Роберт Говард - Железный воин
Обзор книги Роберт Говард - Железный воин
Говард Роберт
Железный воин
Роберт Говард
"Эль Борак"
Железный воин
Ветер завывал, поднимая снег и кружа снежинки высоко в воздухе. Улицы были пусты, если не считать нескольких запоздалых прохожих, которые с трудом передвигались под порывами ветра, наклонив головы и придерживая головные уборы. Дальше, над деловой частью города, облака рассеивались. Уличное движение почти остановилось. В той части города, где улицы казались совершенно пустыми, возвышался дом, темный и мрачный среди окружавших его невысоких зданий.
- Наконец-то!
В лаборатории, заполненной таинственными приборами, за столом сидел тщедушный старик.
- Наконец-то! - Что для него значили ветер и холод снаружи? Он едва ли знал о том, что на Нью-Йорк обрушились одна из самых страшных бурь и такой мороз, о каком давно уже не помнили старожилы. - Наконец-то! - Он потер руки и засмеялся.
Перед высоким мрачным домом, который возвышался так угрожающе, остановилось такси. Звук старомодного дверного молотка раздался сквозь шум бури.
Мужчина у двери стряхнул снег с пальто, потопал ногами и тихо выругался. Он поднял руку, чтобы снова позвонить, но дверь отворилась. У порога стоял бесстрастный китаец.
Незнакомец подал ему визитку. Азиат взглянул на нее и, поклонившись, посторонился.
- Вас ждут, - сказал он на отличном английском.
Мужчина шагнул в плохо освещенную прихожую. Азиат взял у него шляпу и пальто. Трости у посетителя не было. В тусклом свете лампы перед китайцем предстал человек среднего роста, гибкий и худощавый. Лицо его было бронзовым от загара, черные глаза ясными; в остром взгляде сквозило что-то неотразимое.
Весь облик и черты лица указывали на незаурядный ум и высокий интеллект, сочетавшиеся с тигриной физической силой. Его движения были быстрыми, но не суетливыми. В общем, это был необычный человек.
Китаец провел его вверх по лестнице, вдоль по коридору, а затем в комнату.
- Подождите здесь, - сказал слуга и исчез.
Иностранец беспокойно обошел комнату. Ему казалось, что чьи-то невидимые глаза наблюдают за ним, и чувствовал себя, как волк в капкане. Он огляделся, подмечая каждую деталь.
Комната была небольшой. В ней имелось несколько дверей. Немного стульев, дорогой персидский ковер, диван и большой стол красного дереве составляли обстановку. Стены увешаны оружием, а стол просто завален грудой клинков, арбалетов и прочей амуницией. Такая коллекция вне музея встречалась довольно редко.
Иностранец сел к столу и стал с искренним интересом изучать оружие.
В то время как он его осматривал, через одну из дверей вошел какой-то человек. Преклонных лет, сморщенный, маленького роста и сухой, сутулый от старости, одетый в домашний халат, комнатные туфли и с красной турецкой феской на почти совсем лысой голове.
Иностранец встал.
- Значит, вы пришли? - сказал старик насмешливым тоном. - Я вас ждал.
Хозяин прошел к столу.
- Вы заинтересовались моей коллекцией? - спросил он. - Что вы о ней думаете, а?
- Одна из самых лучших, какие мне когда-либо приходилось видеть, заметил иностранец, впервые заговорив.
- Вы так полагаете? Вы правы. - Старик обвел рукой комнату. - Это только часть моей коллекции, и все же здесь вы найдете оружие всех времен и народов. Оно вам знакомо?
- Да.
- Ну что ж, хороший работник должен знать предмет своей торговли. Но, - и здесь насмешливые нотки опять появились в его голосе, - не обольщайтесь. - Он поднял короткий кинжал с широким, круто изогнутым лезвием. - Что это?
- Черей из Афганистана, сделан в Газни, - ответил иностранец, мельком взглянув на оружие.
- А это?
- Даякский паранг-паранг с Борнео.
- А это?
- Кинжал милосердия итальянской работы.
- А это?
- Бронзовый калмыцко-татарский остроконечный шлем примерно пятнадцатого века.
- А это?
- Французская средневековая кольчуга.
- А это?
- Зулусский щит из Африки.
- А это?
- Самурайский меч из Японии.
- А это?
- Шотландский палаш. Однако хватит играть в детские игры! - воскликнул гость нетерпеливо. - Здесь нет оружия, с которым я не был бы знаком. Некоторым я пользовался. Я знаю, как с ним обращаться. Я знаю историю его создания так же хорошо, как и вы.
Эта сабля была сделана Юсефом Абдуллой из Кабула. Он мог бы гордиться своей работой. Вот этот длинный охотничий нож сделан в Миссури Джеймсом Блеком. А вот эта рапира работы Андреа ди Ферара. Антонио Пицинио из Венеции сделал этот итальянский палаш. А эта боевая перчатка, принадлежавшая когда-то махарадже, изготовлена в мастерской Дели. Но я пришел сюда не для того, чтобы говорить об оружии.
- Разумеется. - Старик уселся по другую сторону стола, приглашая и гостя сесть.
Поставив локти на стол, старик оперся подбородком на руки и пристально посмотрел на посетителя.
- Да, - сказал он насмешливо, - вы знаете предмет вашей торговли. Простые средства из стали и свинца, остро отточенные или заряжаемые с дула. Но что солдат знает о высшем искусстве войны? О триумфе науки?
- Я не солдат, - возразил иностранец.
- Да, вы не солдат. Вы завоеватель, создатель империи. Не так ли, мой друг?
Иностранец не ответил, но глаза его вдруг сверкнули.
- Вы думаете, я глупец? - усмехнулся старик. - Я знаю! Война, завоевание, власть! О, все это было раньше, я допускаю. Александр, Цезарь, Тамерлан! Все они глупцы. А теперь и вы. Послушайте, - он наклонился вперед, - я знаю больше, чем вы предполагаете, мой друг. Я знаю, что вы планируете объединить племена Аравии и создать империю.
Иностранец непроизвольно наклонился вперед, теребя лацкан сюртука.
- И как вы узнали обо всем этом? - спросил он.
- Я снова спрашиваю вас: похож я на глупца? Почему корабли, груженные винтовками и амуницией, пристают в те порты Аравии, в которые никто не заходит? Почему вы пришли ко мне ночью среди бури? У меня есть свои источники, и я узнаю такие вещи, о которых никто другой и не догадывается. Империя - это ваша цель, мистер Гордон. Султан Гордон сахиб! Неплохо звучит, не правда ли?
- Вы знаете о моих планах, что ж, отлично, - холодно сказал Гордон. Но, - он подался вперед, его глаза яростно сверкнули, - плохо придется человеку, который слишком много знает о моих планах, друг мой.
Старик резко засмеялся:
- Я не выдам вас. Что мне до страны, которая отреклась от меня? Что мне до людей, которые насмеялись надо мной? Кто я такой, чтобы спорить с судьбой? Продолжайте свой путь. Будьте тем, кем хотите быть. Второй Цезарь, нет, скорее второй Чингисхан. Только, следуя по пути завоевателей, постарайтесь избежать тщеславия.
- Это мой собственный путь, - сказал Гордон.
