Георгий Гуревич - Подземная непогода
Обзор книги Георгий Гуревич - Подземная непогода
Гуревич Георгий
Подземная непогода
Гуревич Георгий
Подземная непогода
Оглавление:
* Рассказ первый: Виктор Шатров
* Рассказ второй: Александр Глебов
* Рассказ третий: Степан Ковалев
* Рассказ четвертый: Елена Кравченко
* Рассказ пятый: Последняя каверза
Ранний вариант повести - повесть "Борьба с подземной непогодой"
Рассказ первый
Виктор Шатров
1
Виктору предстояло дольше всех ждать и волноваться. Его фамилия - Шатров была в конце списка, а комиссия по распределению вызывала студентов строго по алфавиту; Виктор опасался, что ему не достанется интересной работы.
Выпускники ожидали своей очереди в актовом зале. Стены были выкрашены здесь желтой краской, но из-за обилия света казались бесцветными, и на блеклом фоне резко выделялась пестрая геологическая карта, занимавшая целый простенок. Ее насыщенные тона: небесно-голубые, изумрудно-зеленые, ликующе алые радовали глаз. Сидя на подоконнике, Виктор любовался неожиданными сочетаниями красок и думал: "Это схема моей судьбы".
На самом верху слева бросалось в глаза розовое пятно - Балтийский щит, обширная страна, которую с древнейших времен не заливало море, область гранитных скал и ледниковых озер, топких болот и водопадов. Может быть, Виктора пошлют туда: в Карелию или на Кольский полуостров. Он будет собирать образцы древних пород, которых нигде в мире не встретишь, только в Хибинах, Монче-тундре или на Лов-озере.
Ниже - Русская платформа. Вся она расцвечена спокойными красками: каменноугольные отложения - темно-серые, меловые - бледно-зеленые, юра голубая, пермь - рыжеватая. А между двумя равнинами - Русской и Западно-Сибирской - разноцветной полосой лежит Урал и, как уральские самоцветы, сверкают на карте пурпурные, розовые, зеленые, лиловые краски изверженных пород.
И на Урал хотелось бы поехать, увидеть своими глазами железные горы, густо-зеленый с разводами малахит, яшму, берилл, бокситы - всю природную коллекцию минералов, собранную здесь, на грани Европы и Азии.
- Дайте посмотреть, ребята, где это Чиатура.
Получившие назначение протискивались к карте. Если бы каждый студент отмечал место будущей работы, вся карта была бы утыкана флажками. Только что искали Североуральск, потом Кохтла-Ярви, теперь нужна Чиатура. Чиатура - это в Грузии, знаменитое месторождение марганца. Неплохо и там поработать, полазить по горным склонам, одетым виноградниками, завтракать абрикосами и чуреком, купаться в бурных речках, где можно устоять только на четвереньках, за ужином запивать шашлык молодым, нестерпимо кислым вином.
Но вот из кабинета вышла смуглая девушка с черными глазами. Подруги бросились к ней:
- Ну что, Кравченко, куда тебя?
- В аспирантуру, Леночка, да?
Виктор подался вперед, но сдержался и промолчал. Что переспрашивать? Елена - отличница, Елена - любимица профессоров. Конечно, ее оставили на факультете. А как же просвечивание океанского дна? Видимо, океан и просвечивание - только детские мечты, о них забывают, взрослея.
- Нет, не в аспирантуру. В Московское управление.
- Счастливица! - вздохнул маленький вихрастый Чуйкин. - Что же ты не поздравляешь ее, Витя?
- А с чем поздравлять? Сразу из института - на канцелярскую работу, от стола - к столу.
- Товарищи, есть места в Москве! - басом объявил долговязый студент. - Я сам читал объявление: "Нужны работники в трест очистки улиц и площадей". Берут без всякого диплома, даже с тройками по палеонтологии. Чуйкин, я записал для тебя адрес.
Чуйкин надулся и что-то обиженно забормотал. Виктор смотрел на него с брезгливой жалостью. Пять лет суетился в институте этот человек. Перед каждым зачетом он терся в деканате, дарил цветы лаборанткам, улещивал их, чтобы заранее достать билеты, часами дежурил в коридоре, ловил сдавших экзамены, записывал, что и как спрашивают, допытывался, в каком настроении профессор и ассистенты. "А ты повторил бы лучше", - говорил ему обычно Виктор. Но Чуйкин отмахивался. Такой метод подготовки казался ему слишком простым, ненадежным. И вот он кончает институт, получает диплом геолога-разведчика и снова суетится, хлопочет, чтобы его не послали на разведку. Он ищет каких-то знакомых, добывает справки, ходит к врачам и в министерство, волнуется, жалуется, упрашивает. Только одно ему не приходит в голову: поехать на работу по специальности.
Виктор отвернулся. Ему не хотелось портить праздничное настроение. Сегодня для него великий день - день отплытия в жизнь. Виктор чувствовал себя как Колумб, покидающий Испанию. Впереди - подземные Америки, их еще предстоит открыть.
2
Пять лет прошло в аудиториях. Это было время подготовки и предвкушения. И сколько раз за эти годы Виктор стоял перед картой, похожей на узорный туркменский ковер, стараясь угадать будущие маршруты. Может быть, эта извилистая линия превратится для него в порожистую речку; может быть, на этом малиновом или рыжеватом лоскутке он откроет вольфрам, уран или нефть; может быть, в этом кружочке он будет зимовать, а в этом - выступать с лекцией... И Виктор с волнением читал названия на карте своей судьбы: Амбарчик, Находка, Кок-Янгак, Сураханы, Дрогобыч, Щигры. Однажды, посмеиваясь над собой, он зажмурился и наугад ткнул пальцем в карту. Палец угодил в Кустанайскую область, и Виктор несколько вечеров изучал геологию этой области, оправдывая себя тем, что лишние знания не повредят. Впрочем, в Кустанай он так и не попал.
Коридор пустел: алфавит подходил к концу. Вот уже из кабинета выскочил радостный Чуйкин, взъерошенный еще больше, чем обычно.
- Оставили по болезни! - объявил он громогласно. - Следующий - Шатров!
- Если ты болен, зачем шел в геологи? - сказал Виктор, открывая дверь.
Председатель комиссии посмотрел на него сердитыми и усталыми глазами. Он был возмущен Чуйкиным, и это слышалось в его тоне.
- А вы куда хотите поехать?
- Куда угодно, но обязательно на подземный рентген, - сказал Виктор твердо.
- Направить вас в Московский геофизический институт? - переспросил председатель с иронией.
- Еще лучше - в Среднеазиатский.
- Нет у нас мест, - отрезал председатель сердито.
Виктор стоял на своем:
- Если вы пошлете, место найдется. Работы полным-полно. Я был на практике в первой экспедиции просвечивания. За целое лето мы засняли двести двадцать квадратных километров. А все остальное - двадцать два миллиона квадратных километров?
Председатель слушал, неодобрительно морщась. Но тут неожиданно вмешался незнакомый старик с острой седой бородкой.
- Для подземного рентгена непочатый край работы, - сказал он сердитым и звонким голосом. - И я напоминаю вам, Иван Иванович, я полгода прошу, чтобы вы послали аппараты на Камчатку. Мы ожидаем извержение через год или два. Его обязательно нужно проследить.
![Георгий Гуревич - Борьба с подземной непогодой [Подземная непогода]](/uploads/posts/books/81374/81374.jpg)