Иван Ноэ - Убийство Малу
Обзор книги Иван Ноэ - Убийство Малу
Иван Ноэ
Убийство Малу
Профессор Дерон, хирург парижской клиники, скончался от сердечного приступа. Нас было трое, тех, кто знал всю подноготную описанной ниже криминальной истории: профессор, мой непосредственный начальник и я, инспектор Лестрад, проводивший расследование. Поскольку все мы смертны, а теперь нас, посвященных, осталось всего двое, мне представляется необходимым тщательно привести в порядок все относящиеся к происшествию документы, собрать их в единое досье и не дать тем самым времени и обстоятельствам вытравить их из памяти.
Наилучший, на мой взгляд, путь — детально восстановить весь ход следствия. Увы, не получившего законного завершения. Да и нужно ли оно было? Потому что если до конца согласиться с логикой этого дела, то фантастическая история превратится в нечто просто ужасное.
Может быть, вы еще помните нашумевшее три года назад событие., которое в криминальной хронике окрестили «Убийство Малу».
Малу — имя девицы из марсельского полусвета, цеплявшей клиентов в ночном клубе «Магали». В то время газеты уделяли этой истории самое пристальное внимание — сначала три, затем две колонки на первой странице. Но вдруг вместо того, чтобы постепенно, как это обычно бывает, сойти на последнюю, куда-нибудь в самый неприметный уголок, вся информация о ней как-то мигом исчезла. Никто больше об этой сенсации и не вспоминал. Молчок. А все потому, что поступило крайне осторожно выраженное, но твердое распоряжение притихнуть. И газеты, которые то и дело истошно вопят, протестуя против цензуры, ратуя за свободу слова, как миленькие принимают к исполнению такого рода указания, если они сделаны достаточно жестко, хотя и в деликатной форме.
В тот вечер в «Магали» все происходило, как обычно, по заведенному там порядку. Одиннадцать часов. Объявляют номер полюбившейся публике певички:
Изящная головка,
Ладная, ловкая,
Стан бедовый,
Голос медовый,
Чудо — дева:
Поет Ева!
Девицы со своих боевых позиций в баре профессионально окидывают взглядом посетителей, примериваясь к ним. После трех полных недвусмысленных намеков песенок, подкрепленных томными взглядами, якобы нечаянно оголенными ножками и глубокими декольте, в искусно созданном полумраке, клиенты, к тому же изрядно нагрузившиеся, вполне «созрели». Наступает час штурма.
Приемы давно отработаны. Они выступают слаженной командой, как пальцы одной руки, с той только разницей, что их не пять, а восемь.
Еще до появления Евы каждая уже наметила себе жертву, разгоряченную крепкими напитками и будоражащей обстановкой, готовую поскакать за ней козликом в какое-нибудь поблизости расположенное укромное местечко. Ева в этой отработанной тактике выступала всего лишь той каплей, которая переполняла чашу.
Было жарко, душно. Сложнейший букет благоуханий — смесь женских духов, винных паров, табачного дыма, резкого от возбуждения мужского запаха.
Малу, как всегда, сидела на своем постоянном месте — на высоком табурете за стойкой бара. Одна. Поскольку пришла позже обычного и только-только появилась.
Девушкой она была видной, плотненькой и аппетитной, с такой жаркой кожей, что всех, кто ее хоть слегка касался, словно ударяло током. Тонкий аромат духов, запах дорогого мыла. В ночном клубе ее считали особой чувственно-возбуждающей. Она и впрямь обладала удивительной способностью одаривать мужчин таким нежным и многообещающим взглядом, так кокетливо и умело подать глубокий вырез своего платья, что сильный пол буквально таял и непременно сдавался.
Бармен утверждал, что однажды увидевшие ее, но по тем или иным причинам не сумевшие познакомиться клиенты неминуемо возвращались, словно «ошалевшие», и жили после этого только одной мыслью: как бы переспать с ней. Что, впрочем, было делом нетрудным, учитывая ее ремесло. Малу прекрасно осознавала свою притягательность для мужчин и, искренне считая, что счастье — в деньгах, отличалась от остальных девиц из «Магали» особой разборчивостью и требовательностью в выборе партнеров.
Меня вызвали в 13 часов 30 минут 17 января. Сделала это консьержка дома, где проживала Малу, которая никак не могла достучаться до квартирантки.
Естественно, я взял с собой слесаря.
Поднимаясь по лестнице, я не мешал Онорине трепать языком, стараясь не обращать внимания на исходивший от ней густой чесночный запах.
— …Потому что надобно сказать вам, господин инспектор, Малу, несмотря на ее… занятие, ведет очень размеренный образ жизни. Каждое утро я подаю ей к двери молоко. Просыпаясь в полдень, она завтракает, всего лишь кофе с молоком. Прибирается в квартире после утреннего туалета и немного прошвыривается в город, потом обедает, а затем часам к шести отправляется в «Магали». Там она и ужинает, задерживаясь примерно до двух утра. Так вот, сегодня, поднимаясь к жильцу на четвертый этаж, — у него там что-то случилось с краном — я обратила внимание, что молоко все еще стоит перед дверью. Подумала, что она, возможно, еще не встала. Постучала. Ни звука в ответ. А спит она очень чутко. Вновь заколотила. Опять — ничего!
— А вы не пытались открыть дверь? У вас ведь есть запасной ключ?
— Конечно, пыталась, но не смогла. Комната заперта изнутри, а ключ вставлен в замочную скважину.
— Как поздно она вернулась вчера вечером?
— В двадцать минут двенадцатого.
— Откуда такая точность?
— Я как раз посмотрела на часы.
— Она пришла одна?
— Э-э-э… знаете ли… дело в том…
— И все же: была она одна или с кем-то?
— Ее сопровождали.
— Мужчина?
— Естественно, но хозяин запрещает…
— Почему же в таком случае вы позволили ей пройти?
— Потому что она сказала, что это — деловое свидание.
— Но внакладе вы не остались?
— Э-э-э…
— Сколько она вам заплатила?
— Тысячу франков… Сюда, пожалуйста, господин инспектор, дверь налево. Видите, молоко так и не тронули.
Слесарю пришлось повозиться. Ключ здорово заклинило. Пришлось ломать замок.
Малу, задушенная, мертвее не бывает, лежала поперек кровати, как и можно было ожидать, голышом.
Ну вот, опять возникла эта загадка «запертой изнутри комнаты», в которую мне за годы службы уже приходилось упираться рогами… пока не обнаруживался какой-нибудь пустячок, позволявший распутать дело.
Но на сей раз рассчитывать на это, похоже, не приходилось. Помимо двери, были наглухо закрыты и двойные окна. К тому же квартира Малу находилась на четвертом этаже, а пройти через соседние помещения было абсолютно невозможно. Ни камина, ни каких-либо других выходов. Одним словом, полностью закрытое помещение. А преступник испарился.
