Эдуард Михеев - Данайский дар
Обзор книги Эдуард Михеев - Данайский дар
Михеев Эдуард & Пирожков Анатолий
Данайский дар
Эдуард Михеев, Анатолий Пирожков
Данайский дар
В девять утра Аллен сидел в своем кабинете и, как всегда, надеялся, что его вызовет комиссар. Кабинет - звучит слишком громко для комнатушки, где с трудом помещался письменный стол, столик с телефоном и сейф, но называть ее иначе Аллен не мог из чувства профессиональной гордости.
Уже несколько месяцев младший следователь Аллен Дени занимает эту комнату. Но, увы, в тихом парижском предместье Сен-Мартен не случается сенсационных убийств, не разыскивают рэкетиров, а грабежи столь же редки, как визиты английской королевы. До сих пор Аллену пришлось вести лишь одно дело - сумасшедшая старуха завещала свое скудное имущество старому лавочнику, отказав в нем родственникам. Довольно быстро оно перекочевало в архив, не оставив никаких следов в послужном списке Дени.
Изучая юридические науки, Аллен часто представлял себе, как будет раскрывать самые запутанные преступления. Но после окончания университета его воображение очень скоро истощилось вместе с надеждой найти работу, и нечаянное предложение стать младшим следователем в Сен-Мартене Аллен принял как подарок судьбы.
Резкий телефонный звонок прервал его размышления.
- Вы давно сидите без дела, - начал комиссар, едва Дени вошел к нему, а тут как раз подвернулось одно, и я подумал, что вас оно заинтересует. Он протянул тоненькую папку. "Дело об убийстве Джошуа Гало" - прочел Дени.
"17 числа сего месяца я, сержант Фердинанд Солье, обходя в два часа десять минут вверенный мне участок, услышал два выстрела. В сквере на скамье обнаружил труп человека, убитого выстрелом в голову. Рядом с трупом лежал пистолет американского образца калибра 7,65. Труп доставлен в морг при городской больнице. Сержант Фердинанд Солье".
- И это все?
- Да, да! Именно все! Может, вы скажете, что нужно было зафиксировать положение трупа, провести техническую и медицинскую экспертизы, сделать гипсовые отливки следов и прочее, прочее? Как будто вы не знаете наших "криминалистов". Хорошо, что хоть сразу же установили личность убитого. Джошуа Гало, двадцать семь лет, уроженец Солони, приехал к нам прошлой весной из Парижа и поселился по адресу: "Ла-Ферте-д'Анженю, 34.
Фердинанд Солье, невысокий, лысоватый, только что сдав дежурство, собирался домой.
- Младший следователь Дени, не могли бы вы подробнее рассказать о ночном происшествии?
- Доброе утро, господин следователь. Конечно, я всегда готов. Значит, так. Ночью в два часа ровно я вышел из участка. Подхожу к скверу, вдруг слышу - выстрел, еще один. Я, понятно, туда. Пробежал по скверу с одной стороны - никого. Тогда я пошел по правой аллее, что на площадь выходит, и тут смотрю - темнеет что-то на скамейке. Подхожу. Вижу: лежит, только рука правая свесилась, и пистолет рядом. Я подумал: "сам себя кончил" - да вспомнил, что два выстрела было. Ну, вызвал наряд, отправили его в морг. Вот, пожалуй, и все.
"Итак, - размышлял Дени по дороге в морг, - было два выстрела. Возможно, Джошуа Гало защищался? Или первый выстрел не попал в цель? Надо установить, есть ли отпечатки пальцев на пистолете. Хотя после лап наших полицейских вряд ли это удастся. Корова коровой, - припомнил он сержанта, - ни малейшего понятия о технике сыска. Да и остальные не лучше... Комиссар, кажется, лишь краем уха слыхал о словесном портрете, о фотографировании в инфракрасных лучах. Кто здесь оценит психологические изыски? А именно этим предстоит мне заниматься".
В морге старик прозектор провел Дени в большую темную комнату, где лежало несколько трупов.
Обезображенное выстрелом в правый висок и уже посиневшее лицо Джошуа Гало, видимо, и при жизни не было красивым. Удлиненный череп, чуть с горбинкой нос и тонкие губы не гармонировали с квадратным подбородком. Костлявое, сутулое туловище со впалой грудью. Дени подумал, что убитый наверняка не пользовался успехом у женщин. Женщины любят стройных и сильных, а к таким вот их привлекает только кошелек.
После обеда Дени опять вызвал шеф.
- Я думаю, вы уже много успели. Докладывайте.
- Как удалось выяснить, - обстоятельно начал Дени, - убийство произошло не раньше двух и не позже четверти третьего. Было сделано два выстрела, рана на теле убитого только одна. Отпечатки пальцев на пистолете идентифицировать не удалось из-за многочисленного их наложения. Я нашел обе стреляные гильзы от этого пистолета. Любопытная деталь: одна из них была затоптана в песок перед скамьей, а вторая лежала на газоне за скамьей.
- Квартиру убитого осмотрели?
- Собираюсь туда идти.
- Тщательно просмотрите все бумаги. Возможно, найдете интересные документы, письма... Из Парижа мне сообщили, что два года назад Джошуа Гало закончил университет в Лозанне, затем занимался исследованиями в лаборатории профессора Порелли, не то биофизикой, не то бионикой - я в этом плохо разбираюсь.
Хозяйка дома 34 на бульваре Ла-Ферте-д'Анженю, узнав, что Дени из полиции, сразу затараторила:
- Я так и знала, что полиция им займется, господин сыщик.
Дени поморщился от такого обращения.
- Вы подумайте, на целый день запирается в комнате, всю завалил какими-то штуками, электричества жег столько, сколько я за год не сожгу. А вчера вечером такой грохот устроил, хоть из дому беги. За квартиру уже два месяца не платил. Я уж думаю...
Дени попросил показать ему квартиру постояльца. Проводив следователя до двери, хозяйка еще немного поворчала и ушла делиться новостями с соседками.
В комнате, куда вошел Дени, царил полнейший хаос. Приборы, провода, катушки, лампы валялись где попало. Даже на кровати лежали какие-то пластины со свесившимися проводами. Письменный стол завален книгами и схемами. Почти все приборы были разрушены, разбиты, превращены в груду лома.
Дени сразу взялся за бумаги на письменном столе. Справочники по радиотехнике, журналы на английском и русском языках и схемы, схемы, схемы. Казалось, им не будет конца. Но никаких писем или записок.
Неожиданно на дне ящика под толстым словарем Дени увидел фотографию. Красивая, даже очень красивая девушка в "бикини" стояла на палубе роскошной яхты и, небрежно улыбаясь, смотрела в объектив аппарата. Здесь, среди этих схем и расчетов, фотография была как полотно Рембрандта на выставке сюрреалистов.
Не обнаружив ничего интересного, Дени подошел к окну. На пыльном, давным-давно не мытом подоконнике стояла клетка, обтянутая частой металлической сеткой, от которой тянулись тонкие разноцветные провода к черному прибору с разбитым матовым круглым экраном и множеством ручек. В клетке сидела, греясь на солнце, огромная бабочка. Она принялась порхать, едва Дени дотронулся до клетки.
