Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 14
Обзор книги Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 14
Содержание:
ВАРИАНТ ЕДИНОРОГА
Вариант единорога (пер. В. Гольдича и И. Оганесовой)
Последняя из Диких (пер. К. Королева)
Сольный концерт (пер. В. Гольдича и И. Оганесовой)
Голый матадор (пер. М. Михайлова)
Свет Угрюмого (пер. С. Сухинова)
Беззвездной ночью в пути (пер. С. Сухинова)
Но не пророк (пер. С. Сухинова)
Рука через Галактику (пер. С. Сухинова)
Та сила, что через цепи гонит ток (пер. Е. Доброхотовой-Майковой)
Огонь и лед (пер. С. Сухинова)
Все уходят (пер. С. Сухинова)
Очень хороший год (пер. С. Сухинова)
Моя леди на диодах (пер. С. Сухинова)
И спасся только я один, чтобы возвестить тебе (пер. Е. Доброхотовой-Майковой)
Кони Лира (пер. С. Сухинова)
Глаз ночи (пер. С. Сухинова)
Ангел, Темный Ангел (пер. С. Сухинова)
Вальпургиева ночь (пер. С. Сухинова)
Бизнес Джорджа (пер. С. Сухинова)
Мой пристрастный взгляд на особенности научной фантастики (пер. В. Задорожного)
Проблемы Цирцеи (пер. А. Волнова)
Приди ко мне не в зимней белизне (пер. И. Гуровой)
МОРОЗ И ПЛАМЯ (пер. В. Самсоновой)
Нечто вроде экзорцизма
Вечная мерзлота
Локи 7281
Песня чужого мира
Сам себя удивил
Дневная кровь
Создание научно-фантастического романа
Ленты Титана
Манна небесная
Короли ночи
Конец поисков
24 вида горы Фудзи кисти Хокусая
Фэнтези и научная фантастика: взгляд писателя
Миры Роджера Желязны
Том четырнадцатый
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПОЛЯРИС»
Издание подготовлено АО «Титул»
ВАРИАНТ ЕДИНОРОГА
Вариант единорога
Причудливое переплетение мерцающих бликов, вспышки света — он двигался осторожно, с изящной неспешностью, пропадая и возникая снова, словно напоенный грозой вечерний сумрак, — или тени, возникающие между проблесками огней, и были его истинной природой? Вихрь черного пепла, изысканный танец под музыку поющего в песках ветра, свершаемый вдоль высохшего русла реки за домами, пустыми и одновременно наполненными, точно страницы непрочитанных книг, или тишина — в паузе, когда музыка вдруг стихла, но вот-вот польется снова.
Исчез. Появился снова. И снова.
Вы сказали, могущество? Да. Нужно обладать силой и величием, чтобы суметь возникнуть до или после своего времени. Или одновременно — до и после.
Он тонул в полумраке теплого южного вечера, являлся взору на одно короткое мгновение, устремленный вперед, а ветер разметал его следы. Когда они оставались, следы.
Причина. Всегда бывает какая-нибудь причина. Или несколько причин.
Он знал, почему он здесь — но ему не было известно, почему именно здесь, в этом месте.
Приближаясь к пустынной улице, чувствовал, что скоро получит ответ. Впрочем, он понимал, что причина может возникнуть раньше — или гораздо позже. Он снова, всем существом, ощутил некий призыв — неотвратимая сила толкала его все дальше и дальше.
Старые покосившиеся здания, иные разрушены до основания. Повсюду сквозняки и пыль. Запустение. Заросшие травой прогнившие половицы и птичьи гнезда на балках. Следы диких существ. Он знал их всех — как и они узнали бы его, встретив на своем пути.
Он замер, услышав едва уловимый и неожиданный звук, где-то впереди, чуть левее. Как раз в этот момент он возник в реальности окружающего мира, и вмиг исчез — так гаснет в аду радуга. Осталась лишь тень присутствия, не более.
Невидимый и могущественный, он продолжал свое движение. Вот знак. Сигнал. Впереди. Слева. За словом с выцветшими буквами БАР, написанными на старой, облезлой доске над дверью. Вошел. (Одна из створок едва держится.)
Остановился, огляделся по сторонам.
Направо стойка, вся в пыли. За ней разбитое зеркало. Пустые бутылки. Медная потемневшая вешалка, толстый слой ржавчины. Слева, в глубине, столики. В весьма плачевном состоянии.
За тем, что получше, сидит человек. Спиной к двери. В джинсах. И дорожных ботинках. Выгоревшая голубая рубашка. Зеленый рюкзак у стены, слева.
А перед ним, на столе, едва различимые очертания нарисованной шахматной доски. Она поцарапана и вся в пятнах, почти стерлась. Человек так и не закрыл ящик, в котором нашел фигуры.
Стоит ему увидеть шахматы, как он тут же вспоминает какую-нибудь интересную задачку или принимается переигрывать лучшие из своих партий: для него шахматы — это жизнь, дыхание, без них он бы умер, как умерло бы тело, если бы кровь вдруг перестала бежать по жилам.
Он подобрался поближе, может быть, даже оставил следы на пыльном полу, но ни тот ни другой этого не заметили.
Он тоже любил играть в шахматы.
Человек вспоминал свою самую лучшую партию, которую сыграл во время отборочного матча чемпионата мира семь лет назад. Он же просто смотрел. Тогда человек вылетел из турнира почти сразу же после этой партии — пораженный, что смог продержаться так долго. В критических ситуациях он никогда не играл хорошо. Но всегда гордился именно этой партией, переживая ее снова и снова — так существа, наделенные особым даром чувствовать, возвращаются к поворотным моментам своей жизни. Целых двадцать минут он был недосягаем, ослепительно безупречен, неповторим и великолепен. Лучше всех.
Он сел напротив и обратил свой взор на доску. Человек доиграл, улыбнулся. Принялся снова расставлять фигуры на доске, потом встал и вынул из рюкзака банку пива. Открыл ее.
А вернувшись к столу, обнаружил, что белая пешка стоит на е4. Нахмурился. Огляделся по сторонам. Увидел свое удивленное лицо в старом, потускневшем зеркале. Заглянул под стол. Сделал глоток пива и уселся на стул.
Взял пешку и поставил ее на е5. В следующее мгновение белый конь медленно проплыл по воздуху и опустился на f3. Человек долго вглядывался в пустоту на противоположной стороне стола, а потом передвинул своего коня на f6.
Белый конь взял его пешку. Решив не удивляться необычной ситуации, в которой оказался, человек сделал ход пешкой на d6. Он почти забыл о том, что играет с невидимым противником, когда тот вернул коня на f3. Человек сделал еще глоток пива и поставил банку на стол — в этот момент банка поднялась в воздух, проплыла над доской и перевернулась донышком вверх. Что-то булькнуло. Банка упала и с шумом покатилась по полу. Судя по звуку, она была пуста.
— Простите, — сказал человек и направился к рюкзаку. — Я бы вас угостил, если бы знал, что вам нравится пиво.
Он открыл еще две банки, вернулся с ними к столу, поставил одну у противоположного края, а другую возле себя.
— Благодарю, — услышал он мелодичный, тихий голос. Банка поднялась, немного наклонилась, вернулась на место.
— Меня зовут Мартин, — сказал человек.
— Называй меня Тлингель, — услышал он в ответ. — Я думал, ваш вид давно вымер. Меня радует, что ты, по крайней мере, выжил — и мы можем поиграть.
— Да? — удивился Мартин. — Когда я в последний раз интересовался этим вопросом — а было это дня два назад, — мы все были на месте.
— Неважно. Этим я смогу заняться потом, — ответил Тлингель. — Меня ввел в заблуждение вид этого места.
— Ну, мы в мертвом городе. А я много путешествую.
— Не имеет значения. Я приблизился к должной точке существования вашего вида. Так я чувствую.
— Боюсь, мне это не совсем понятно.
— Знаешь, я не уверен, что тебя обрадует мое объяснение. Как я понимаю, ты собираешься съесть эту пешку?
— Может быть. Да, собираюсь. О чем ты только что говорил?
Банка с пивом поднялась со стола. Невидимое нечто сделало еще глоток.
— Ну, — сказал Тлингель, — говоря попросту, ваши… преемники… встревожены. Вы занимаете такое важное место в структуре мира, что меня наделили серьезными полномочиями… чтобы я сам все проверил.
