Наталья Караванова - Чужая душа
Обзор книги Наталья Караванова - Чужая душа
— 28 место. Пусть хранится тут средь прочих конкурсных.
Наталья Михайловна Караванова
Чужая душа
Серебристый хвост дороги терялся в туманном мареве. Все время казалось, что там, в белесой пелене, что-то шевелится, двигается. Вот-вот станет видимым.
Котов поймал себя на мысли, что не может оторвать глаз от этого призрачного шевеления, и поспешно перевел взгляд на собеседника.
— Уверены? — спросил тот вяло.
— Разумеется.
— Но вы раньше-то хоть тут бывали?
— Нет.
Сопровождающий хмыкнул недоверчиво. Собрался уже забраться обратно в катер, но передумал, обернулся. Спросил:
— Когда вас ждать?
— Ну, ждите… допустим, дня через три.
Люк за спиной чиновника задвинулся, и вскоре на дороге стоял только сам Котов. Один. Под мерцающим жемчужным небом Каина.
Убедившись, что его никто не видит, сбросил рюкзак, опустился на корточки и положил обе ладони на теплую шершавую поверхность. Дома. Уже почти…
Почему Котову разрешили посещение планеты, мог бы детально рассказать руководитель научно-исследовательского центра на Авеле Антон Сеулович Хлебцев, но разговор у них перед вылетом состоялся совсем короткий. Хлебцев вызвал Котова, едва тот вылез из шаттла, и без долгого вступления заявил:
— Олег… знаю, вы давно ждете возможности посетить Каин. Центр может вам ее предоставить. Не благодарите. Вы отправляетесь не на прогулку. Сами понимаете, после известных событий местное правительство крепко… на нас обиделось. Путем долгих переговоров нам удалось убедить представителей Общин пустить вас на планету. Именно вас. Именно, чтобы вы могли посетить… известное вам место. Вы побываете там. Заберете записи. И попытаетесь найти хоть что-то, что стало настоящей причиной… того, что произошло. Ведь материалы никто не изымал… ну, вы понимаете. Бойцам было не до ваших научных наработок…
Антон запинался и нарочно выбирал самые мягкие формулировки. Не хотел лишний раз напоминать Котову, при каких обстоятельствах погибли его друзья и семья.
— Почему вы, а не кто-то другой, надеюсь, понятно. Вы там работали, вы знаете, где что искать. Олег, поймите правильно. Мы смогли добиться права на посещение только потому, что на планете у вас есть… родные могилы. Уты это очень хорошо понимают. У них… похожие традиции.
Четыре года он всеми правдами и неправдами удерживал Котова на расстоянии от Каина, и удерживал бы дальше, если бы не обстоятельства.
Другого шанса добраться до материалов, скопленных учеными с уничтоженной станции, может и не представиться. А это очень нужные наработки.
— Ну, где же вы?
Котов остановился у самой границы тумана и огляделся.
Пусто. Равнина, от горизонта до горизонта. Кое-где покрыта мелкими лужами, в них отражаются облака. Лишайники растут. Невысокие, шелковистые на ощупь. И полное безветрие.
Он знал, стоит войти в марево, и туман поглотит даже те незначительные звуки, которые можно уловить сейчас: шуршание подошв по дороге, скрип ткани. Дыхание.
Уты не спешили появляться. Может, это они ждут в тумане? Это их движения мерещились ему раньше?
Дорога сквозь дымку отчетливо мерцала, не собьешься. Что же, вперед.
Удивительно, но туман всегда лежал на дне этой долины, скрывая дорогу, какие бы ветры ни шумели вокруг. Раньше Котову это казалось просто еще одним чудом — неприметным в череде других чудес.
Теперь вот он шел и думал: а может, всему виной именно туман? Мы были им отравлены, мы весело и беззаботно ныряли в него, как в реку, с наслаждением дышали его влагой…
В тумане хорошо. Спокойно. Это такое острое чувство возвращения домой — где каждый камушек ждет именно тебя.
Коттеджи прилепились к станции и образовали маленький поселок, несанкционированный, конечно, никакими властями, но ведь крошечный, пять домов.
Ну, разве плохо, когда люди живут рядом с работой? Не поэтому же, выражаясь словами Антона Сеуловича, "все случилось"?
Туман утешающе вздыхал рядом: "не поэтому!".
А почему? Почему странные, но вполне доброжелательные уты словно с цепи сорвались, напали на исследователей, убили. Жестоко, кроваво…
Олега, на его счастье, тогда внизу не было. Он видел только снимки, но и снимков хватило, чтобы всей душой возненавидеть этих тварей.
Сначала он рвался на Каин, чтобы отомстить. Потом — чтобы хотя бы понять. Вот только, сразу после инцидента, и по просьбе самих же утов, планету внесли в список закрытых для посещения. Открытым оставался лишь космопорт, да и тот потихоньку хирел.
Туман выпустил его, сомкнувшись за спиной. Даже послышался легкий хлопок — словно лопнул мыльный пузырь. Вот и холмы. Пройди двести метров, и ты увидишь то, что осталось от станции. По словам чиновника из диппредставительства, в этой части материка люди не бывали с момента трагедии.
…А пока можно представить, что ничего еще не случилось, и ты просто возвращаешься из очередной поездки на орбиту. У тебя в рюкзаке разные вкусности для Вальки, новая периферия для Женькиного терминала, старая куда-то задевалась…
И что-нибудь еще, ненужное в быту, но приятное для глаза: какая-нибудь шкатулка или статуэтка, например.
Котов замедлил шаг, поискал глазами "свой" камень и, разумеется, тут же нашел. На камне удобно посидеть, отдохнуть после двухкилометровой прогулки.
Можно еще раз вдумчиво перебрать содержимое рюкзака, глотнуть коньяка из фляжки.
Он и вправду присел на камень, прикрыл глаза и несколько минут сосредоточенно вслушивался в тишину. Тишина стала другой — в ней чего-то не хватало. Чего-то важного.
Так и не разобравшись, в чем тут дело, Котов погнал себя дальше. Только переложил контрабандный парализатор из рюкзака в карман куртки.
— Слушай, Котов, ты где так навтыкался в их мурлыкании?
— Какая разница?
В столовой они с Максом остались вдвоем, но Котов не собирался уходить, пока не доест свои бутерброды и не допьет кофе. Макс заведовал в Центральной автохозяйством но, по слухам, имел научную степень, и изрядную часть юности тоже провел на Каине. Сейчас Котов поручился бы, что слухи врут: на простецкой физиономии водителя цвела ничем не прикрытая зависть.
— Так ведь не отличишь! Я, как услышал, думал, кого-то из них сюда притащили. Чтобы порасспросить, значит…
— Учился-учился, и научился.
— А зачем? Вот зачем тебе это надо? Туда же все равно больше не пускают. И не пустят никогда. Чтобы не заразиться.
— Чепуха, Макс.
— Что именно?
— Твоя теория — чепуха. Про вирус безумия, поразивший всю цивилизацию Ут.
— А, слышал уже? Тогда объясни, почему чепуха?
