Атолл (СИ) - Колышкин Владимир Евгеньевич
В чистом небе появился маленький самолетик, который, казалось, можно схватить рукой. В детстве Джону самолеты, пролетающие над Спрингфилдом, такими и казались. Не больше модели, как в магазине Брауна. Джон часто представлял, как ухватил бы самолетик, если бы мог дотянуться до него, и заглянул бы в маленькие иллюминаторы и увидел бы там крошечных человечков...
Белая с синей полосой "Цессна" сделала круг над яхтой. К шасси были прилажены длинные поплавки, которые превратили "Цессну" в гидросамолет. Под фюзеляжем был подвешен обтекаемый снаряд. Сначала Джон подумал, что это бомба, потом догадался, что это подвесной бак с горючим. Ясно, что самолет прилетел издалека. Развернувшись на пределе видимости и быстро снижаясь, "Цессна" стала заходить на посадку посреди океана. Слегка оседая на хвост, самолет коснулся поплавками воды, вспененные струи брызнули в обе стороны. Мотор загудел сильней, но самолет, как ни странно, резко сбавил скорость. И вот он уже медленно, покачивая крыльями в так набегавшей волне, приблизился к яхте почти вплотную.
Открылась дверца с пассажирской стороны, из кабины на поплавок выпрыгнул человек с винтовкой. Винтовка была с оптическим прицелом. Человек снял с головы бейсбольную кепочку "Рэйзорбэк", помахал Джексону, крикнул:
- Буэнос диас, старый койот!
- Аблаха*, - сказала Аниту, выходя из каюты, и выстрелила из ружья. Сразу из двух стволов.
[*Аблаха - местное ругательство.]
Ветровое стекло самолета ослепло бельмом, а потом осыпалось. Человек с оптической винтовкой, стоявший на поплавке, исчез под водой. Пилота тоже не стало видно. Два облака крупной дроби сделали свое дело. Все оцепенели, но, к счастью, Джон раньше других вышел из ступора. Все-таки это было его ружье, все-таки эта была его Аниту. Никогда Джон не бил человека с таким удовольствием. Смачно вмазал Джексону в челюсть. Пистолетик бандита полетел за борт, сам главарь сразу отключился. А в это время доктор сцепился с Питом Борзаком. Джон пришел на помощь вовремя. Нож Борзака почти касался горла доктора. Уилсон из последних сил удерживал руку бандита. Джон схватил эту руку и с хрустом завернул за спину. Вдвоем с доктором они связали бандитов и сбросили их в носовой трюм, там, где свернутыми лежали запасные паруса. Писатель захлопнул люк и затянул крепление замка.
- Они там не задохнутся? - спросил Уилсон, тяжело дыша.
- Нет, - ответил Джон Кейн, - в трюме устроена система естественной вентиляции...
Тут подошла Аниту. Она все еще держала в руках ружье. Девушку трясло, как в лихорадке. Кожа её стала пепельного цвета. В точности, как некогда у её брата. Джон обнял подругу, доктор тактично принял у нее спасительное оружие.
- Все-таки оно выстрелило, - сказала Аниту, - как ты и говорил...
- С классиками не поспоришь...
Между тем "Цессна", тёршаяся возле борта яхты, вдруг, а может, и не вдруг, а уже дымилась давно, - вспыхнула. Огонь запылал в кабине.
- Там под брюхом самолета подвесной бак, - напомнил доктор.
- Надо включить подачу топлива! - крикнул Джон, бросаясь в машинное отделение. Он ведь так и не исправил диверсию Пита Борзака.
Уилсон, откинув ружье, заметался по палубе в поисках чего-то типа багра. Нужно было постараться отпихнуть самолет от яхты. Аниту пришла на помощь. Нашлось целых два багра. Вдвоем с Аниту, они налегли, уперевшись баграми в поплавки, пытаясь отпихнуть "Цессну". Самолет уже пылал вовсю, словно был сделан не из металла, а из перкаля и дерева, как первые аэропланы. Чувствуя, как жжет щеку, доктор налег на древко изо всей силы, и наконец самолет медленно стал отходить от борта.
В это время Джон выскочил из трюма и устремился в рубку. И вот взревели дизеля, сразу оба. "Барокка" вздрогнула и стала отходить от пылавшего самолета. Через две минуты яхта развила крейсерскую скорость.
Маленький несчастный самолетик ярко вспыхнул, полыхнуло пламя у него под фюзеляжем. Только потом долетел грохот взрыва. "Цессна" перевернулась вверх поплавками, разбрасывая обломки крыльев. Огненный шторм поднялся в том месте. Горел бензин, растекшийся по воде. Черный дым рукавом потянулся в небо. Еще можно было разглядеть в разрывах огненных облаков торчащее рулевое перо "Цессны", кабина находилась под водой. Вода бурлила, самолет медленно погружался. И вот хвост скрылся в пучине. Океан поглотил самолет. Пилот так и не появился на поверхности. Как и человек с винтовкой. Всё было кончено.
На подходе к порту Онаэганы Джон связался по рации с береговой охраной и полицией. Возле пирса "Барокка" встречали машины полиции, жандармерии и службы безопасности во главе с самим министром Общественного Спокойствия Куакуйи Массолом Бинюком.
Бандитов извлекли из трюма - испуганных, взъерошенных, жалких и уже не опасных - и запихали в тюремную машину. Сержант Ноно Мамун, стоявший в оцеплении, подмигнул Джону, признался:
- Вы молодец, мистер Кейн, я всегда ожидал от вас чего-то подобного.
Подошел Массол Бенюк и торжественно объявил, что уважаемого писателя мистера Кейна приглашают немедленно прибыть в Президентский дворец.
Джон не стал цепляться к словам главы ОС, хотя слова "приглашают" и "немедленно прибыть" явно не сочетались, отнес эту оговорку к авторитарному стилю мышления чиновника.
Сказано немедленно - и вот он уже во Дворце. Вернее в садике перед Дворцом. Там президент Куллал Манолу прогуливался, по рекомендации врачей, дыша свежим воздухом. А заодно давал интервью кучке репортеров. Правая рука президента была забинтована и покоилась на подвязке из цветной муаровой ткани, годной для каких-нибудь орденов-медалей. Как Ленин после покушения, привычно сравнил Джон.
Несмотря на увечную руку, куда пришлось ранение одной из пуль (другая прошла по ребрам), Куллал Манолу тепло обнял американского писателя здоровой рукой (при этом Джон был ослеплен вспышками репортерских блицев). После небольшой торжественной речи, где говорилось, что Джон совершил невероятный tour de force [Дело необыкновенной трудности, подвиг - (фр.)], министр Общественного Спокойствия вручил мистеру Кейну правительственную награду "за мужество и отвагу, проявленную в поимке опасных врагов государства Куакуйи", - Орден Золотой Раковины.
