Евгений Закладный - Победители льдов
Обзор книги Евгений Закладный - Победители льдов
Гвардии старшина
Е. ЗАКЛАДНЫЙ
(г. Тбилиси)
Победители льдов
Из рассказов, поступивших на конкурс
Журнал "Техника-молодежи", № 9 за 1954 г.
Рисунки Л. СМЕХОВА
Сигнал бедствия
В синих сумерках зимнего утра льды надвигались грозно, неумолимо. Громадное ледяное поле с тяжким скрежетом сомкнуло последний выход, через который можно было прорваться на свободную воду.
Капитан ледокольного парохода «Кременчуг» резким рывком поставил обе рукоятки машинного телеграфа на «Стоп». Старший штурман, глядя на смыкавшиеся торосистые льды, тревожно сказал:
— Не вырваться, Петр Матвеевич. Вон как нагромоздило. Радировать о помощи будем?
Капитан кивнул и глухо ответил:
— Давать сигнал немедленно. Но успеет ли помощь? Нас может раздавить быстрей, чем пробьется ледокол.
Через минуту в эфир понеслись сигналы бедствия. Их приняли несколько судов, находящихся за пределами дрейфующего поля. Но как оказать помощь пароходу, отделенному километрами могучего льда?
Вся команда «Кременчуга», как в жестокий бой, бросилась на борьбу с наступающими льдами. С борта на угловатые глыбы торосов спустились люди с аммоналом.
Загремели первые взрывы, сокрушая упершиеся в борта парохода ледяные клыки. Капитан, глядя на разлетавшиеся обломки торосов и фонтаны острых кристаллических брызг, давал распоряжения, старался подбодрить моряков. Но он уже видел, что взрывами удается отсрочить гибель «Кременчуга» очень ненадолго.
В мучительном раздумье Петр Матвеевич поднялся на мостик. Вся команда работала у борта. Вот пятнадцать человек тщетно пытаются загнать под лед длинными баграми громадную угловатую глыбу, которая под напором поля может продавить обшивку борта. Капитан поднял покрытый инеем медный раструб мегафона и крикнул:
— Взорвать! Береги время!
У глыбы остался один человек. Он торопливо заложил заряд. Остальные люди бросились вдоль борта к острому выступу поля, грозящему пробить обшивку у машинного отсека.
Взрывы следуют один за другим. Но льды опережают людей, начинают с сухим хрустом сдавливать корпус парохода. Капитан медлит, но он ясно понимает, что пора дать приказание спасать ценное имущество. Еще несколько минут — и все может быть кончено. Груда исковерканного металла, унося с собой ценный груз, ляжет на дно моря.
Капитан протянул руку к мегафону, но, глянув на темнеющий за ледяным полем простор моря, схватил бинокль. Вдалеке по свободной воде мчалось окутанное пеной небольшое судно, размерами с портовый буксир. Оно быстро приближалось к краю ледяного поля. Петр Матвеевич напрасно старался по смутным очертаниям определить его тип. Судно напоминало большой торпедный катер, но с более высокими бортами и надстройкой. Вероятнее всего, это одно из быстроходных судов военно-морской базы, которое пришло, чтобы спасти команду обреченного на гибель «Кременчуга».
Из двери радиорубки показалась голова в черных наушниках:
— Петр Матвеевич, — позвал негромко радист. — Возьмите скорей вторую пару.
Капитан торопливо надел наушники. Сквозь назойливый писк чьей-то «морзянки» он услышал знакомый голос начальника порта:
— «Кременчуг»! «Кременчуг»! Говорит катер «ПЛ-1». Срочно затопите аммонал! Взрывы прекратить. Затопите весь аммонал. Он грозит гибелью! Перехожу на прием!
Капитан был поражен. Почему с катера требуют, чтобы уничтожили весь запас аммонала, предназначенный для ледокольных работ? И не все ли равно, утонет «Кременчуг» с несколькими сотнями килограммов взрывчатого вещества или без него.
— Объясните! — потребовал капитан в микрофон. — Зачем топить аммонал, чем он грозит? Перехожу на прием!
В наушниках снова раздался голос начальника порта:
— Аммонал за борт! Принимайте помощь!
Распоряжение нужно было выполнять. Схватив мегафон, капитан с крыла мостика приказал:
— Всем со льда на борт! Запас аммонала — в воду под правую скулу!
Недоуменно переговариваясь, моряки быстро выполнили непонятное распоряжение. Боцман, огорченно покрякивая, сам столкнул с планшира за борт последний ящик с банками аммонала и сказал:
— Ну, теперь за судовое имущество примемся. На лед его можно подать с левого борта лебедкой.
Третий штурман, показав на капитана, который, не отрывая от глаз бинокля, стоял на мостике, твердо отрезал:
— С выгрузкой имущества приказано подождать. Подмога идет.
— Какая уж тут подмога! — безнадежно махнул рукой боцман. — У нас дело, вроде как у «Челюскина». С пароходом прощаться надо.
— Может, катер чем выручит? — тихо произнес старший рулевой.
— Катер! — боцман с горькой усмешкой посмотрел на видневшееся вдали маленькое суденышко. — Сквозь такие льды и «Малыгин» бы не пробился, а тут катер…
С палубы катера поднялся легкий, словно игрушечный вертолет и через несколько минут опустился на полубак «Кременчуга». Выйдя из крошечной кабины вертолета, пилот спросил быстро и отрывисто:
— Взрывчатку утопили? Женщины и дети на судне есть?
— Взрывчатка вся на дне, — ответил капитан. — А кроме экипажа, на борту только один молодой журналист есть. Заберете?
— Обязательно!
— Товарищи! — возмутился стоявший рядом Павел Антонов, сотрудник одного из центральных журналов. — Да что же я — мальчик, что ли? Почему вы мной распоряжаетесь?
Пилот рассмеялся и дружески сказал:
— Поторопитесь, товарищ журналист. Не прогадаете.
— Но я не женщина и не ребенок! Я представитель прессы!
Распахнув выпуклую дверку кабины вертолета, пилот тоном, не допускающим возражений, приказал:
— Немедленно садитесь!
Большой горизонтальный винт завертелся с мягким шуршанием. Вертолет легко оторвался от палубы.
Ледопроходный катер
Вертолет опустился на широкую корму катера. Выйдя из вертолета, Антонов в замешательстве услышал слова каштана: «Приготовиться! Курс на «Кременчуг».
Пробиваться на этом утлом суденышке сквозь многометровую толщу льда, перед которой бессильны самые мощные ледоколы!
Сильный, высокий звук заставил Антонова вздрогнуть, потом оцепенеть. Голову, казалось, стиснули стальные обручи. В висках застучала кровь. «Что это?» — вспыхнула тревожная мысль. Антонов вопрошающе посмотрел на капитана — лицо капитана было спокойно. Но, выглянув за дверь рубки, увидел, как на одном из приборов медленно ползла направо черная стрелка и, будто следуя за ней, нарастала сила и высота звука. Наконец этот звук превратился в какой-то яростный свист. Еще мгновение — и Антонову начало казаться, что он не слышит его, но ощущает всеми клетками тела. Прошло и это неприятное ощущение, теперь на несколько секунд задрожала палуба, поручни, потом все успокоилось, стихло.
