Антология - Пленники земли
Обзор книги Антология - Пленники земли
ПЛЕННИКИ ЗЕМЛИ
Тунгусские тайны Том II
Salamandra P.V.V.
Пленники Земли: (Тунгусские тайны. Том II). Сост. и комм. М. Фоменко. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. — 95 c. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. LХIII).
Двухтомник «Тунгусские тайны» объединяет ранние научнофантастические произведения, посвященные загадке Тунгусского метеорита.
Во второй том издания вошла фантастическая повесть М. Семенова «Пленники Земли» (1937), где автор, впервые в советской фантастике, описал Тунгусский метеорит как корабль инопланетных пришельцев. Издание также включает классический рассказ А. Казанцева «Взрыв» (1946), положивший начало «тунгусскому буму» фантастических рассказов, повестей и романов, и полемизирующий с Казанцевым рассказ Б. Ляпунова «Из глубины Вселенной» (1950).
© Authors, 2014
© М. Fomenko, состав, комментарии, 2014
© Salamandra P.V.V., оформление, 2014
ПЛЕННИКИ ЗЕМЛИ
Мануил Семенов
ПЛЕННИКИ ЗЕМЛИФантастическая повесть
Рис. Е. Шукаева
Тунгусское «диво»… Нет ничего удивительного в том, что это, до конца не разгаданное, явление пользуется популярностью у читателей. Очень уж заманчива мысль об инопланетном корабле, будто бы прилетевшем на Землю в далеком 1908 году!
Основоположником столь привлекательной версии принято считать А. П. Казанцева, опубликовавшего в 1946 году в журнале «Вокруг света» рассказ «Взрыв». Но, оказывается, есть у этой гипотезы другое, более раннее начало.
В 1937 году в сталинградской комсомольской газете «Молодой ленинец» печаталась с продолжением фантастическая повесть «Пленники Земли». Написал ее сотрудник газеты М. Г. Семенов, ныне писатель-сатирик, редактор журнала «Крокодил».
Вдохновленный научным подвигом Л. А. Кулика, предпринявшего ряд экспедиций к месту падения Тунгусского метеорита, молодой журналист положил в основу повести собственную догадку о происхождении «дива», почти на десятилетие опередив тем самым А. П. Казанцева.
Вероятно, описания в «Пленниках Земли» космической и другой техники могут показаться современному читателю устаревшими. И в то же время интересно, как все это представлялось отцам наших нынешних читателей в те годы.
Повесть публикуется с сокращениями.
/
Пролог
Величава и грозна природа Сибири. Куда ни глянешь — всюду вековые леса, топи да горные хребты. Молчаливо стоят могучие лиственницы и сосны, не шелохнутся стройные ели, и только осины пугливо шепчутся о чем-то. В сумрачных урочищах залег лютый зверь. Нет тут прохода ни конному, ни пешему. Тайга!
Дики и пустынны берега речушки Чамбе. Только кое- где можно встретить убогое жилье охотника-эвенка. И потом опять на сотни километров жуткая тишина.
Волею случая этому глухому месту суждено было стать ареной события, потрясшего все человечество. Случилось это 30 июня 1908 года.
…Стояла тихая и ясная сибирская ночь. Мерцали далекие звезды. Поднявшийся было с вечера северный ветер к полуночи совершенно затих. Ничто не нарушало ночного покоя.
Вдруг в западной части неба сверкнула светлая точка. В мгновенье ока она превратилась в огненный шар, который, с каждой секундой увеличиваясь в размерах; быстро несся к земле.
И тут произошло что-то неописуемое. Казалось, небесное чудовище, коснувшись верхушек деревьев, выдохнуло стремительную волну раскаленного воздуха. Лес, как скошенный, повалился наземь. Огненный смерч настиг оленьи стада, на десятки километров кругом разметал охотничьи зимовки. Далеко по тайге разнесся оглушительный гром, перекатываясь по отрогам гор.
Но скоро затихло отдаленное эхо, и в тайге снова все пошло своим чередом.
Странный пассажир
Летом 193… года скорым поездом Москва-Красноярск ехала на восток веселая компания. Душой ее был добродушный седовласый профессор, которого все величали Владимиром Ивановичем. Его окружала группа молодежи
две девушки и трое молодых людей.
Говорил профессор:
Не думайте, дорогие друзья, что все обойдется без борьбы. Всем нам придется воевать. И знайте, война эта так же будет не похожа на прошлую мировую, как эта последняя — на войны Александра Македонского. Нам придется сражаться с хитрым и сильным врагом.
Вы правы, профессор! — воскликнул Кочетов, щеголевато одетый человек лет тридцати, читавший в углу купе иностранный журнал и до сих пор не принимавший участия в общей беседе.
Все с любопытством повернулись к нему.
Вот эта статья, которую я только что прочел, как раз содержит оценку их хитрости и силы. Но что они пишут! Проповедуют, что будущее — за «людьми ума».
Ну, с этим, пожалуй, можно было бы согласиться — дураков вроде бы с каждым днем становится меньше.
Все рассмеялись.
Но как они понимают этих «людей ума»? — продолжал Кочетов, размахивая журналом. — По их мнению, это кучка людей из высшей интеллигенции — профессора, инженеры, которые, изобретя лучи смерти и прочую чепуху, покорят мир. «Люди ума» станут единственным правящим классом. Так могут мыслить только фашиствующие интеллигенты! Мир движется к иным целям и другими путями.
Правильно, — сказал один из молодых слушателей.
Но разве вы будете отрицать, что научные лаборатории этих маньяков работают полным ходом? Кто знает, что преподнесут нам эти господа? Они не только сильны, но, в известном смысле, и умны…
Лязгнули буфера остановившегося поезда, и разговор прекратился. Мимо раскрытых дверей купе торопливо прошел новый пассажир, в плаще, в шляпе, плотно надвинутой на лоб, с небольшим саквояжем и свежей газетой в руках, очевидно, только что купленной.
Станция была, видимо, небольшой, и вот уже заверещал свисток дежурного, поезд двинулся дальше. Спор в купе не возобновлялся. Вечерело. Девушки ушли к себе, в соседнее купе, Владимир Иванович, размяв папиросу, отправился курить в тамбур, а Кочетов вновь уткнулся в журнал.
Пассажир в шляпе, устроившись в соседнем купе, не спеша перелистывал газету.
Взгляд его равнодушно скользил по статьям об обмене партбилетов, спектаклях Камерного театра, о взмете зяби и собирателях фольклора. Гораздо дольше задержался незнакомец на материалах международного отдела. Он просмотрел все телеграммы с фронтов Испании, познакомился с последними речами английских министров и даже прочел довольно большую статью, анализировавшую политику Соединенных Штатов в испанском вопросе.
Суровое лицо незнакомца, с черными, нависшими над впадинами глаз бровями, сохраняло какую-то каменную бесстрастность.
