Стив Перри - Цена победы
Обзор книги Стив Перри - Цена победы
Перри Стив
Цена победы
Стив Перри
Цена победы
~Истинный Воин иногда продает меч.
Но только меч, а не руку, сжимающую клинок.~
Глава первая
По дороге, ведущей с Карпатских гор к Шадизару, топал парень; у левого бедра его покоился в ножнах длинный широкий меч вороненой стали. По всему было видно, что габаритами путник превосходит большинство простых смертных: высокий рост, широченные, налитые неукротимой силой плечи, мощные руки, сплошь покрытые белой насечкой старых шрамов; голубые, как ледники на горных вершинах, глаза сияют на загорелом лице с широкими скулами и решительным подбородком. Внешность внушительная! Но если внимательно присмотреться, то станет видно - это всего лишь юноша, на долю которого скорей всего выпали тяжкие испытания.
Солнце немилосердно жарило Заморийское плато; над голой, потрескавшейся землей дрожал раскаленный воздух. Знойный ветер плел мелкие смерчи, что мгновенно взвивались на месте, прежде чем осесть пылью.
И тот же обжигающий ветер всколыхнул прямо обрезанную черную гриву юноши, когда тот остановился, чтобы глотнуть воды из кожаного бурдюка. Влага была тепловатой и отдавала железом, но парень пробовал и похуже и сейчас пил с удовольствием. Он опустил мех и огляделся по сторонам.
Здесь мало что притягивало взгляд. Растительность на плато скудная, лишь редкий чахлый кустарник. Впереди, примерно в трех часах ходу, высилась темная громада - вроде бы скалистая гряда, - там росли какие-то деревья, и была тень, если зоркие глаза странника не обманывали его.
Путь в Шадизар оказался долгим, полным опасностей и невзгод. Теперь, даже несмотря на то что солнце немилосердно терзало путника своими пламенными дланями, юноша был рад спокойствию одиночества. Ибо он испытал все виды опасностей, исходящих от людей и зверей, а также от существ, рожденных во мраке преисподней. Счастье еще, что он вообще уцелел, хотя и предпочел бы оказаться в лучшем положении. Сейчас ему больше всего не хватало плаща, дабы защитить мощное тело от нестерпимой жары, - тогда путь показался бы куда легче.
Звали путешественника Конан, родом он был из далекой северной Киммерии. В больших городах, на перекрестках караванных дорог, в портовых кабаках и воинских казармах его называли варваром. Конан лишь усмехался на подобные высказывания и сильнее сжимал рукоять верного меча. Вот и сейчас киммериец громко рассмеялся.
- Воистину, - проговорил он, будто обращаясь к пустынным окрестностям, - плащ и конь, а еще мешок золота поперек отличного седла - вот и все, чего можно пожелать!
Он еще хлебнул воды, завязал бурдюк и вновь зашагал. У него, киммерийца, превосходный меч с острым как бритва лезвием, кожаные штаны, широкий пояс и сума, впрочем в данный момент практически пустая; а еще мех с водой, заполненный почти до половины. Более того, ноги путника обуты в хорошо скроенные сандалии. Человеку может выпасть куда худшая доля. Конан почитал лишь одного бога - Крома. Мрачный покровитель киммерийцев давал человеку лишь жизнь и волю; все остальное нужно было добыть своими руками. Кром не заботился о хлюпиках и лежебоках, нытиках и лицемерах, не было смысла взывать к нему с надеждой на благоволение.
Однажды Конан видел Крома. Или думал, что видел. Варвар улыбнулся, вспомнив об этом. Именно так. А что сделает человек с даром сурового божества - зависит только от самого человека. Сейчас Конан стремился попасть в Город Воров, заняться там ремеслом ловца удачи и разбогатеть. Еще несколько дней, и он наконец достигнет цели. Оказаться в Шадизаре, нагрузиться ворованными монетами и камнями, распутничать и наслаждаться заслуженной роскошью. А для этого надо упрямо идти вперед.
Близкая ночь раскинула над землей свои сумрачные крылья, неся долгожданную прохладу. Конан очутился в скалистом разломе, к которому стремился; теперь дорога в Шадизар вилась между крепкими вечнозелеными деревьями и густыми зарослями кустарника. Киммериец приметил следы мелких животных и решил, что неплохо бы соорудить несколько ловушек, дабы раздобыть себе ужин, прежде чем расположиться на ночлег. К сожалению, нет плаща, нет шкур, чтобы постелить на землю, но варвару хватило нескольких минут, чтобы соорудить себе постель из веток и ароматной хвои. Вечер выдался прохладнее, чем прошедший день, но слишком похолодать не должно: Конан уже оставил позади ледяное дыхание гор.
В то время когда он ставил третий силок, сплетенный из вьющихся стеблей, тонкий слух киммерийца распознал в шорохах ночных зверьков посторонний шум.
Кто-то чихнул. Киммериец никогда не слышал, чтобы кролик издавал подобные звуки. И уж конечно не кролику принадлежала последовавшая за чиханьем приглушенная, но достаточно отчетливая ругань.
Ни единым движением не обнаружив своей настороженности, Конан продолжал ставить силок, маскируя петлю сухой травой и закрепляя ее на колышках. Однако киммериец был начеку и напрягал слух, дабы распознать в окружающей мгле новые звуки.
Он стоял недалеко от обочины дороги, расставив ноги над узкой полоской звериных следов, скрывавшихся в зарослях колючего кустарника. Слева от него была небольшая прогалина, заросшая высохшей травой, а дорогу пересекала купа вечнозеленых деревьев с густым подлеском. Именно оттуда донесся подозрительный звук.
Едва Конан наладил западню, как слух его вновь уловил подозрительный шум. Теперь варвар распознал шорох металла по коже - будто из ножен тащат короткий меч или кинжал, - потом глухой звон кольчуги и скрип кожаных доспехов, вновь покашливание и сдавленное проклятие вслед за предостерегающим шепотом. В последних словах Конан отчетливо определил заморийский говор.
Так. Конан не видел затаившихся среди деревьев, но доносящиеся оттуда звуки выдавали намерения незваных гостей. Будь ребята настроены дружелюбно, они спокойно подали бы голос, а не крались тайком, вытаскивая оружие и призывая друг друга к тишине.
Конан внимательно оглядел окрестности. Если направиться к тем колючим кустам, то спина у него будет прикрыта. Никто не сможет приблизиться с тыла.
Мысли у киммерийца не расходились с делом. Не сводя глаз с деревьев и вытаскивая меч, он шагнул к кустам. Ночь еще не окончательно вступила в свои права, и угасающее светило блеснуло на вороненом клинке, когда холодная сталь со слабым скрипом покинула ножны. Обеими руками, правая к левой, Конан сжал рукоять и взмахнул оружием, дабы размять запястья и плечи.
- Эй, ночные псы! Выйдите и покажите себя!
Десять раз стукнуло сердце, прежде чем разбойники начали с шумом продираться сквозь заросли и наконец выскочили на утрамбованную дорогу. Их было шестеро, и у Конана не возникло ни малейших сомнений в лихом ремесле ночных бродяг. Облачены душегубчики во всевозможные лохмотья военного снаряжения: дикая мешанина кольчуг, катафрахт, латных рукавиц и чашеобразных латунных шлемов. Возможно, когда-то они и служили в каком-нибудь войске, а может быть, просто подстерегли несчастных солдат и похитили доспехи. Двое были вооружены короткими кривыми мечами, еще двое держали в руках деревянные копья с треугольными наконечниками; один приготовил пару изрядных ножей, а последний нес Моргенштерн - железный шар, усеянный шипами, на длинной деревянной рукоятке. Да уж, банда первостатейная!
