Роджер Желязны - Великие неторопливые короли
Обзор книги Роджер Желязны - Великие неторопливые короли
Роджер Желязны
Великие неторопливые короли
Дракс и Дран восседали в Большом Тронном Зале планеты Глан, беседуя о жизни. Монархи высочайшего интеллекта и соответствующей наружности, они, будучи последними из оставшихся в живых обитателей Глана, совместно правили планетой и единственным подданным по имени Зиндром, дворцовым роботом.
Последние четыре столетия (это были весьма неторопливые создания) Дракс размышлял о возможности жизни на других планетах.
— Дран, — промолвил он, обращаясь к собеседнику, в котором мысли соправителя стали вызывать легкое любопытство, — Дран, вот о чем я думаю. Жизнь на других планетах возможна.
Пока Дран обдумывал свой ответ, их мир совершил несколько оборотов вокруг светила.
— Верно, — согласился он наконец, — возможна.
По прошествии нескольких месяцев Дракс выпалил:
— Если так, то нам следовало бы, пожалуй, отыскать ее.
— Зачем? — осведомился Дран с не меньшей проворностью, что позволило Драксу заподозрить в нем тот же ход мыслей и заставило выдавать свои утверждения взвешенно и осторожно, проверяя каждое слово в недрах приплюснутой реторты своего черепа.
— Наше королевство ныне совсем опустело, — заметил Дракс. — Было бы неплохо иметь побольше подданных.
Дран искоса взглянул на Дракса и медленно повернул голову. Он закрыл один глаз, прищурил другой, критически оценивая соправителя, который, как ему показалось, ничуть не изменился с тех пор, как он, Дран, смотрел на него в последний раз.
— И то верно, — заметил он. — Что же мы, по-твоему, должны делать?
В это время Дракс повернулся и, изучая Драна, встретился с ним взглядом.
— Я думаю, нам следовало бы отыскать жизнь, ежели таковая существует на других планетах галактики.
— Гм…
Незаметно одно время года сменилось другим, и вскоре Дран сказал:
— Позволь, я подумаю об этом, — и отвернулся.
Любезно выждав немного, Дракс кашлянул.
— Ты обо всем подумал?
— Нет.
Дракс усиленно пытался сосредоточиться на призрачной полоске голубоватого света, пересекающей зал во всех направлениях. Он ждал.
— Зиндром! — позвал он наконец.
Робот, приспосабливаясь к хозяину, замедлил свои движения до неподвижности статуи. В правой конечности у него был зажат пылесос.
— Вы звали, о великий повелитель Глана?
— Да, Зиндром, достопочтенный наш подданный. Те старые звездолеты, что были построены в лучшие дни, никогда не использовались. В состоянии ли они еще послужить нам?
— Я проверю, великий повелитель.
Робот вроде бы слегка шевельнулся.
— В наличии триста восемьдесят два, — доложил он, — из которых в рабочем состоянии четыре, великий повелитель. Я проверил все.
— Дракс, — предупредил Дран, — ты опять превышаешь свои полномочия. Тебе следовало бы посоветоваться со мной, прежде чем отдавать подобные распоряжения.
— Прошу прощения, — сказал Дракс. — Я хотел как проще, да ты и сам решил бы, что нам нужна проверка звездолетов.
— Ты верно угадал мое решение, — кивнул Дран, — но твоя поспешность, судя по всему, выдает скрытые замыслы.
— Ничего, кроме блага королевства, — усмехнулся Дракс.
— Вполне возможно. Однако в прошлый раз ты тоже говорил о благе королевства, а случившаяся в результате гражданская смута стоила нам нашего второго робота.
— Мне был дан урок, и я запомнил его. Впредь я буду более рассудительным.
— Надеюсь. А теперь насчет этой экспедиции… Какую часть галактики ты намерен исследовать прежде всего?
Пауза была несколько напряженной.
— Я полагал, — пробормотал Дракс, — что экспедицию проведешь ты. Как более зрелый монарх, ты с мудростью, мне пока недоступной, рассудишь, какие из обитающих в галактике существ достойны нашего просвещенного правления.
— Да, но ты молод и более энергичен, чем я. Ты гораздо быстрее совершишь путешествие. — Дран подчеркнул слово «быстрее».
— Мы могли бы полететь вдвоем, на разных кораблях, — предложил Дракс.
— Это было бы действительно быстро…
Их жаркий спор внезапно был прерван металлическим голосом:
— Владыки! — почтительно напомнил Зиндром. — Произошел полураспад ядерного топлива, и сожалею, но вынужден доложить, что сейчас только один звездолет готов к полету.
— Это решает дело, Дракс. Летишь ты. Для управления нашим последним кораблем нужна твердая рука.
— А ты останешься, чтобы разжечь смуту и узурпировать власть?! Нет, полетишь ты!
Немного погодя он вздохнул:
— Полагаю, мы могли бы лететь вдвоем.
— Прекрасно! Оставить королевство без присмотра! Вот то мышление, с каким недолго погубить государство!
— Владыки, — сообщил Зиндром, — осмелюсь предположить, что еще немного — и лететь будет не на чем.
Монархи задумались над словами слуги, дивясь быстроте, с которой была им выстроена логическая цепочка.
— Хорошо, — рассмеялись они, — тогда мы повелеваем лететь тебе.
Зиндром весьма учтиво откланялся и удалился из Большого Тронного Зала планеты Глан.
— Может быть, нам следует уполномочить Зиндрома создать свою копию? — осторожно поинтересовался Дран. — Если бы у нас было побольше подданных, наши дела шли бы лучше.
— Ты что, забыл наше недавнее соглашение? — вскинулся Дракс. — В последнее время излишек роботов способствовал расколу, и кое-кто стал лелеять честолюбивые…
Он растянул обличительную речь на годы, для пущей важности.
— Не уверен, но, кажется, твой намек содержит подспудное обвинение, — осторожно начал Дран. — Если это так, позволь мне указать на твою опрометчивость и напомнить, кто именно был автором Пакта о сохранении монороботной системы.
— А ты не считаешь, что при множестве органических подданных может случиться всякое? — спросил Дракс.
— Разумеется, — последовал ответ. — В природе органических созданий сокрыт некий иррациональный элемент, который делает их менее ответственными при исполнении приказов, чем это бывает у механических слуг. Роботы, по крайней мере, безропотно исполнили наш приказ уничтожить друг друга. Безответственные же органические существа либо делают это не спросясь, выказывая ужасную невоспитанность, либо отказываются выполнять подобное, что свидетельствует о нежелании подчиняться.
— И то верно, — усмехнулся Дракс, извлекая перл, хранившийся у него для такого случая не одно тысячелетие. — Что касается органической жизни, единственное утверждение, которое можно сделать с определенностью, так это то, что жизнь эта неопределенна.
— Гм… — глазки Драна превратились в щелочки. — Я должен слегка поразмыслить. Подобно многим твоим словам, сие суждение, по всей видимости, не чуждо завуалированной софистики…
