Илья Стальнов - Эксперименты. Эксперименты…
Обзор книги Илья Стальнов - Эксперименты. Эксперименты…
Илья Стальнов
Эксперименты. Эксперименты…
На самом отшибе миров, в глуши, в рукаве переферийной Галактики, на окраине большого мегаполиса происходило то, что можно было определить как дискуссию. Обсуждались итоги эксперимента, длившегося несколько месяцев.
Место и время для дискуссии было не слишком подходящим. Двое ученых, немножко обалдевшие от своих полезных занятий, решили прогуляться по лесу. Точнее, решил Лаврушин, обожавший лесные прогулки, и уговорил Степана, таковые прогулки ненавидевшего.
Леса, сильно поредевшие, зато обогатившиеся тысячами банок и пластамассовых бутылок из под пепси-колы, начинались сразу за кольцевой дорогой. Там же располагался и институт. Его стеклянный корпус алел в закатных лучах. А на горизонте, как вражеское нашествие, наступали новые московские микрорайоны.
Сперва Степан настырно пытался вести светскую беседу: о погоде, о ремонте автомобилей и о пагубности горбачевского сухого закона для экономики страны. Но потом разговор, как-то сам собой, вильнув, как пьяный водитель на гололеде, пошел в занос и вылетел на основное шоссе – то есть пошел о главном, что нe давало спокойно жить в последнее время институту. Об Эксперименте.
Генератор Н-излучения сотворил Лаврушин. За ним такое водилось – он творил. Притом творил такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Да-да, достаточно правдоподобно и по делу описать какое-либо его изобретение пока не удавалось. Равно как и повторить, поэтому перспектива Нобелевских и других премий отдалялась. «Наинтуичил» Лаврушин генератор за две недели, пустив по ветру фонды и разобрав на части различные дорогие приборы. Генератор заработал. И тут началось…
Н-излучение – этот термин придумал профессор Полуухин, «Н» значило – несуществующее, ненастоящее, нереальное, несносное и вообще – никчемное, ненавистное и на фиг не нужное. И все бы хорошо, но оно существовало. Генератор гудел, светился, вибрировал – в общем, работал. И творил чудеса.
Н-излучение не фиксировалось никакой аппаратурой. Оно не оказывало никакого влияния на неживую материю. Оно воздействовало лишь на живые организмы. Те начинали с устрашающей скоростью прогрессировать, невероятно возрастала их приспособляемость к окружающей среде.
Н-генератор начали пробовать на этих самых организмах. И пошли уроды.
Золотые рыбки в аквариуме приобрели торпедообразную форму, плавники их стали вращаться гребным винтом, носились прибавившие в весе монстры с огромной скоростью. Одна, не вписавшись в поворот, протаранила бронированным носом толстое стекло аквариума. У щенят потомственной дворняги Машки, жившей в котельной института, народились саблезубые щенки. А у подопытной кошки Принцессы котята родились с острыми костистыми хвостами, как у скорпионов. Управляли они ими поразительно проворно, гоняя приблудных бродячих собак, хотя в остальном это были милые полосатики.
Никто ничего насчет излучения понять не мог. Через неделю заявились собранные, проницательные и уверенные граждане в черных костюмах и долго крутились вокруг генератора. Но, когда выяснили, что повторить такой невозможно – во всяком случае пока, поскучнели, бросили коротко: «секретно», уселись в черную «Волгу» с тремя нулями и укатили, подняв пыль.
Так как теоретического обоснования эффекта в ближайшее тысячелетие не предвиделось, Лаврушин решил копать не вглубь, а вширь И возникла в его мозгу идея.
Идеи его посещали часто. Многие кончались плохо. Иные вызывали переполох и будоражили всех. Но эта идея была мирная. Хотя дикая, припадочная – находка для психиатров.
У животных смена поколений происходит медленно. За мутациями надо наблюдать годы. Другое дело – насекомые. С ними за год можно пройти путь, который с высшими организмами не пройдешь и за сто. Ну а если поставить под излучение муравейник? У муравьев есть общественное разделение труда и зачатки коллективного разума. Так может, через несколько поколений, чем черт не шутит, станут они разумными!
Степан, выслушав соображения своего друга, молча покрутил пальцем у виска.
Много для эксперимента не нужно было. Генератор имелся. И муравейник в институтском парке был. Сказано – сделано, работа закипела.
И пошло-поехало…
Генератор, напоминавший по виду гиперболоид инженера Гарина из соответствующего телесериала, перевели на муравейник в пятницу. А в понедельник старшие, младшие и прочие научные, а также ненаучные сотрудники, отдохнувшие в выходные, теряли дружно дар речи, только ступив за ограду института. Они видели жуткое сооружение с двухэтажный дом. И только потом до них доходило, что это муравейник!
– Внушительно, – сказал директор, из окна своего кабинета разглядывая муравьиную «пирамиду Хеопса». – И что дальше?
– Поглядим, – отмахнулся Лаврушин – Ну, глядите, – странно и с некоторой угрозой произнес директор.
Про муравьиный разум Лаврушин его нагружать не стал. Ведь плечи у директора не железные, С разумом ничего не получилось. Тут Лаврушин «интуичил» напрасно. Ничего в размеренной муравьиной жизни не изменилось.
– Ас чего ты вообще про муравьиный разум удумал? – спрашивал Степан, озадаченно разглядывавший муравьиный небоскреб.
– Очень хотелось.
– А-а.
Уже месяц генератор безуспешно облучал муравьиную кучу. Обитатели института привыкли к ней, как привыкали ко всем чудачествам лаборатории экспериментально-теоретических аномалий, которой руководил молодой кандидат наук…
Неторопливо бредя по лесу, Лаврушин нагибался за цветочками, вдыхал их запах и оставлял на месте.
– Идиллия, Лаврушин на прогулке, – недовольно произнес Степан.
– Ну и на прогулке.
– Что с кучей муравьиной делать? Говорил я – ничего не получится.
– Ну, не получилось Лаврушин вздохнул полной грудью, ловя миг очарования. Весенний лес, свежий воздух. Молодая травка.
Степан с хрустом наступил на ржавый чайник. Они вышли прямехонько к свалке. И очарование сразу стало не таким очаровательным.
– Что теперь делать? – спросил Лаврушин.
– Эксперимент прекратить, – с готовностью выдал рецепт Степан. – Муравейник уничтожить – неизвестно еще, опасен ли он. И искать теоретическое объяснение Н-излучению.
– Угу, – грустно кивнул Лаврушин Оно обошли свалку и вышли на истоптанную тропинку. Прошуршал и скрылся в траве какой-то зверь.
– Эх, Лаврушин, – нудно начал вещать Степан. – Ты должен знать, что чудес не бывает. Нет никакого Бермудского треугольника, НЛО, снежных людей и… кто еще попал в список небывающих, осталось непонятным. Степан проглотил язык.
Друзья замерли.
