Кирилл Станюкович - Обратите внимание на волнение озера в полдень
Обзор книги Кирилл Станюкович - Обратите внимание на волнение озера в полдень
Кирилл Станюкович
Обратите внимание на волнение озера в полдень
С гребня Музкольского хребта, где мы проработали все лето, мы спускались в долину в замечательном настроении. Ведь задание выполнено именно тогда, когда там, у самых ледников, наступили жестокие холода.
Дима то свистел, то врал, размахивая руками, а я слушал это вранье и снисходительно улыбался. Я был настолько хорошо настроен, что даже не показывал ему согнутый палец, что означало "врешь".
Светило яркое высокогорное солнце, ветра не было и поэтому, несмотря на сентябрь, здесь в памирских долинах днем было еще тепло.
В базовом лагере нашей экспедиции, куда мы прибыли к вечеру, царил покой. Только у повара дымился костер да в стороне от палаток на разостланной кошме лежало начальство и пило чай.
Мы подъехали: привязали лошадей и подошли к начальству. Начальство встало с кошмы и попробовало сломать каждому из нас руку своей ужасной клешней. Когда это ему не удалось, то, помолчав, оно вопросило:
- Как?
- Порядок, - также не торопясь, отвечали мы.
- Все сделали?
- Все.
- Гут! - сказало начальство и, повернувшись к повару, крикнуло:
- Вася! Кружки! Банку шпрот! Луку! Бидончик!
И через минуту перед нами уже стояла открытая банка шпрот, лук и хлеб, накромсанный такими немыслимыми кусками, какими его умеют кромсать только сверхленивые повара в экспедициях. Но это было неважно. Главное - это то, что уже из бидончика в кружки с веселым бульканьем струился спирт.
Начальство на этот раз не скупилось и оставило в кружках для доливания водой не более чем четверть.
Мы долили, посмотрели друг на друга, потом на небо.
- Ну, со свиданьицем, - сказал Дима.
- Нет, с победой! - возразило начальство.
Мы подняли кружки, сдвинули их и вылили в себя. Горячая струя пошла у меня по пищеводу, захватило дух. Я поспешно выдохнул предусмотрительно запасенный в легких воздух и сунул в рот полную ложку шпрот.
- Люблю, девочки, пить казенный спирт в служебное время, - мечтательно заметил Димка, поспешно забивая себе рот луком.
- Особенно вместе с начальством, - добавил я, смотря, как оно вместо закуски усердно нюхает свой рукав.
Стало хорошо и тепло. Сознание, что работа кончена, переполняло нас довольством. Вечер был так тих и ясен, близящееся к вершинам гор солнце озаряло далекие хребты, зеленую пойму и светлую струю воды среди пожелтевших лугов.
Мы молчали.
- Так значит, у вас все в порядке и все хорошо... - сказало начальство, набивая табаком свою трубку и делая длинную-длинную паузу, - а у других плохо, - закончило оно.
Мы выжидательно молчали.
- Группа Воронова, которая должна была обследовать завал Сарезского озера, выяснить, как через него фильтруется вода, не явилась в контрольный срок.
- Веселое дело, - сказал Дима. - На чем они рабе тали?
- На резиновой лодке.
- Вдвоем?
- Вдвоем.
- И когда они должны были вернуться?
- Вчера.
- Нда... - сказал я.
Мне представился мрачный Сарез, шестидесятикилометровой лентой вытянувшийся между крутейших гор, мне представилось, как под сильным ветром бегут по нему высокие белоголовые волны и оно кипит, кипит и пенится между стиснувших его скальных хребтов, кидаясь с размаху на сдавившие его скалы.
Мне подумалось, что будет, если случится несчастье, если потонет лодка. По берегам озера далеко не пройдешь; они слишком круты, а перебраться через гребни хребтов, окружающих озеро, невозможно.
Это было плохо.
Другое, что тоже не могло радовать - это то, что спутник Воронова, старого экспедиционного волка, палеонтолог Николай Николаевич, был, попросту говоря, чудак.
К экспедиционной жизни он был мало пригоден, это был сугубо домашний человек с маниакальной склонностью к чистоте. Зубы он чистил подолгу, а руки мыл так тщательно, что несколько раз, прерывая мытье, осматривал их, потом мыл снова. Его ложка и вилка всегда были тщательно вымыты и завернуты в специальную салфеточку. Утром он делал гимнастику, а вечером глубокое дыхание, питался по программе, всегда считал сколько он съел углеводов, сколько витаминов. В экспедицию его привела, как выражался Дима, "глупая страстишка". Дело в том, что он, начитавшись разных древних и современных источников, был убежден, что в мире еще можно разыскать животных, считавшихся давно исчезнувшими. Он верил, что фотографии летающих ящеров, сделанные с самолета над Конго - факт, что в океане живет морской змей, и что легенда о том, что в озере на Памире обитает дракон, святая правда. Он был в этом абсолютно уверен и не раз печатал на эту тему заметки, за которые ему всегда попадало. Особенно доставалось ему от украинского профессора по фамилии Небаба, который и в журналах и в газетах не раз громил его за "легкомыслие и невежество". Недавно попало Николаю Николаевичу от Небабы за только что опубликованную заметку, в которой он описывал странные следы, найденные им на песке берегов Сарезского озера. Он называл их "следами дракона".
Так что вряд ли такой фантазер мог быть особенно полезен Воронову в трудную минуту.
- Иначе говоря, завтра...
- Да! Иначе говоря, завтра вам придется трогаться не вниз в Ош, поближе к арбузам и к самолетам на Москву, а на Сарез. Придется объехать озеро и найти Воронова. Попутно неплохо и завал посмотреть.
- Так... И пойдем мы к Сарезу...?
- И пойдете вы к Сарезу через перевал Кзан-куль, а плавать вы будете по Сарезу на плоту, который сами соорудите. И по этому случаю вам нужно сейчас же, немедленно...
- Сейчас же, немедленно, выпить по второй! - сказал Дима, подставляя свою кружку.
Легли мы в этот вечер поздно, а вставать пришлось рано. Было холодно и сумрачно, когда сильные удары по палатке и ответы вопрошающему снаружи, что: "да, проснулись", потом через некоторое время "да, сейчас, встанем", "да, одеваемся" и т. д. заставили нас выбраться наружу.
Но солнце поднялось достаточно высоко, когда нам удалось упаковать отобранное накануне снаряжение.
- Завтракать! Потом быстро вьючиться! - скомандовало начальство, и мы безропотно накинулись на кашу, на кофе, на варенье.
И когда вслед за тем наступила тишина, нарушаемая только чавканьем, Дима, оторвавшись от каши, поднял палец и, застыв, со взором, обращенным в небо, тихо сказал:
- Машина! Прислушавшись, мы подтвердили:
- Правда, машина!
Издали негромко доносилось пение мотора.
- Ешьте, ребята! Ешьте скорее! Гости едут! Придется им все отдать! - гостеприимно сказал Дима и самоотверженно накинулся на остатки каши.
И, действительно, это оказались гости. Когда машина подъехала к лагерю, из кабины вылезла седоватая растрепанная высокая женщина в лыжном костюме с довольно большой собакой на руках. Она поспешно вытащила из кузова свои вещи, сложила их на землю и, протянув руку начальству, представилась:
