Дмитрий Емец - Дуэлянты
Обзор книги Дмитрий Емец - Дуэлянты
Емец Дмитрий Александрович
Дуэлянты
Дмитрий ЕМЕЦ
ДУЭЛЯНТЫ
Однажды Коля Егоров поссорился с Петькой Мокренко. Ссора, как и водится у благородных людей, произошла из-за дамы - Ритки Самойловой, в которую Мокренко бросил огрызком яблока и попал по лбу. Ритка вскочила, покраснела, бросила на Петьку гордый взгляд и вышла из класса.
- Подумать только! Среди этого сборища трусов нет ни одного настоящего мужчины, который вступился бы за даму! - презрительно бросила она в дверях, обращаясь ко всем. В классе было немало ребят, но никто не хотел связываться с Мокренко.
Коля Егоров и Филька Хитров не были свидетелями оскорбления и появились в классе, когда Ритки там уже не было. Антон Данилов немедленно рассказал им о брошенном огрызке и словах Ритки.
Коля Егоров, которому Ритка всегда нравилась, вскипел, вспыхнул и хотел немедленно полезть с Мокренкой в драку, но Филька Хитров удержал его за локоть:
- Не горячись! Дракой ты ничего не добьешься. Мокренко тебя отколотит, и Ритку ты не защитишь. Этот жиртрест тебя сильнее в три раза. Он и в школу-то, небось, пошел с девяти лет.
- Пускай отколотит, я не намерен ему спускать! Если не вступиться, Ритка решит, я такой же трус, как остальные, - кипел Коля.
- А ты и не будешь ему спускать, - успокоил его Филька. - Ты вызовешь его на дуэль, ну как у Пушкина с Дантесом.
Коля с Филькой о чем-то недолго посовещались, после чего Егоров подошел к Мокренко и сказал громко:
- Сударь! Вы толстый боров!
Петька нахмурился и многозначительно постучал одним кулаком о другой:
- Нарываешься? Считай нарвался! Готовь стакан для зубов и морозилку для оторванных ушей. Когда будем драться, сейчас или после уроков?
Угрозы Мокренко были вполне оправданы, он уже выбил зуб парню из соседнего класса.
- Ты, кажется, чего-то не понял, Мокренко! Никакого мордобоя не будет - он вызывает тебя на дуэль! - сказал Филька, подходя к ним.
- На какую еще дуэль? - фыркнул Мокренко, не отличавшийся большим умом.
- На дуэль, живым из которой выйдет лишь один из двоих. Тут идет дело о чести дамы, и синяком под глазом не обойдешься. Пушкин с Дантесом тоже не кулаками дрались, - объяснил Хитров.
- И где будет эта дуэль? - не очень уверенно спросил Мокренко.
- Знаешь недостроенную плотину?
- Возле реки?
- Вот именно. Там на высоте примерно третьего этажа проходит узкая бетонная свая. Вы будете драться на этой свае, пока кто-нибудь не упадет вниз.
У Петьки отвисла челюсть.
- Я ее помню. Там мелко и всякие камни из-под воды торчат, - пробормотал он. - Если там шлепнешься, то того... уноси готовенького.
- А ты как хотел? - сказал Колька Егоров. - Это дуэль и живым из нее выходит только один.
- Это проверка мужества, а не силы, - добавил Филька. - Если не хочешь, чтобы тебя назвали трусом - приходи туда после уроков. И вот еще что - выбери себе секунданта. Думаю, Антон согласится...
И оставив Петьку очумело сидеть за партой, Колька и Филипп отошли.
Чем больше Мокренко убеждался, что это серьезно, тем страшнее ему становилось. Он вспомнил острые камни, выступающие из мелководья и узкую бетонную балку, проходящую на ним. Немногие из ребят вообще отваживались перейти на тот берег по свае, висевшей высоко над рекой, не говоря уже о том, чтобы драться на ней. Петька сообразил, что на узкой бетонной свае его сила перестанет быть преимуществом. Один неловкий удар или потеря равновесия - и сорвешься вниз.
После урока Мокренко, взяв с собой Антона Данилова, уныло поплелся к недостроенной плотине. Там их уже ждали. В тени под ракитами стояли Филька Хитров и Коля Егоров, пристально и решительно посмотревший на своего противника.
- Долго заставляешь себя ждать. Давай скорее покончим с этим!
- Напоминаю правила дуэли. Встаете на сваю и деретесь, пока один из двоих не сорвется вниз. В живых должен остаться только один, - зевая, сказал Филька Хитров.
Коля снял пиджак и быстро стал подниматься по лестнице без перил к свае.
Мокренко в замешательстве остановился возле ступенек, глядя на мелководье и уже, возможно, представляя на камнях свое бездыханное тело. Вся спина у него была мокрой от пота, и на рубашке сзади проступило большое влажное пятно.
- Давай-давай, а то решат, что ты струсил! - шепнул ему Антон, и Мокренко, придерживась на ступеньки руками, стал карабкаться вверх.
Коля, успевший перебраться по свае на другую сторону узенькой речки, поджидал своего противника. Они стояли по разные концы узкой, сантиметров в тридцать толщиной сваи.
- Сходитесь! К барьеру! - закричал снизу Филька Хитров.
Егоров шагнул на сваю, вызывающе глядя на противника:
- Давай, Петька! Можешь начинать вышибать мне зубы! Стакан я уже приготовил!
Мокренко, остановившись на верхней ступеньке лестницы, даже не дойдя еще до сваи, посмотрел вниз с высоты третьего этажа, и у него закружилась голова. Он упал на живот и обхватил руками основание.
- К барьеру! Сходитесь! - донесся до него снизу показавшийся ему далеким голос Хитрова.
Мокренко, не вставая, замотал головой:
- Я не пойду! У меня высотобоязнь!
Беднягу охватил слепой ужас, он ругал себя за этот злополучный огрызок, и больше всего ему хотелось оказаться за тысячу километров отсюда. И он стал задом, не глядя вниз сползать по ступенькам, пока не оказался на земле. Над ним наклонились Филька и Антон, а через какое-то время, вновь перейдя сваю, спустился и Коля.
- Или дерись или проси у Ритки прощения! - потребовал он.
- Хорошо, - сказал Мокренко, поднимаясь и отряхивая запачканные колени. Попрошу! Только отстаньте от меня все!
И, не разбирая дороги, он поплелся в заросли.
- Как мы и думали, он струсил. Толстяк всегда был трусоват, - сказал Филька и, прищурившись, посмотрел на Кольку. - А, если бы он не испугался, ты бы дрался?
- Не знаю, - пожал плечами Колька. - Мне тоже было страшновато два раза переходить эту сваю, но, думаю, дрался бы. Главное, вниз не смотреть.
На другой день Мокренко, как и обещал, перед всем классом подошел к Ритке и пробормотал:
- Ты, того, Самойлова, прости меня. Я не хотел в тебя огрызком. Случайно вышло! Я вообще-то хотел в окно, да тут твой лоб подвернулся.
Он стал было пятиться, но Коля, стоявший рядом, схватил его за шиворот и потребовал:
- Мало! Еще!
Мокренко опасливо покосился на него и добавил, как первоклассник:
- Прости меня пожалуйста, Рита, я больше не буду!
- Этого достаточно? - Коля посмотрел на Ритку. Та кивнула.
- Извинения приняты! Можешь идти! - сказала она, и Мокренко поспешно ретировался.
А Самойлова пораженно уставилась своими огромными, полными восхищения синими глазами на Колю Егорова.
