Дмитрий Филимонов - Последний компьютер Адамса
Обзор книги Дмитрий Филимонов - Последний компьютер Адамса
Дмитрий Филимонов
Последний компьютер Адамса
Рисунки автора
Часть 1
I
— Я не понимаю, Андерс, не понимаю! Вы сами предложили мне эту тему, финансировали исследования, требовали от меня скорейшего решения задачи, а теперь, когда все готово, вертите задницей, как девочка из третьесортного отеля.
— Не горячитесь, Адамс. Не хамите. Спокойнее, — шеф Бюро Генеральных Программ Андерс привстал из-за огромного черного, блестящего, как смола, стола. — Не стоит так волноваться. Вы отстрелялись, а мы, — он сделал круговое движение рукой, имея в виду сидящих по восьми сторонам крестообразного стола членов совета БГП, — должны проверить мишени соответственно пунктам программы, предложенной вашей команде.
— Да идите вы!.. — Адамс обреченно махнул рукой и сел в мягкое серебристое кресло, закинув ногу на ногу.
— Ну вот, так-то лучше, — облегченно вздохнув, отметил шеф. — Нервы надо беречь, они еще пригодятся. Да… Так на чем вы остановились? — продолжил он, обращаясь к руководителю отдела Безопасности Смиту.
— На третьем пункте основных правил безопасности в робототехнике, шеф.
— Продолжайте, мы слушаем вас.
— Дело в том, господа, — Смит бросил гневный взгляд на быстро барабанящего по столу кончиками пальцев Адамса, — что одна из новинок, заложенная в предлагаемый нам супермозг, фактически обходит третий пункт, где ясно сказано: «Любой искусственно созданный разум не может работать во вред человеку». А компьютер Адамса в определенной ситуации способен не только нанести вред, но и уничтожить того или иного человека.
— Вы сошли с ума, Смит! — Адамс вскочил из кресла. — Вы бредите! Ну где, где у меня сказано об этом?!
— Правильно, Адамс, — нехотя согласился руководитель отдела Безопасности — Не сказано. Но подумайте сами: к чему приведет заложенная в супермозг функция самосохранения?
— Да ни к чему она не приведет! — раздраженно отрезал Адамс. — Просто всякие недоумки, зная об этом, не будут лезть куда не надо. А не будут лезть — и супермозг никого не тронет.
— А если все-таки тронет? — спросил шеф БГП, задумчиво покручивая золоченое электроперо.
— В задницу трахнет! — хлопнул себя по бедру Адамс. — Господа, супермозг будет управлять всей технической жизнью планеты, контролировать и прогнозировать ее. Представляете, что произойдет, если он хотя бы на мгновение отключится? Это будет равносильно катастрофе! А защитить его стопроцентно от случайностей мы с вами не можем. Это нереально. Поэтому я и заложил в него самосохранение. Он сам будет анализировать и блокировать возможные нарушения, отклонения или ошибки. Только в этом случае мы можем спать спокойно.
— И тем не менее я против, — жестко произнес Смит. — Предохраняясь от одних непредсказуемых последствий, мы сознательно допускаем другие непредсказуемые последствия.
— Ах, ты! Ох, ты! — ехидно проохал Адамс. — Мы допускаем, мы предполагаем… Ну какие такие последствия? Ну шибанет током осла, сунувшего нос куда не следует. Ну меньше станет на планете одним ослом. Но лучше одного осла потерять, чем в случае незапланированной остановки супермозга получить, скажем, взрыв энергетических запасов, что вообще приведет неизвестно к чему? Впрочем, извиняюсь, известно. И мне, и вам. А?..
Он вышел из-за стола и подошел к окну. Окно было открыто и за ним покачивались на сочно-зеленых побегах тропических деревьев большие кривоклювые птицы с ярко-красными крыльями и ультрамариновыми грудками. Одна из них слетела с ветки, уселась на подоконник напротив Адамса и, пытливо глядя на него своим круглым желтым глазом, отрывисто проговорила:
— Дай ор-решек. Дай ор-решек.
— Да иди ты… — в сердцах сплюнул Адамс.
Птица испуганно взмахнула крыльями, поднялась сантиметров на сорок над подоконником и, зависнув в воздухе, огорченно затарабанила:
— Дур-рак, дур-рак, дур-рак…
Сопровождаемый улыбками Адамс отошел от окна. Внезапно он успокоился, ему стало абсолютно наплевать — примут его работу или нет, и захотелось треснуть рюмочку чего-нибудь крепкого под красивую спокойную музыку.
— Адамс! — шеф поднялся из-за стола. — Никто не рубит ваш труд под корень. Супермозг планете необходим, мы его вам заказали и мы его примем. Но мы должны сто раз перестраховаться. Не забывайте, введение его в нашу реальность изменит всю жизнь на планете. Мы не имеем права на ошибку.
Он взял стакан с гранатовым соком, отпил пару глотков и, чмокнув от удовольствия губами, продолжил:
— Хорошо. Допустим, вы правы и супермозг, защищая себя, вреда не принесет. Но это сейчас. А после? Ведь кроме самосохранения вы заложили в него еще и самосовершенствование…
Адамс равнодушно смотрел в потолок. «Или я чего-то не понял, или у них у всех крыша поехала?» — недоумевал он.
И действительно: его команда смогла совершить то, чего никто еще не делал. Гигантский по замыслу и воплощению супермозг должен был не только управлять, контролировать и прогнозировать техническое развитие планеты, но и совершенствовать свой интеллектуальный уровень параллельно увеличению объема памяти и скорости мыслительных операций. Создав один такой компьютер, уже не нужно тратиться на разработку новых машин этого типа, на ремонт и все прочее. А с блоком самосохранения он застрахован от возможных случайностей и практически неуязвим. Это был, несомненно, переворот в робототехнике, который грозил коренным образом изменить жизнь человечества.
— Итак, господа, — продолжал шеф, — пора голосовать за… Как вы там его назвали, Адамс?
— Супермозг М-100001, система Безотказного Обеспечения Генезиса. Сокращенно — БОГ.
— Отлично! Голосуем за вашего БОГа, Адамс. Кто — за?
Адамс вытащил из пачки сигарету, закурил ее и бросил взгляд на регистрационное табло. Пятнадцать — за, один — против, один — воздержавшийся.
— Приняли, — с презрением подумал он.
В этот момент он вдруг почувствовал, что никакого удовлетворения от свершившегося факта не испытывает. Скорее, наоборот. Непонятное, неприятное чувство зашевелилось у него внутри, как будто он втайне сделал что-то плохое и вот-вот это плохое станет явным.
— Переволновался, должно быть, — вслух подумал он, выходя из зеркального офиса. — Выпить надо.
Он зашел в кафе и опустошил одну за другой три рюмки коньяку. На душе потеплело, но неприятное чувство не исчезло,
