Журнал «Если» - «Если», 2012 № 02
Обзор книги Журнал «Если» - «Если», 2012 № 02
Уже знакомый нашим читателям доктор для чужаков должен решить, казалось бы. неразрешимую задачу.
Адам-Трой КАСТРО. УБЕЖИЩЕ
А вот не менее запутанная проблема. И хотя на этот раз юридическая, но столь же драматичная для всех героев.
Леонид КУДРЯВЦЕВ, Дмитрий ФЕДОТОВ. МУСОРЩИКИ ВРЕМЕНИ
А может быть, дворники? Все зависит от точки зрения.
Павел АМНУЭЛЬ. ЧАЙКА
Этих мужчину и женщину не связывает более ничего. Электрон с Земли и атом железа из звезды Барнарда и те ближе.
Пол КОРНЕЛЛ. АРГУМЕНТ ПО-ДАТСКИ
Существование подобного альтернативного мира вызывает вопросы. Но детектив развивается в полном соответствии с его законами.
Джо ХОЛДЕМАН. НЕ БУДИ ЛИХО…
Бывший солдат прибывает на планету, где тридцать лет назад участвовал в боевых действиях.
Крейг ДЕЛЭНСИ. ТРИ ДЖУЛИИ
Так сколько же их, в конце концов?!
Александр ТИМОФЕЕНКО. КУДА УЖ РЕАЛЬНЕЕ…
«Лукоморья больше нет, все, о чем писал поэт, — это бред».
Аркадий ШУШПАНОВ. ЛЮДИ ТЕЛА
…Или актеры без лиц.
Сергей КУДРЯВЦЕВ. ЛИДЕРЫ-2011
Неожиданностей мало: кто больше всех хотел прорваться в лидеры, тот и стал им.
ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ
А ведь кому-то такой юмор нравится…
Глеб ЕЛИСЕЕВ. «Я — СЕМЬЯ…»
«…во мне как в спектре живут семь „я“ — этот отрывок из поэтической миниатюры Андрея Вознесенского отлично описывает тему статьи.
Мария ГАЛИНА. КАК ЭТО ДЕЛАЛОСЬ В АНК-МОРПОРКЕ
В Одессе это делалось по-другому, но все революции в чем-то похожи.
РЕЦЕНЗИИ
И фэнтези, и НФ, и альтернативная история, и фантастиковедение, и новеллизация, и даже феминистская НФ.
КУРСОР
Как Байконур вдруг очутился в Астане…
Валерий ОКУЛОВ. ЗНАМЕНИТЫЙ НЕУДАЧНИК
Бывают такие странные книги, которые наперебой ругают и одновременно взахлеб читают.
Вл. ГАКОВ. ЗАПОВЕДНИК ПРИМАТОВ
Этот писатель серьезно пошатнул авторитет Дарвина, доказав возможность обратной эволюции.
Сергей СЛЮСАЙЕНКО. ТЕОРИЯ УПУЩЕННЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ
Настоящий научный вопрос задал читателям журнала самый настоящий ученый.
ПЕРСОНАЛИИ
Многие критики полагают, что житейская биография писателя неизбежно отражается в его творчестве. В таком случае авторы нашего журнала, как минимум, гости из будущего, а возможно, и вовсе маскирующиеся под людей пришельцы.
Проза
Леонид Кудрявцев, Дмитрий Федотов
Мусорщики времени
Зажигалка. Я прищурился и взглянул на ее ауру. Неправильная она все еще, слегка недозрелая.
— Может, поищем другую? — участливо спросил Бородавочник. — А, Крэг?
Он искренне переживал. Как-никак мы компаньоны, независимое товарищество на равных паях по сбору во времени ненужных, чаще всего забытых или потерянных вещей. Нам все подойдет. Еда, оружие, предметы обихода и многое другое. Лишнее можно обменять в поселке. Впрочем, эта вот зажигалка пригодится самим.
— Не все так просто, — сказал я приятелю. — Мы в двадцать втором веке. Это тебе не сквозь джунгли юры или мела ломиться.
— Кто мешает нам вернуться в прошлое?
— А не ты ли сказал, что разжигать очаг обычными спичками — не круто?
— Я, конечно.
На физиономии волосатого, шириной со шкаф Бородавочника не было ни тени смущения. Неандерталец, не имеющий ни малейшего понятия о совести.
— Надо подождать, — сказал я. — С полчаса, ну, час. Вдруг зажигалка все-таки дозреет? Заодно посмотрим, как здесь живут люди.
— А что тут смотреть?! Лес как лес.
— Парк, вон даже скамейка есть. А что людей пока не видно, так это даже неплохо — никто не помешает.
— Хорошо, давай подождем, — согласился неандерталец. — Пойду прогуляюсь, полюбуюсь на этот парк будущего.
— Только осторожнее, ладно? — попросил я.
— Да я само благоразумие.
Бородавочник улыбнулся. Ну и видок: здоровенные зубы, массивные надбровные дуги, глубоко посаженные глаза, поблескивающие, словно у кошки. А улыбка при этом вполне человеческая.
— Неприятности случаются и с самыми благоразумными, — заметил я.
Зажигалка, «слегка недозрелая», отличалась теперь от «необходимой» лишь на волосок. Минут пять — и дело в шляпе.
Я огляделся. Бородавочник довольно быстро удалялся, он был уже шагах в десяти от скамейки.
И что мне мешает подобрать зажигалку? Интересно, каково в этом времени? Здесь мы, кажется, еще не были. А так хочется побольше увидеть и везде побывать. Впрочем, для этого надо жить вечно. Или хотя бы иметь возможность удлинять жизнь, увеличивая собственное время. На деле, получается, их два. То, в котором каждый вольный собиратель может путешествовать, и личное, так называемое невремя, никому не подвластное.
Аура зажигалки снова изменила цвет. Самое время ее поднять. И лучше поторопиться, пока о безделушке никто не вспомнил.
Я схватил с земли вожделенный приз и самодовольно улыбнулся.
Ну вот, теперь нам не придется разжигать костер с помощью увеличительного стекла, а то ночью и в дождливую погоду для этого даже приходилось переноситься во времени. Теперь все будет значительно проще.
И вокруг как будто ничего не изменилось. Хотя… где обормот?
Я выругался.
Моего спутника нигде не было видно. Исчез, словно его корова языком слизнула.
2.Клетка была очень тесная, но Бородавочник каким-то чудом умудрился сесть в ней. Встать он, кажется, уже не в силах. Так и сидел в этом решетчатом пенале с несчастным видом, растерянно лупая глазами.
— Как это случилось? — спросил я.
— Прыгни на двенадцать часов назад и посмотри. Увидишь во всех подробностях.
— Выкладывай, как тебя сцапали, — велел я. — Все, без утайки. Быстрее спасу.
— А если не получится?
— Пошинкуют в научных целях. Когда они догадались, что ты неандерталец?
— С этого все и началось, — сказал Бородавочник. — Первое время они думали, что я неразумен, и говорили не таясь. Потом пришел какой-то начальник, прикрикнул на них, и рядом с клеткой болтать перестали.
— Когда они догадались? Скажешь ты мне наконец?
Институт, в котором содержали моего друга, был полон людей, и я то и дело смотрел на дверь, ведущую в коридор. Судя по ее ауре, у нас было по крайней мере полчаса, в течение которых сюда никто не войдет, но осторожностью пренебрегать не следовало. Если меня обнаружат здесь, избежать неприятностей не удастся. Обязательно последуют вопросы: «А как вы сюда попали?», «Отчего вас не увидела ни одна камера слежения?», «Почему у вас нет никаких документов?», и конечно, сразу после этого, словно опускающаяся крышка гроба, приговор: «Мы не можем вас идентифицировать. Кто вы вообще такой?».
— Все произошло очень неожиданно для меня, — начал рассказ мой доисторический товарищ. — У них… то есть здесь проходил семинар по живой природе. А для этого они…
— У кого это «у них» и кто это «они»? Давай поточнее, — перебил я его. — Сам понимаешь, важны все мелочи.
— Дети, блин, — почти прорычал Бородавочник. — Детишки великовозрастные. И их учитель, культурист хренов. Качок, понимаешь ли. Как он скрутил меня, до сих пор понять не могу. Быстро и легко, даже, можно сказать, изящно.
— Тебя? — удивился я.
Это Бородавочника-то? С его-то немереной силушкой?..
— Точно, точно, — подтвердил компаньон. — Упаковал в какую-то силовую сеть и прямиком сюда.
Я вздохнул.
— А перед этим? С чего он на тебя нацелился? Ты сказал, у них вроде семинар был. По отлову питекантропов, что ли?
— У них есть какой-то портативный анализатор, — сообщил Бородавочник. — Учитель прихватил его с собой на всякий случай. Вдруг попадется редкая птичка или зверушка. Он запустил его в автоматическом режиме и, как только я оказался в пределах досягаемости, узнал об этом.
— А ты что, увидев их, не смог убежать?
— Они были в каких-то мимирк… мимикрирующих костюмах.
Узник научного любопытства издал жалобный стон.
Я сделал шаг к клетке, в которой сидел мой незадачливый компаньон. И тотчас передо мной в воздухе возникло едва заметное розоватое свечение. Я застыл на месте, а потом осторожно отступил назад.
— О-па! — мрачно сказал Бородавочник. — Аура нехорошая? Догадливый.
— Она самая, — подтвердил я.
— С чего бы?
— Да какая разница? Может, сделав еще шаг, я попаду в поле зрения скрытых камер?
— Понятно, — ответил мой догадливый товарищ. — Слушай, а как ты меня отсюда вытащишь?
Я вздохнул.
Вот умеет. Что называется, зрит в корень.
— Как? — снова спросил Бородавочник.
Я пожал плечами:
— Придумаю что-нибудь.
— Думаешь, удастся?
— Уверен, — ответил я и, повернувшись к нему спиной, открыл дверь в иное время.
3.— Еще информация?
Я взглянул на человека, задавшего этот вопрос, и покачал головой.
