Мюррей Лейнстер - Странник
Обзор книги Мюррей Лейнстер - Странник
Мюррей Лейнстер
Странник
Murray Leinster • The Wabbler • Astounding Science-Fiction, October 1942 • Перевод с английского: А. Евстигнеев
Странник брел к западу с дюжиной собратьев, под сенью ночи и парившей над головой проворной гладкой штуковины. Только звезды светили на небе. Постоянно слышался ужасный рев, исходивший от летательного аппарата. Странник залег в логово, обвив десятифутовым хвостом нижнюю часть туловища, и терпеливо ждал, что же уготовила ему судьба. Грушевидные головы странников были снабжены нелепых размеров тупоконечными рогами, маленькими углублениями вместо глаз и прорезями взамен ртов. Подбородков не было. Хотя они были живыми существами, у них не наблюдалось никакого сходства с людьми, а из чувств самым обыкновенным можно было назвать сдержанную ненависть. Казалось, они явились из металлического ада подобно бесформенным демонам. К ним практически невозможно было проникнуться даже слабейшей привязанностью. А в присутствии людей от них будто веяло плохо скрываемой надеждой на месть.
Странники на долгие часы припали к земле в убежищах. Сильно похолодало, но они ничем не выдавали своего присутствия. Гладкая штука все ревела и ревела. Странники выжидали. Там находились люди, но быстро обнаружить спрятавшихся они не должны были. Тем не менее вдруг появился мужчина. Он очень внимательно осмотрел каждого из них и испытующе ощупал землю там, где они лежали. И они поняли: время пришло.
Человек удалился. Летающий объект слегка накренился вперед и как будто взлетел повыше. Температура воздуха медленно понижалась, но странникам было безразлично. Воздух — не их стихия. Когда уже совсем похолодало, исходивший от штуковины рев внезапно затих. Это произошло крайне неожиданно. Вместо него, как только слух адаптировался к новым частотам, послышались свист и шипение. Это было завывание воздуха, обтекавшего крылья летательного аппарата. Стало немного теплее. Штуковина скользила с выключенными двигателями, постепенно снижаясь.
Странник был четвертым по левую сторону от летательного аппарата. Конечно, он не пошевелился, хотя уже появилось мрачное, мучительное предчувствие. Казалось, братья обменивались последними прощаниями. Безусловно, пришла пора.
Летевшая штука выровнялась перед посадкой. Из ее нижней части выдвинулись опоры. Предчувствие нарастало. А потом осталось только одиннадцать братьев. Там, где лежал двенадцатый, теперь гулял ветер. Потом их стало десять. Потом девять, восемь, семь, шесть…
Странник бросился в темноту. По небу теперь неслись облака. Нигде не было ни одной светящейся точки, но тусклый свет все же пробивался к поверхности. Гибкий хвост странника свернулся в кольцо. Ветер свистел, с трудом огибая его угловатое тело. А тот все катился и катился вниз, хотя круглые отверстия, заменявшие ему глаза, казались совершенно бесстрастными. Свет представлял собой голубоватое сияние, вызываемое фосфоресценцией на гребнях волн. На западе это свечение усиливалось — эффект прибоя.
Плюх! Странник прыгнул в воду. Брызги и водяная пыль разлетелись на тридцать футов. Потом все стихло, и странник уже был под водой — в безопасности. Он нырнул на глубину двадцати футов. А то и тридцати. Затем перестал погружаться и развернулся, а его гибкий хвост загнулся вниз. На мгновение показалось, что странник собирается всплыть на поверхность. Из щелевидного подобия рта вырвались пузырьки. Странник завис в темной морской пучине, и время от времени возле него вспыхивали слабые огоньки. Это проплывали мимо морские создания. Затем очень медленно, почти что крадучись, он стал опускаться глубже. Его десятифутовый хвост при этом слегка шевелился.
Теперь он коснулся морского ила. Дно. Над головой было шестьдесят футов, где-то сверху гуляли волны. В тишине распространялась едва ощутимая вибрация. Это был отзвук далекого прибоя. Странник остановился возле дна, едва касаясь его кончиком хвоста. Потом он издал серию коротких звуков, и из углубления, напоминавшего рот, появился новый рой пузырьков. Он опустился на фут, на два, на три. Теперь треть его хвоста легла на илистое дно. Грушевидное тело странника еще возвышалось над дном на добрых семь футов, и к ним следовало прибавить еще четыре фута, приходившиеся на рога. Над ним — пятьдесят футов морской воды. Но все не должно было закончиться именно так. И странник с нетерпением ждал, что будет дальше.
Тишину нарушал только далекий прибой. Но был и другой постоянный звук, он исходил из тела самого странника, — ритмичное тик-тик-тик… Это лихорадочно работал мозг.
Время шло. Вдали над морем опять послышался гул летательного аппарата. Он развернулся и возвращался назад. На этот раз внизу у него не было видно опор. А где-то в толще воды затаились и другие странники. Минута следовала за минутой. Волны бежали по поверхности моря. Далекий прибой с шумом и ревом бил в берег. А в вышине, за облаками, низко висевшая луна невидимо скользила к горизонту. Но странник продолжал ждать.
Наступил час прилива. Здесь, вдали от полосы прибоя, изменения были едва ощутимы. Но постепенно странник почувствовал усиливающееся давление воды на его тело. Он едва заметно сдвинулся к берегу. Его лежавший на дне хвост выпрямился и напрягся. В фосфоресцировавшем иле время от времени вспыхивали слабые голубоватые огоньки. Наконец странник сорвался с места. К берегу. Он волочил за собой хвост, оставляя позади призрачную светящуюся полоску. Мимо проплыла рыба. Ревел мотор, несший по морю невидимую машину. Но она была еще далеко, и странник не беспокоился. Прилив продолжался. Странник плыл короткими рывками. Иной раз — на три-четыре фута, иной — на все восемьдесят В одном месте, где было заметно глубже, он разом одолел почти сотню ярдов, а потом остановился, чтобы передохнуть. Затем снова оттолкнулся. Где-то в море сейчас были его братья, передвигавшиеся вдоль дна таким же образом. Странник плыл и плыл, сознательно следуя за приливом.
Пока прилив не закончился, странник успел приблизиться к берегу на две мили. Но его путь нельзя было назвать прямым. Перемещался он неохотно, мелкими рывками и следуя течению. А оно усиливалось у входа в бухту. Так что странник отдрейфовал еще на пару миль в сторону.
Наступило время, когда прилив сменился отливом. Странник остановился. На полчаса он застыл, слегка покачиваясь и не делая никаких других движений, а в мозгу его раздавалось размеренное: тик-тик-тик. К концу этих тридцати минут он издал утробное урчание. Изо рта вырвались пузырьки. Он погрузился, прислушался, выпустил следующую серию пузырьков, потом опустился еще глубже. Очень осторожно он лег в ил. Выдохнув еще раз, он устроился отдохнуть.