Айзек Азимов - Путь марсиан (Сборник рассказов)
Обзор книги Айзек Азимов - Путь марсиан (Сборник рассказов)
Айзек Азимов
Путь марсиан
(Сборник рассказов)
Путь марсиан
The Martian Way (1952)
Перевод: А. Иорданский, Н. Лобачев
1
Стоя в дверях короткого коридора, соединявшего обе каюты космолета, Марио Эстебан Риос с раздражением наблюдал, как Тед Лонг старательно настраивает видеофон. На волосок по часовой стрелке, на волосок против, но изображение оставалось паршивым.
Риос знал, что лучше не будет. Они были слишком далеко от Земли и в невыгодном положении - за Солнцем. Но откуда же Лонгу знать это? Риос еще немного постоял в дверях - боком и нагнув голову, чтобы не упереться в притолоку. Затем вырвался в камбуз, словно пробка из бутылочного горлышка.
– Что это вас так заинтересовало? - спросил он.
– Хочу поймать Хильдера, - ответил Лонг.
Присев на уголок полки-стола, Риос снял с верхней полки коническую жестянку с молоком и надавил на верхушку. Жестянка открылась, издав негромкий хлопок. Слегка взбалтывая молоко, он ждал, пока оно согреется.
– Зачем? - он запрокинул жестянку и с шумом отхлебнул.
– Хотел послушать.
– Лишняя трата энергии.
Лонг взглянул на него и нахмурился.
– Считается, что личными видеофонами можно пользоваться без ограничения.
– В разумных пределах, - возразил Риос.
Они обменялись вызывающими взглядами. Сильная, сухощавая фигура Риоса, его лицо с впалыми щеками сразу же наводили на мысль, что он один из марсианских мусорщиков - космонавтов, которые терпеливо прочесывали пространство между Землей и Марсом. Его голубые глаза резко выделялись на смуглом, прорезанном глубокими складками лице, а оно в свою очередь казалось темным пятном на фоне белого синтетического меха, которым был подбит поднятый капюшон его куртки из искусственной кожи.
Лонг выглядел бледнее и слабее. Он был чем-то похож на наземника, хотя, конечно, ни один марсианин второго поколения не мог быть настоящим наземником, таким, как обитатели Земли. Его капюшон был откинут, открывая темно-каштановые волосы.
– Что вы считаете разумными пределами? - сердито спросил Лонг.
Тонкие губы Риоса стали еще тоньше.
– Этот рейс вряд ли окупит даже наши расходы, и, если дальше все пойдет так же, любая трата энергии неразумна.
– Если мы теряем деньги, - сказал Лонг, - то не лучше ли вам вернуться на место? Ваша вахта.
Риос что-то проворчал, потер заросший подбородок, потом встал и, неслышно ступая в тяжелых мягких сапогах, нехотя направился к двери. Он остановился, чтобы взглянуть на термостат, и в ярости обернулся.
– То-то мне казалось, что здесь жарко. Где, по-вашему, вы находитесь?
– Четыре с половиной градуса - не слишком много!
– Для вас - может быть. Только мы сейчас в космосе, а не в утепленной рудничной конторе.
Риос рывком перевел стрелку термостата вниз до отказа.
– Солнце достаточно греет.
– Но камбуз не на солнечной стороне.
– Прогреется!
Риос шагнул за дверь. Лонг поглядел ему вслед, потом снова повернулся к видеофону. Трогать термостат он не стал. Изображение оставалось неустойчивым, но что-то рассмотреть было можно. Лонг откинул вделанное в стену сиденье. Подавшись вперед, он терпеливо ждал, пока диктор объявлял программу и занавес медленно расплывался. Но вот прожекторы выхватили из темноты знакомое бородатое лицо, оно росло и наконец заполнило весь экран.
– Друзья мои! Сограждане Земли...
2
Входя в рубку, Риос успел заметить вспышку радиосигнала. Ему показалось, что это импульс радара, и у него на мгновение похолодели руки. Но он тут же сообразил, что это иллюзия, порожденная нечистой совестью. Вообще говоря, во время вахты он не должен был выходить из рубки, хотя это делали все мусорщики. И все-таки каждого преследовало кошмарное видение находки, подвернувшейся именно за те пять минут, которые он урвет на чашку кофе, уверенный, что космос чист. И бывали случаи, когда этот кошмар оказывался явью.
Риос включил многополосную развертку. Это требовало лишней энергии, но все-таки лучше убедиться, чтобы не оставалось никаких сомнений.
Космос был чист, если не считать далеких отражений от соседних кораблей в цепи мусорщиков.
Риос включил радиосвязь, и экран заполнила русая голова длинноносого Ричарда Свенсона - второго пилота ближайшего корабля со стороны Марса.
– Привет, Марио, - сказал Свенсон.
– Здорово. Что нового?
Ответ раздался через секунду с небольшим: скорость электромагнитных волн не бесконечна.
– Ну и денек!
– Что-нибудь неладно? - спросил Риос.
– Была находка.
– И прекрасно.
– Если бы я ее заарканил, - мрачно ответил Свенсон.
– Что случилось?
– Повернул не в ту сторону, черт подери!
Риос знал, что смеяться нельзя. Он спросил:
– Как же так?
– Я не виноват. Дело в том, что контейнер двигался не в плоскости эклиптики. Представляешь себе кретина пилота, который не смог даже правильно его сбросить? Откуда же мне было знать? Я установил расстояние до контейнера, а его путь просто прикинул, исходя из обычных траекторий. Как всякий нормальный человек. И пошел по самой выгодной кривой перехвата. Только минут через пять гляжу - дистанция увеличивается. Уж очень медленно возвращались импульсы. Тогда я измерил его угловые координаты, и оказалось, что догонять уже поздно.
– Кто-нибудь его поймал?
– Нет. Он далеко от плоскости эклиптики и так там и останется. Меня беспокоит другое. В конце концов, это был всего-навсего малый контейнер. Но как подумаю, сколько топлива я истратил, пока набирал скорость, а потом возвращался на место! Послушал бы ты Канута.
Канут был братом и компаньоном Ричарда Свенсона.
– Взбесился? - спросил Риос.
– Не то слово. Чуть меня не убил! Но ведь мы здесь пять месяцев, и тут уж каждое лыко в строку. Ты же знаешь.
– Знаю.
– А у тебя как, Марио?
Риос сделал вид, что сплюнул.
– Примерно столько за весь рейс. За последние две недели - два контейнера, и за каждым гонялись по шесть часов.
– Большие?
– Смеешься, что ли? Я бы мог дотащить их до Фобоса одной рукой. Хуже рейса у меня еще не было.
– Когда думаешь возвращаться?
– По мне - хоть завтра. Мы здесь всего два месяца, а я уже все время ругаюсь с Лонгом.
Длительность наступившей паузы нельзя было объяснить только запаздыванием радиоволн. Потом Свенсон сказал:
– Ну а как он? Лонг то есть.
Риос оглянулся. Из камбуза доносилось тихое бормотание и треск видеофона.
