Питер Миллер - Старый Маллиган
Обзор книги Питер Миллер - Старый Маллиган
Питер Шуйлер Миллер
Старый Маллиган
Дэвис остановился под фонарем, чтобы прикурить сигарету. Видно было футов на десять, дальше клубящийся туман поглощал все, кроме пятна света, в котором стояли они с сержантом Гиббоном. Гориллоподобная тень сержанта тянулась вместе с тенью Дэвиса до зыбкой границы света и тьмы. Рыбный запах мелкого венерианского моря и зловоние отбросов, гниющих в узких улочках Лаксы, комом стояли в горле. Из-за этого все, что попадало в рот, приобретало вкус гнилой капусты… Дэвису хотелось подышать консервированным воздухом космического корабля и посмотреть на звезды, рассыпанные в пространстве, словно бриллианты. Ни одна из планет Системы, если не считать Землю, не годилась для сносного существования человека, но Венера была хуже всех.
Неподалеку хлопнула дверь. В тумане тянулись какие-то тени. Вслед за ними выплеснулись пьяные голоса, но их перекрыл один хриплый бас.
Родился я сто тысяч лет наза-а-а-д.
В гробу видал святого Павла.
Могу-у-у побиться об закла-а-ад-д…
Дверь захлопнулась, отрезав звуки, но Дэвис уже затоптал сигарету, а сержант, не дожидаясь приказа, подался к кабаку. Они узнали голос. Старик Маллиган! А когда Маллиган заводит свою песню, надо через минуту ждать крепкой потасовки.
Гиббон волосатым кулаком распахнул дверь. Следом шагнул Дэвис, сжимая в руке пистолет. Поверх голов разношерстной публики, заполнившей бар, патруль безошибочно высмотрел виновника переполоха. На стойке бара, широко расставив ноги, возвышался Маллиган со своей любимой дубовой палкой, зажатой в огромном кулаке. Его физиономия побагровела, как у рассерженной обезьяны, красные глазки яростно сверкали из-под массивных надбровий, а выпирающие скулы блестели, словно полированная медь. Спина его была выгнута, рубашка на голой груди распахнулась, в левой руке была зажата пустая бутылка.
— Кто обозвал меня?! — ревел он.
В нише, которую здесь величали кабинетом, расположилась небольшая компания: блондинка и трое бледных, прилизанных юношей в безупречных вечерних костюмах. Один из них, усатый и в роговых очках, зашел слишком далеко. Его лицо покраснело, как у Маллигана, он вскочил на ноги.
— Враки! — закричал он. — Наглые враки! Он лжец, этот старик!
Пистолет Дэвиса резко хлопнул. Пьяный дурак! Но было уже слишком поздно. Рука Маллигана мелькнула, словно атакующая змея, и бутылка разбилась о стену над головой юнца. У того подогнулись ноги, и он шлепнулся на стул. Как раз вовремя, потому что дубинка старика проломила тонкую фанерную перегородку рядом с его ухом.
И началось. Стройная девушка вспорхнула со стула с побелевшим лицом. Накрашенные губы были похожи на дыру в серебряном листе. Ее кавалеры отбивались стульями. Откуда-то сзади раздался приглушенный выстрел. На выпяченной челюсти Маллигана появилась кровоточащая царапина. В то же мгновение закричал Гиббон. Дэвис инстинктивно отпрянул, и тут мир исчез в беззвучной огненной вспышке.
Знакомый лошадиный голос прорвался в сознание Дэвиса и заставил его вздрогнуть. Это восстановило память, разогнало мерцавшие в черепе багровые сполохи.
…Могу побиться об заклад,
Что жизнь прожил я славно.
Почти сто лет я был пиратом,
Аж начало тошнить от моря.
У Бонапарта был солдатом.
Хлебнул я вдосталь радости и горя.
Кто скажет мне, что это враки,
Узнает вмиг, каков я в драке!
Слушать эту белиберду не было сил. Пошатываясь, он поднялся на ватных ногах и, сжимая обеими руками раскалывающуюся голову, крикнул: «Заткнись!». Потом открыл глаза. Он увидел голые серые камни, серое небо и пелену серого тумана, спрятавшего все остальное. Моросило, а он был совершенно голым. Мелкие капельки собирались в крупные, стекали по спине и падали с носа. На берегу бурного моря, которое било волной по мокрым скалам, он увидел Маллигана. Старик, голый и розовый, словно бритая обезьяна, возился с раковиной какого-то моллюска. Физиономия Маллигана двоилась перед глазами. Вот на ней появилась довольная ухмылка, и старик ударил кулаком по раковине. Из моллюска брызнул сок, и Маллиган начал усердно высасывать месиво. Рядом кого-то стошнило. Это был молодой человек из бара. Сейчас на нем не было ничего, кроме очков и усов, и выглядел он еще непригляднее, чем в модном костюме с тугим поясом: он немного косолапил, а животик казался великоватым для его возраста. Дэвис с удовольствием похлопал по своему тугому животу и приступил к следствию. Они оказались на скалистом островке, торчащем среди вонючих испарений венерианского моря. Судя по следам на скале, в случае самого высокого прилива на их долю останется шесть или восемь футов суши. А в море водятся твари, которые наверняка захотят попробовать людей на зуб. Дэвис подсчитал носы. Шестеро, вместе с Маллиганом. Гиббон возвышался среди лужи, уныло разглядывая свои голые ноги. На правом бицепсе у него была довольно свежая царапина, а на затылке — пятно запекшейся крови. Двое юнцов, что сидели в баре вместе с очкариком и девушкой, все еще не пришли в себя. Все они были нагишом, как в первый миг рождения, если не считать мех на груди Гиббона и щетки под носом у очкарика. Старик Маллиган, шлепая по камням, подошел к ним, он уже протрезвел и выглядел безобидным, как котенок. Дэвис почувствовал, что в нем пробуждается полицейский офицер.
— Ты заварил эту кашу, Маллиган, — прохрипел он. — Теперь расхлебывай ее вместе с нами.
Физиономия Маллигана сморщилась в беззубой ухмылке.
— Ты прекрасно выглядишь без штанов, кэп, — обвел он Дэвиса взглядом. — Помню, в Нумибии мы захватили целое племя; они совсем ничего не носили на себе из одежды — но как они дрались! Фараон говорит мне: Майк, говорит, — так египтяне звали меня для краткости — Майк, говорит, вымуштруй для меня пару тысяч этих людоедов, и мы сотрем с карты проклятых Хиттитес! — Маленькие глазки Маллигана заволоклись дымкой. — Да-а, кэп, это были веселые деньки!
Дэвис почувствовал, что мышцы у него расслабились: он не сможет заставить Маллигана заткнуться. Тот покрепче каннибалов, которых когда-то муштровал.
— Ты, старый врун, — огрызнулся он. — Не лучше ли тебе бросить воспоминания о бурном прошлом и подумать, как нам выпутаться из теперешней заварухи?
В глазах Маллигана опять сверкнула ярость, он нахмурился.
— Их было слишком много, — объяснил он. — Я бы утихомирил их, но бармен отключил меня сзади пустой бутылкой. — Он показал пальцем себе за ухо. — Смотри, у меня там шишка с яйцо величиной.
— Мне не до твоей шишки!
