Север Гансовский - Пм-150
Север Гансовский - Пм-150 краткое содержание
Гансовский Север
'Пм-150'
Север Гансовский
"ПМ-150"
- "ПМ-150", - сказал голос. - Вы хотели посмотреть "ПМ-150". Спускайтесь. Я вас жду, чтобы проводить до института. Меня зовут Марк.
Андрей поспешно поднялся, так что вода в бассейне струйками завихрилась вокруг его тела. Голос захватил его врасплох. Было непонятно, откуда он раздается, и от этого Андрею казалось, будто его застали за каким-то предосудительным занятием.
На всякий случай он торопливо натянул трусы из какого-то пористого материала и мокрый, с каплями на груди и на плечах, прошел в другую комнату. Здесь на стене светился голубой экран, на который он вчера, ложась спать, не обратил внимания. На светящемся фоне теперь было видно молодое лицо.
- Сейчас я спущусь. Оденусь и спущусь.
Выражение молодого лица не изменилось.
- Вы меня слышите? - спросил Андрей.
Может быть, следовало нажать какую-нибудь из черных кнопок под экраном? Их было несколько.
- Слышу, - сказал голос. - Все в порядке, я буду ждать.
- А вы меня видите?
- Нет, не вижу, - ответил молодой человек на экране. - Нажмите первую кнопку справа, и я вас буду видеть.
- Спасибо, - сказал Андрей. - Это я просто так спросил.
Внизу, на залитом солнцем лугу, юноша в плаще и в короткой тунике приветливо помахал Андрею рукой.
- Как вы себя чувствуете после такого долгого отсутствия? - Он с интересом взглянул в лицо Андрею. - Наверно, многое изменилось?
- Да, кое-что.
Андрею не хотелось рассказывать о своих мыслях. Конечно, он чувствует себя не блестяще. Да и позавчера на космодроме встречавший его сотрудник Управления астронавигации предупредил, что первую неделю на Земле Андрей самому себе будет казаться одиноким и никому не нужным.
Они шли теперь по парку, который, впрочем, мог быть и не парком, а просто улицей. То там, то здесь проглядывали купола каких-то зданий.
- Эти дубы выросли за шестьдесят лет или их привезли сюда? - спросил Андрей, просто чтобы что-нибудь спросить.
- Некоторые выросли, а некоторые привезли, - ответил юноша. - Теперь деревья выращивают ускоренным способом. Хотя это, кажется, было еще при вас.
"Это было еще за сто лет до меня, - подумал Андрей. - Ничего себе каким стариком я должен казаться этому мальчику! А ведь мне - по моему внутреннему счету - всего только сорок пять. Самая середина молодости".
Некоторое время они шагали молча, затем юноша сказал:
- Пожалуй, "ПМ-1" и "ПМ-2" тоже были при вас. Но "ПМ-150" нисколько на них не похожа. Вы даже представить себе не можете, как это выглядит... А вот и институт. Идите по этой аллее до конца. - Он вновь взмахнул рукой. До свиданья!
И пошел прочь, прямой, сильный, уверенный в себе.
Андрей проводил его взглядом.
Конечно, люди теперь еще менее сентиментальны, чем были в его времена. Молодого человека просто попросили проводить Андрея до института, и он проводил. А рукопожатия, наверно, окончательно вышли из моды...
Потом он остановил себя:
"Кажется, я начинаю брюзжать. Но ничего трагического не происходит. Я вернулся на Землю. Вернулся и примусь за любимое дело. Поеду в джунгли Южной Америки и буду заниматься там приручением диких растений. Собирать то, что подойдет для Оресты. А сейчас иду в институт посмотреть "ПМ-150", которая меня очень интересует. Вокруг расцветает майское утро. На Земле идет 2080 год, и вообще все в порядке".
Но он знал, что в действительности все было далеко не в порядке. На Земле он не потому, что так уж захотел на Амазонку, а чтобы увидеть Марию. Летел три световых года с сумасшедшей надеждой, что она вернется к нему, опять его полюбит.
Об этом он думал и во время полета Главной Звездной Экспедиции, и в ходе работ на Оресте. Все девять лет. Но ведь на самом-то деле тот, кто любит, а потом разлюбил, никогда не возвращается. Такого не случалось за всю историю человечества. Именно потому, что Андрей понимает это, он и брюзжит сейчас.
А что касается этой "ПМ-150", она его вовсе не занимает. Более того он даже толком не знает, что это такое. Просто за два дня пребывания на Земле двадцать раз уже слышал: "ПМ-150", "ПМ-150, "ПМ..."
Впереди по аллее, направляясь к институту, шла девушка в коротком платье, узком в талии и широком внизу. Собственно, это было даже не платье, а балетный костюм, в каких лет сто назад на сцене Большого театра в Москве выступали прославленные балерины Уланова и Лепешинская. Какой-то намек на балет ощущался еще и в походке девушки - казалось, она не идет, а танцует.
Андрей посмотрел на ноги девушки, на ее плечи, на волну каштановых волос, закрывавших шею. Еще не понимая почему, он вдруг почувствовал, как у него отчаянно сжалось сердце и стало жарко в груди.
На мгновение ему показалось, что надвигается какое-то страшное несчастье и инстинкт предупреждает его об этом. Однажды он уже испытал такое чувство - ровно за секунду до того, как на Оресте началось "землетрясение" и огромный конус горы вместе с постройками и десятками людей медленно пополз в пропасть.
Андрей положил руку на грудь, спрашивая сердце, отчего оно так мучительно забилось, и, еще не вполне доверяя этому, но понимая, что это именно так, сказал себе, что в нескольких шагах от него, впереди, идет по аллее Мария.
А вокруг все изменилось. Солнечные блики на песке стали ярче неприятного режущего оттенка, листва деревьев окаменела, небо потеряло глубину, превратилось в плоскость.
И мысли вихрем завертелись в сознании.
"Вернуться, не ходить в институт! (А ноги несли его вперед.) Но почему? Ведь я все равно в глубине души решил сделать так, чтобы увидеть ее... Вернуться! Вернуться! Я не подготовлен к этой встрече... Но как я могу подготовиться?.. Подойти и сказать: "Здравствуй, Мария"? Но она подумает, что я в первые же дни после приезда бросился искать ее. Ну и пусть думает. Ведь это же не так... А как?.. Я все равно буду искать ее. Мне не устоять... Нет, устою. Я же обещал себе. (А ноги несли его вперед.)
Девушка дошла до конца аллеи и обернулась. Это была не Мария.
Она посмотрела на Андрея:
- Вы ботаник Андрей со Звездной Экспедиции? Идете смотреть "ПМ-150"?
Андрей откашлялся:
- Да.
- Меня зовут Скайдрите. - Она протянула маленькую крепкую руку. Идемте вместе. Нам лучше пройти через сад.
Они повернули налево и пошли вдоль здания, у самой стены которого бесконечной пенной волной сияли гроздья белых флоксов.
- Вы прибыли два дня назад? На "Лебеде"?
- Да, - Андрей снова откашлялся. Постепенно он приходил в себя. (Значит, рукопожатия еще не совсем ушли в прошлое.)
- Чем же вы занимались на Оресте? Вы ботаник, а мне казалось, что ботанику там еще нет никакой работы. Там еще только делают атмосферу.
