Томас Ваверка - Можем спросить у Колумба
Обзор книги Томас Ваверка - Можем спросить у Колумба
Томас Ваверка
Можем спросить у Колумба
Она спустилась по приставной лестнице. Поставила одну ногу на грунт, затем — другую. Медленно повела головой, осматриваясь. В стекле ее скафандра отражалось бесконечное звездное небо, на котором Солнце казалось лишь маленьким бледным кружком. Это был большой шаг для всего человечества и маленький шаг ко всеобщему миру. Она подняла флаг над головой и с размаху воткнула его в грунт. Звездный свет заиграл на трехцветном сине-бело-красном полотнище. Французский триколор гордо реял над Ганимедом. Отныне спутник принадлежал Франции, человечеству и главное — Мировому Содружеству, Ее глаза сверкали, лицо озаряла улыбка…
— Это было та-ак здорово! Как в кино! Ты долго тренировалась? — воскликнула Джейн и в восторге расхохоталась, хлопая себя по коленям.
Таня пожала плечами и поморщилась.
— Надеюсь, там, снаружи, я не услышу тебя. Боюсь, если ты еще раз расхохочешься, у меня начнутся корчи. Предупреждаю тебя, Джейн. Даже хихиканья я не переживу.
Понселет просунул голову в люк и укоризненно посмотрел на девушек. Курчавые волосы и маленькая бородка делали его похожим на фавна.
— Почему вы все время насмехаетесь над моей страной? — спросил он. — Это так необходимо?
— Прости, Понс, — попросила Джейн. — Не принимай всерьез, ладно?
— Что смешного в этом знамени?
Джейн провела рукой по древку флага и невинно улыбнулась.
— Позволь нам немного позабавиться, Понс. Не порти игру.
Но Понселет так и не улыбнулся, лишь пристально посмотрел на девушек и сказал:
— Татьяна, тебе пришло сообщение.
Она встала и направилась в рубку. Понселет отступил, пропуская ее, затем снова повернулся к Джейн:
— Я рад, что мне не навязали тебя.
Джейн вскинула голову.
— Ты совсем не понимаешь шуток?
Он нахмурился.
— Это не шутки. Только ты находишь во всем смешное. Для меня загадка, как ты вообще оказалась в программе с таким отношением к делу.
— Наверное, я умею не только шутить.
Понселет упрямо покачал головой.
— Не трогай меня, и я не трону тебя. Но если начистоту, то, по-моему, ты завидуешь Татьяне. Ей выпала честь первой ступить на Ганимед. И она относится к этому серьезно. Не надо превращать все в балаган. Это настоящее событие, не стоит над ним смеяться.
— А по мне, это и есть балаган — с самого начала до самого конца. И наша маленькая славянка прекрасно всё понимает, она же не дура. Абсолютно бессмысленное занятие. И даже если я буду серьезна, как на похоронах, ничего не изменится.
— Наш полет… полгода, которые мы провели на корабле… четыре аварии, две тяжелые болезни — это, по-твоему, балаган?
— Внушительный список, Понселет. Но скажи мне: проделать с такими трудами и лишениями путешествие на планету, о которой мы и так все знаем, разве не аттракцион? И кто мы, если не циркачи? Автоматическая станция трудится над исследованием много лет и регулярно предоставляет отчеты на Землю. Ты думаешь, мы за несколько дней заметим и поймем что-то важное, чего не заметили роботы? Это гордыня, Понс! И во имя гордыни мы тратим время и деньги.
— Ты знаешь наверняка всё, что нам известно о Ганимеде, но ты не ведаешь, сколько еще нам предстоит открыть. — Француз наставительно погрозил Джейн пальцем, словно учитель безответственной ученице. — Понимаешь, о чем я говорю?
— О, я понимаю! — Она улыбнулась, не скрывая иронии. — Так точно, мон женераль! Мы знаем то, что мы знаем, и не знаем того, чего не знаем. Ошеломляющая глубина философских построений. Я впечатлена.
Понселет вздохнул.
— Ты невозможна, — сказал он. — И кстати, это луна.
— Что?
— Ганимед не планета, а луна. И еще: через полчаса совещание.
Они сидели за столом в кают-компании: Понселет и Джейн, напротив — капитан и врач.
— Прошло уже десять минут, — сказал капитан, посмотрев на часы. — Кто-нибудь в курсе, где она? Кто-нибудь ее видел?
— Я, — ответили Джейн и Понселет одновременно.
Капитан повернулся к Джейн.
— Ты можешь ее найти?
Татьяна сидела, скорчившись, на полу душевой кабины. Мокрые волосы налипли ей на лицо, но она, не обращая на это внимания, царапала щеки ногтями.
Джейн опустилась на пол рядом с ней, обняла.
— Милая, что ты делаешь?
Татьяна покачнулась и произнесла охрипшим голосом:
— Скажи, мы способны отправить, сообщение по временной линии Хокинга назад во времени? Теоретически это возможно?
Джейн не знала, что и подумать, но на всякий случай ответила правду:
— Теоретически — да. На практике передатчик и приемник всегда синхронизированы по времени. Поэтому мы не можем разговаривать с Землей напрямую, без запаздывания. Но я не думаю, что ты захочешь слушать лекцию о принципах работы квантового компьютера и о теории параллельных миров. Лучше расскажи, что случилось. Мы можем тебе помочь?
Татьяна подняла голову. Она выглядела усталой и отстраненной.
— Мой муж… Он погиб. Я просто хочу узнать, как это произошло. Успел ли он что-то понять, было ли ему больно, ну и… все такое…
— Таня! — Джейн задохнулась, потом притянула подругу к себе, сжала в объятиях. — Милая! Что тебе сообщили? Как это было?
— Несчастный случай. Больше ничего. Представляешь, они мне больше ничего не сказали! — Татьяна всхлипнула. — Заботятся о моей психологической устойчивости, ублюдки… Он три недели лежал в коме, а они молчали. Теперь он мертв, и они соизволили поделиться со мной новостями.
Вся команда молчала, опустив головы.
— Мне очень жаль, Таня, — наконец произнес капитан.
Остальные кивнули, не зная, что сказать.
— Мы, конечно, поменяем план высадки, — продолжал капитан. — Джейн займет твое место.
Татьяна покачала головой.
— В этом нет необходимости.
— Мы не можем подвергать тебя дополнительным психическим нагрузкам. Тебе и так нелегко.
— Я справлюсь. Джейн нечего делать на поверхности. Они с Понсом не сработаются.
Понселет втянул воздух, но ничего не сказал и даже не поднял глаз от тарелки.
— Кроме того, Джейн нужна вам здесь, наверху, — голос Татьяны звучал твердо и спокойно. — Она единственная, кто может работать с квантовым компьютером. Что если у нас, как в прошлый раз, произойдет сбой в программном обеспечении?
Капитан молча глядел на нее.
— Я права? — с нажимом спросила Татьяна. — Разумеется, я права! А никого другого ты не можешь послать, ведь в программе высадки однозначно написано: на Ганимед должны спуститься одна женщина и один мужчина. И женщина обязана произнести чертов текст.
