Михаил Кликин - Песня Сфинкса
Обзор книги Михаил Кликин - Песня Сфинкса
Кликин Михаил
Песня Сфинкса
Михаил КЛИКИН
Песня Сфинкса
рассказ
Любая экзотика рано или поздно приедается. Особенно такая однообразная: меланхоличные верблюды, одинаковолицые арабы, желтый песок, редкие пальмы, раскаленное добела солнце, выгоревшее, линялое небо без единого облачка...
Что нового можно найти в пустыне?
- Что нового можно здесь найти? - устало пробормотал европеец и его тут же услышали, схватили за руку, настойчиво потянули за собой, выволакивая из толчеи восточного базара.
Они встали в стороне, возле полуразваленного дувала.
- Ты слышал песню Сфинкса? - шепотом спросил старый араб, отвернувшись куда-то в сторону, словно бы пряча лицо.
- Нет, - европеец высвободил бледную руку из цепких пальцев, неприятно сухих и колючих. Бессознательно коснулся ладонью нагрудного кармана, проверяя на месте ли кошелек.
- Десять долларов.
- За что?
- Я покажу тебе место, где его можно слышать.
Европеец уже хотел уйти, но в голосе араба было что-то такое... И он остался. Пока лишь для того, чтобы уточнить:
- Сфинкса?
- Да.
- Это стоит десяти долларов?
- Это стоит много больше. - Араб, закатив глаза, обратил лицо к небу и воздел руки. Должно быть так он показывал свое восхищение. - Сегодня единственная ночь, когда можно будет услышать песню. Раз в т ри года он пробуждается под толщей песка и поет...
Европеец скептически хмыкнул. Что-то подобное он же слышал или читал где-то: поющие пески, шепчущие камни...
- Что это такое, твой Сфинкс? Какая-нибудь скала в пустыне, в расщелинах которой завывает ветер?
- Нет, нет, - араб замотал головой. - Это настоящий Сфинкс.
- Настоящий? Существо с телом льва, человеческим лицом и орлиными крыльями? Как возле пирамид?
Араб улыбнулся:
- Возле пирамид не настоящий Сфинкс.
- Да ну?
- Настоящий - в пустыне, под песком. Только я знаю это место. Десять долларов, и я покажу тебе. Ты услышишь песню Сфинкса.
- Ну, допустим, я что-то услышу... А где гарантия, что это именно то, о чем ты говоришь?
- Ты сам все поймешь.
- И многих ты туда проводил?
- Только раз в три года поет Сфинкс, - сказал араб.
- Значит мне повезло, - ухмыльнулся европеец. - Десять долларов?
- Да.
- Всего лишь? За песню настоящего Сфинкса?
Старый араб кивнул.
Европеец рассмеялся.
- В чем здесь фокус, скажи? Ты хочешь меня надуть?
- Я покажу место, где поет Сфинкс.
- Это я уже слышал... Это какая-то загадка? Я должен ее разгадать?
Араб промолчал, только быстро глянул европейцу в глаза и вновь отвернулся.
Мимо шли люди. Тысячей голосов гудел многоликий базар. Ревели вечно всем недовольные верблюды. Выкрикивали что-то привычно улыбчивые зазывалы. Продавцы неистово торговались с покупателями, бешено размахивали руками, словно взбивая густой горячий воздух, ругались, спорили...
- Что же ты от меня хочешь? - задумчиво спросил европеец и расстегнул пиджак так, что стала видна рукоять пистолета, высунувшаяся из кобуры.
- Десять долларов, - негромко сказал старый араб.
- А если это обман?
- Тогда я не возьму ничего. Но я говорю правду.
Европеец задумался. Вспомнил о том, какая скука ждет его в гостинице...
- Хорошо, - согласился он. - Показывай.
Они взяли напрокат автомобиль, старый, разбитый, ежеминутно стреляющий сизым выхлопом.
- Куда? - спросил европеец, сев за руль.
- Прямо! - вытянул руку араб.
Они выехали за город, свернули с дороги и покатили по плотному песку, подминая колесами жесткие сухие колючки. Автомобиль прыгал по барханам, гремел побитой жестью, скрипел старыми рессорами.
В салоне не было ни кондиционера, ни радио. В открытые окна врывался ветер, но он не освежал, напротив, обжигал кожу, сушил губы и горло.
- Далеко еще? - спросил европеец, надеясь завязать разговор.
- Нет, - коротко ответил старый араб и замолчал...
Садилось солнце. Опускалось в струящееся марево, плавилось, плющилось, текло. Странные картины возникали возле горизонта, парили в воздухе, таяли, менялись...
Миражи...
Они гнали и гнали. Европеец до упора вдавливал педаль газа, араб, сложив руки на животе, таращился вперед.
- Стой! - вдруг сказал он, и европеец, полностью поглощенный своими мыслями, вздрогнул, сбросил газ, ударил по тормозам. По-поросячьи взвизгнув, машина остановилась.
- Там! - араб протянул руку, уперся пальцем в грязное лобовое стекло. Черная скала, видишь?
- Нет.
- Двигайся прямо, и увидишь ее. - Старик открыл дверь, вылез из автомобиля. Скрестив ноги, сел на песок возле колеса.
- Эй! - европеец пододвинулся к окну. - Ты чего уселся? Где сфинкс?
- Там. Впереди. Черный камень. Езжай. Через две минуты ты увидишь его.
- А ты?
- Я буду ждать здесь. Мне нельзя туда.
- Нельзя? Почему?
- Святое место. Мне нельзя.
Европеец хмыкнул скептически. Пожевал губу. Спросил подозрительно:
- Что ты задумал?
Араб пожал плечами.
- Сфинкс там. Я останусь здесь ждать деньги. Я никуда не уйду, до города далеко, без машины, без воды не вернуться. Когда будешь около черного камня, выйди из машины и подожди, пока сядет солнце. Ночью сфинкс будет петь.
- Ладно, - согласился европеец. - Но учти, если это какое-то надувательство, я тебя разыщу, где бы ты не спрятался.
- Я не обманываю, - араб был невозмутим. - Зачем мне обманывать? Мне нужны деньги.
- Хорошо, - европеец повернул ключ зажигания, взялся за руль. Прокричал:
- Жди! - и плавно выжал сцепление.
Он увидел черный камень почти сразу - темная точка замаячила впереди, как только автомобиль, натужно ревя перегревшимся двигателем, вскарабкался на очередное песчаное возвышение.
- Гляди-ка, не соврал, - пробормотал европеец. - Посмотрим, что будет дальше.
Обломок скалы формой походил на клык. Черный острый клык высотой в два человеческих роста. Он торчал из песка, чуть наклонясь к юго-западу, в сторону садящегося солнца, и длинная тень тянулась к вершине соседнего бархана, словно указывая на что-то.
Европеец вылез из автомобиля, хлопнул дверцей. Посмотрел в сторону садящегося солнца, туда, где шевелился воздух горячим дыханием пустыни, где рождались и таяли призрачные миры. Было тихо.
- Приветствую тебя, Сфинкс, - европеец хмыкнул. - Спой мне свою песню.
Он помолчал немного, криво усмехаясь, потом повторил те же слова на родном языке, по-английски. Конечно же, он не ждал ответа.
Оглянувшись на следы шин, скользнув взглядом по пропаханной колее, европеец попытался высмотреть фигурку проводника-араба. Ничего не углядел далеко, да и песчаные холмы закрывают обзор...
На пустыню стремительно опускалась ночь. Солнце провалилось за горизонт, выпустив на прощание алое щупальце. Растаяли последние миражи. Гасло, чернело небо. На востоке и прямо над головой проступали, просачивались сквозь плотную тьму необычайно яркие капли звезд.
