Сара Смит - Когда налетает алая буря, или История того, как благовоспитанная девушка постигает свою ПРИРОДУ
Сара Смит - Когда налетает алая буря, или История того, как благовоспитанная девушка постигает свою ПРИРОДУ краткое содержание
Смит Сара
Когда налетает алая буря, или История того, как благовоспитанная девушка постигает свою ПРИРОДУ
Сара Смит
Когда налетает алая буря
или
История того, как благовоспитанная девушка постигает свою ПРИРОДУ
- Вы верите в вампиров? - спросил он.
Я захлопнула "Дракулу" и подсунула книжку под ковровую сумочку с забытым ришелье.
- Мистер Стокер пишет очень интересно, - сказала я. - Мне кажется, сэр, что мы незнакомы.
- Тем хуже, - сказал он и положил ладонь на спинку стула по ту сторону моего столика в кафе. Я подняла на него глаза - и подняла их еще выше. Высокий блондин в слепящем алом мундире на фоне зеленых деревьев солидного нью-гемпширского кирпича Рыночной площади. Мундир был австро-венгерский. Какой у него чин, я не поняла, но он несомненно был офицером.
- Вам следует узнать вампиров поближе. - Он щелкнул каблуками и поклонился. - Граф Ференц Зохари.
И без приглашения сел напротив меня.
В Портсмуте, где я проводила лето перед моим первым светским сезоном, в этом августе 1905 года проходили переговоры, которые могли положить конец долгой Русско-японской войне. Президент Рузвельт на борту своей яхты "Мейфлауэр" в военном порту устроил первую встречу между русским и японским полномочными представителями графом Сергеем Витте и маркизом Комурой. Теперь противники встречались официально в военном порту, а между встречами вели сложные интриги в отеле "Вентворт". Тетя Милдред не считала, что девицам прилично читать газеты, а потому мне было мало что известно о происходящем, но я знала, что переговоры идут тяжело. Город заполнили иностранцы; в воздухе пахло бурей, он был пронизан тяжелой мужской энергией, историей и значимостью. Опасность, кровь и жестокость, совсем как в книге мистера Стокера. "Ни в коем случае не разговаривай ни с кем из них", - внушала мне тетя Милдред. Но против обыкновения моей тетушки поблизости не было.
- Вы участвуете в переговорах? Пожалуйста, скажите мне, как они проходят?
- Я только сторонний наблюдатель.
- Но они заключат мир?
- Ради моей родины надеюсь, что нет. - Его, видимо, позабавило мое изумление. - Если Россия и Япония будут воевать и дальше, они потеряют много крови. Россия проиграет, обратится на запад, затеет небольшую войну и, вероятно, проиграет ее. А если они подпишут мирный договор, Россия лет через пять будет драться с нами, когда наберется сил. И тогда вмешаются немцы, и французы - чтобы драться с немцами, а англичане - с французами. Крайне забавно. И моя родина не сможет уцелеть.
- Но ведь, наверное, трудно не пасть духом, когда решаются подобные вещи?
- Я никогда не падаю духом. - Мой собеседник протянул руку, собрал в кулак мое недоконченное ришелье и помахал им в воздухе, точно носовым платком, прежде чем бесцеремонно бросить его на землю. - Ваша мать заставляет вас заниматься рукоделием, - сказал он, - но вы предпочитаете дипломатию. Или вампиров. Так что же?
Я покраснела.
- За моим шитьем следит моя тетя, - сказала я. Это лето было отдано ришелье: часы и часы я сидела на веранде тети Милдред и сотней за сотней мелких стежочков обметывала края ярдов полотна, а потом вырезала по рисункам узоры ножничками с острыми кончиками. Белье для моего приданого, говорила тетя Милдред, которая ни за что не произнесла бы вслух слово "простыня". Осенью я уеду в Нью-Йорк планировать свою брачную стратегию, точно генерал без армии. Сражение уже было заранее безнадежно проиграно, так как в моем распоряжении не было достаточного богатства, чтобы я могла оказаться в центре событий. Я стану тем, для чего я подхожу наружностью, а не душой - никчемной светски безупречной женой какого-нибудь дельца, чей интерес к войне исчерпывается потребностью армии в сапогах или зубных щетках.
Но теперь благодаря тому, что адмирал Того победил в Цусимском бою, я ощутила вкус войны, пусть далекой и дразняще-загадочной; я сидела напротив офицера здесь в жарком густом солнечном свете среди листвы Рыночной площади.
- Вам нравится война, - спросил мой собеседник, - или просто кровь?
Интересный вопрос!
- По-моему, они равно подразумевают власть и силу.
- Вот именно! - Он перелистывал мою книгу, а я искоса следила за ним. В элегантно сшитом багряном мундире он производил впечатление грубости в соединении с силой. Шея над жестким золотым галуном воротника бугрилась мышцами. Короткие пальцы с широкими ногтями прижимались кончиками к желто-красному переплету "Дракулы". Быть может, почувствовав мой взгляд, он поднял глаза и улыбнулся мне. Он смотрел на меня со странной уверенностью, словно меня уже влекло к нему, а ведь красив он не был. Толстые губы, шрам наискось подбородка, ухо без мочки. Он бросил мое рукоделие на землю!
- Меня зовут Сьюзен Вентворт, - сказала я.
- Вентворт! Как отель. Легко запомнить. - И никаких восхищенных слов о том, что мое лицо слишком прекрасно, чтобы забыть мое имя. - Вы живете в отеле? - спросил он.
Истинный джентльмен никогда не спрашивает даму напрямик, где она живет, чтобы не поставить ее в неловкое положение. Ведь может показаться, будто она ищет его общества.
- У моей тети есть коттедж в Киттери-Пойнт.
- Это отсюда недалеко. Вы бываете в отеле на чаепитиях с танцами?
- Очень редко, граф Зохари. Моя тетя считает остановившихся там дипломатов неподходящим обществом.
- Совершенно справедливо. Но и волнующим, не так ли? Вы находите военных волнующими, мисс Вентворт?
- Военную службу - да, и дипломатию. Не стану отрицать.
- Небольшая толика крови... так подходит для танцев за чаем. - Ногтем большого пальца он отметил абзац в книге и показал его мне. "Выгибая шею, она облизнула губы, будто хищный зверь", - прочла я. - Это пробуждает в вас волнение?
- Я не вампир, граф Зохари, - ответила я неловко.
- Я знаю. - Мой собеседник улыбнулся, показав ровные белые зубы. - Вот я, например, вампир и могу заверить вас, что вы - нет. Пока еще.
- Вы, граф Зохари?
- Разумеется, совсем не такой, как субъект, которого изобразил этот Стокер. Я вижу свое лицо в зеркальце для бритья, и, уверяю вас, сплю я на простынях, а не в сырой земле. - Он протянул руку и прикоснулся к золотому крестику у меня на шее. - Прелестная вещица. И она не вынуждает меня отпрянуть. - Его пальцы были совсем близко от моей шеи и груди. - Вампир всегда очень чувствен. А особенно когда он служит в армии. И очень привлекателен. Вам следовало бы испробовать.
Я позволила ему зайти слишком далеко.
- Мне кажется, граф Зохари, вы позволяете себе лишнее.
- А! Но это же вампир во мне. Однако вы не поднимаете перед собой ваш крест и не восклицаете: "Отыди, нечистая сила!" И это - вампир в вас. Вам нравится то, о чем вы читаете, мисс Сьюзен Вентворт? Судя по вашим глазам, вам бы это очень понравилось? Вам совсем не любопытно? Если вы посетите чаепитие с танцами в отеле, я покажу вам великолепные тамошние простыни и покажу вам, что вампиры почти так же цивилизованы, как дипломаты.
