Валерий Пискунов - Преодолей пустоту
Обзор книги Валерий Пискунов - Преодолей пустоту
Пискунов Валерий Михайлович
Преодолей пустоту
Валерий Михайлович ПИСКУНОВ
ПРЕОДОЛЕЙ ПУСТОТУ
ФАНТАСТИЧЕСКИЕ РАССКАЗЫ
Вторая книга молодого автора включает рассказы, объединенные цельным идейно-тематическим замыслом. Они относятся к той разновидности психологической и лирической фантастики, проблематика которой всецело связана с человеком, кругом актуальных конфликтов и ситуаций нравственного свойства.
Книга адресована широкому кругу любителей фантастики, и прежде всего молодежи.
СОДЕРЖАНИЕ
Преодолей пустоту
Немая часть спектра
Тень принца
Фотовыстрел
Lupus amicus
Мимикрия
Древо на скале
Боль их боли
Мы знаем их, сынов вселенной,
творцов немыслимой игры,
над нами плавают миры
по Кларку, Брэдбери и Дему...
Не отвергай их, мать Природа,
они твоих семян цветы
Как соблазнительна свобода
свобода мысли и мечты .
Весь этот свет рассчитанных мгновений:
осенний свет звезды,
весенний свет звезды
не расстоянья зримой пустоты,
а время обрывающихся длений.
И в этом звездном бесконечном
свете единственно, что можно ощущать,
что ты один на всю длину луча,
на всю длину один и... смертей.
ПРЕОДОЛЕЙ ПУСТОТУ
Сентябрь на земле он решил провести с дочкoй. Сдав документацию, поспешил в интернат. Минут двадцать, до конца урока прошагал у подъезда, любуясь верткими на ветру ярко-желтыми листьями.
Прозвенел звонок, и вестибюль наполнился криками и суетой. Вадим нетерпеливо выискивал дочку, путаясь в лицах и бантах, и радостно улыбнулся, когда увидел знакомую головку, круглые черные глаза, большегубенький рот,
- Здравствуй, девочка!
- Папа!
Раиса повисла у отца на шее, болтая нотами и целуя в ухо. .
- Ты привез мне сувенир? Покажи скорее, а то Любка и Анька не верят!
Он хотел ее поправить-мол, не Любка и Анька, а Люба и Аня, но оставил эти мелочи на потом.
Все же нужно было и повоспитывать, и он спросил, беря не очень уверенно нужный тон:
- Сувенир само собой, но как ты учишься?
- Хорошо, - беззаботно ответила девочка и продолжала рассказывать о чем-то своем - об Аньке и Любке, о каких-то препирательствах, в которых не последнюю роль играл обещанный Вадимом сувенир. И через каждую фразу:
- Ну покажи, покажи, папочка!
Он даже обиделся немного:
- Ты что же, не рада мне?
- Но ты же уже здесь!- безмятежно заметила Раиса.
- Я-то здесь,- сказал он, грустно кивая головой,- но ты ничего обо мне не спрашиваешь.
- О!- Раиса округлила глаза.- Ты герой! Ты летаешь так долго и все время в космосе! Там везде пусто, даже кусочков нет! И ты один, один! Я знаю, там очень трудно! Нужно быть смелым и находчивым! Жизнь в космосе полна отваги - вот!
Вадим усмехнулся, представив свои рабочие будни в ракете, полные однообразного труда и изнуряющей легкости, - плаваешь, кувыркаешься в проклятой невесомости. И только ждешь ускорения, когда можно хоть ненадолго встать на ноги. Да, только двигаясь о ускорением, ты стоишь на ногах, как человек, все остальное время кувыркаешься, как обезьяна. Неплохой афоризм, черт возьми!
Он вынул из кармана кусочек меркурита внутри искусно выточенного сфероида каталась серебристая пара фигуристов.
- Ой-ё-ё-ё-ёй! - восхищенно прошептала Рая.
Вадим заметил, что на них обращают внимание. И Рая заметила - взяла его за руку. Восторженно заглядывала в глаза и - "папочка, папочка!". На виду у всех она была занята только им, хотя сувенир не убирала, держала в руках.
"Ах, мартышка!"-подумал он.
Раису робко окликнули, но она отозвалась рассеянно и небрежно:
- Да, мы с папочкой уходим, у него отпуск от космоса.
Потом они ехали в метро, и Рая болтала без умолку:
- А куда мы - домой, правда? И вместе будем жить? И ночевать? Ой, как хорошо! А знаешь, мама-воспитательница назвала меня "моя хорошая девочка"... Ты женишься на ней?
- Ну, не так сразу,- смеясь, ответил он.
- А что у тебя в портфеле?
- Тайна!
- Покажи, ну покажи!
Дома устроили праздничный ужин, и он преподнес дочке коробку конфет, перевязанную голубой ленточкой.
- У, они только сверху шоколадные,- надулась Рая.- А вот мама моя приносила мне конфеты,- они были все шоколадные - и сверху, и изнутри.
Вадим не любил, когда дочь вспоминала о матери. Ему хотелось бы, чтобы она забыла ее, как забыл он. Но как-то так получалось, что Рая вспоминала о ней в самый неподходящий момент-только что занята всецело им, и вдруг!.. Но лучше не заострять на этом внимание.
- Конфеты плохие, папка плохой! - сказал он, посмеиваясь.
Раиса подумала и буркнула:
- Хороший.
- Превосходно! - Он подбросил ее к потолку.
Раиса завизжала в восторге. И, вертя ее, визжащую, красную, счастливую, он испытывал радостную нежность.
Однако уже на другой день Вадим, как обычно, ощутил изматывающую нервозность детского мирка. Раисе все чего-то хочется, чего-то надо; смех и слезы сменяют друг друга с обескураживающей быстротой, счастье и разочарование - тоже, десятка игр хватает едва на час, вопросов - сотни, и они повторяются, словно ты не отвечал только что на них с исчерпывающей, как тебе казалось, доходчивостью. Когда хочется отдохнуть, от тебя требуется ласка, когда хочется приласкать, от тебя рассеянно отодвигаются. И вдобавок на тебе заботы о здоровье, о питании, о режиме, об одежде, и то, что ты считаешь нужным, вызывает досаду и протест. И каждый новый день это целый комплекс проблем.
Нет, все же Земля - суета сует, не то что суровый, спокойный космос.
К счастью, у Раисы целая программа развлечений. Можно было отдохнуть вместе с ней.
В кибернетическом кукольном театре он так же увлекся, как дочь. Помогая Рае справиться с инструкцией, тыча ее пальчиками в клавиатуру, он и сам не без счастливого страха смотрел на еще не ожившую куклу.
- Научи Бурагино петь! - восторженно шептала Рая и подбирала какую-то смешную мелодию.
"Оживший" Буратино, смешно шевеля длинным тонким носом, пищал мелодию и взмахивал членистой ручкой.
- Научи его петь, папка!- закатывалась смехом Рая и бешено била по клавишам. - Научи его! Ой, какой носатенький пискун!
В следующей кабинке - "Потанцуй со мной, Пьеро" - Рая притихла. Осторожно обошла неподвижную куклу со всех сторон, потрогала пышный кружевной воротник.
- Он правда будет танцевать?- недоверчиво спросила она.
- Будет, только его надо оживить.
Когда Пьеро шевельнулся, она сначала вздрогнула, потом, закусив губу, пытливо посмотрела в его широкие глаза.
- Ты будешь до мной танцевать? - полушепотом спросила она.
Пьеро слегка поклонился, коротко дернул скользкой, в черном башмачке, ножкой.
