладно, закончим на этот раз.
Угрюмый охранник ведет меня по длинным коридорам и разбитым лестницам. Меня раздражает его бритая голова и мерно жующий рот. И когда только наши успели перенять эту американскую привычку? Впрочем, я не знаю даже, какой сейчас год. Но почему он водит меня каждый раз по-разному? Чтобы я не смог ориентироваться? Это напоминает какой-то бесконечный кошмарный сон.
Я вижу двери без номеров — одни обиты кожей или металлом, другие сорваны неведомой силой с петель, а внутри комнат царит полный разгром, словно там затеяли ремонт. Мне слышны странные звуки, источник которых я не могу даже представить. Мой охранник не обращает на них внимания.
Я всегда боялся таких людей. Да и людей ли? Пытаться думать как они — все равно что заглядывать в черную дыру. В собаке и то больше человеческого… Я вдруг вспоминаю Валю.
Вот и моя — камера? палата? номер? Не знаю, как и назвать. Маленькая комнатка, жесткая постель. Хорошо хоть, есть отдельный санузел. В окно виден все тот же зимний лес. Белое безмолвие.
Я сажусь у окна и думаю. Интересно, предложение Чужих еще в силе? Я ведь не сказал тогда ни да, ни нет, и они оставили меня в покое — неужели действительно из уважения? Да какая разница! Они могут освободить меня отсюда. Они и не такое могут! Только надо сначала согласиться уничтожить родную цивилизацию.
Самому бежать нет смысла. Догонят и еще дадут. Если тобой интересуется государство, не все ли равно — в какой его точке находиться? Слабы мы перед этим коллективным Драконом.
— Ну-с, продолжим, — говорит Артур Семенович. — Переходим ко второй части ваших показаний.
— Переходим, — безразлично соглашаюсь я.
— Итак, около мусорного контейнера на вас напал некий бомж и выхватил у вас из рук сумку. Что-нибудь пропало?
— Нет. Он ее тут же выронил.
— В сумке были деньги?
— Нет, кошелек лежал у меня в кармане.
— Вам повезло… А вы раньше видели этого человека?
— Нет, никогда.
— Тем не менее из его путаных фраз вы сделали далеко идущий вывод о том, что те пять миллионов принадлежали когда-то ему?
— Да.
— По-вашему, это логично?
— По-моему, да.
— Странная у вас логика! Позднее вы опознали этого субъекта на фотографии в газете.
