Елена Коровина - Черный Дракон
Ох нет, надо перестать становиться на место других людей, прекратить жалеть всех подряд! Ну что за идиотская привычка! «Сейчас это не модно!» — как сказала бы мамуля. А как это называется? Ах да, эмпатия. Способность улавливать чувства других. У Рины она явно бьёт через край.
— Что с тобой? — спросила Катенька, от любопытства даже перегнувшись через стол.
— Ничего! — вскипела Рина. — Мне просто сказали, что про разных красавиц с чудовищами я должна знать всё наизусть.
— Конечно, ты должна знать, если ты — Риина…
Катенька произнесла имя как Виктория — с удвоенным «и». Точно, все они тут — одна шайка! По их выходит, что Рина должна знать, а вот Тане или Мане — не обязательно. Это что за странный подход?! Может, они тут все с ума посходили на предпенсионном рубеже?! И на фига тогда с ними быть?!
Рина схватила ручку и набросала заявление об уходе. Потом сгребла со стола свои бумажки, ручки, блокноты. Вот так она и оказалась свободной.
На первое время мать обещала подбрасывать деньги. Но, конечно, работу искать надо. Хотя какие поиски сейчас — под Новый год?! Никто ни о чём, кроме праздника, и думать не станет.
В общем, всё как всегда: у кого-то праздники, а у кого-то полная невезуха, при которой и праздновать-то не стоит. И это идиотское ощущение то ли будущей потери, то ли приобретения…
Ринка включила компьютер — поглядеть новости. Проглядела заголовки, остановилась на одном: «Любимая актриса выступает на подиуме». Щёлкнула мышкой, начала читать и чуть не сползла со стула. Действительно, актриса, любимая миллионами — и Риной тоже. Но как это — выступает на подиуме?! И почему новость помечена вчерашним числом?! Как эта дива вообще может где-то выступать, когда Рина очень хорошо помнит, что месяц назад её не стало. Она умерла! И Ринка видела съёмки с её пышных похорон. И вот этот дядечка, который на вчерашней фотографии поддерживал её под локоток, говорил прочувствованную речь. Да Ринка чуть не разрыдалась тогда, месяц назад. А теперь что получается — покойница демонстрирует наряды?!
Ну и враньё кругом! Как тут не нервничать? Да от таких новостей впору заклацать зубами от страха…
Ринка заварила себе чай — на кофе не отважилась. Вдруг тревога усилится? А зелёный чай «Японская липа» — средство, проверенное временем. Вроде и бодрит, но не слишком. Проглотив пару чашек, почувствовала, что неудержимо захотелось поесть. Чего-то настоящего. Не бутербродного. Пельмени — у неё же есть пельмени!
Конечно, говорят, что на завтрак горячие пельмени не едят. Но кто говорит? Те, кто пишет модные книги о диете. А ну их — пусть грызут свой модный глянец. Ринка имеет право поесть что хочет и когда хочет. Её некому осуждать. Она одна теперь в доме. И сварит себе пельмешек назло всем пропагандистам «здорового образа жизни».
Больше того! Она отнесёт сейчас тарелку пельмешек в комнату, включит видик, на котором ночью записала «Аферу», и будет смотреть, уплетая горяченькие пельмешки. Красота!
Ринка подхватила тарелку, шагнула в крохотный коридорчик из кухни в комнату и…
Это было невероятно — но её ударили. Прямо по лицу. То есть не на самом деле. Но ощущение было такое, словно ударили сильно. Голова загудела. Коридор перед глазами накренился влево. Ещё миг — и пол поменяется местами с потолком. И тогда пельмени окажутся на полу, то есть на потолке…
Рина привалилась к стене и прижала тарелку к груди. Горячая жидкость выплеснулась на кофточку. Рина очнулась. Что это?!
Перед глазами чернело. Но не чёрными точками, а какой-то большой объёмной чернотой. И из неё возникал силуэт. Мужчина. В чём-то тёмном. Не разобрать. Только глаза блестят напряжённо и сумрачно.
Чёрное наваждение посмотрело прямо на Рину, и она услышала его немой вопрос: «Где ты?!»
Рина отпрянула. Правда, непонятно — куда. Ведь сзади неё была стена. Тарелка упала на пол и разбилась белыми брызгами. Пельмени распрыгались вокруг.
Наваждение пропало. Да и было ли оно? Рина закрыла глаза и беспомощно сползла по стене. Сердце билось с безумной скоростью. А вот дышать она, кажется, не могла — страх сковал. Однажды с ней было такое. Давно, ещё в той жизни, когда бабушка была жива, Рина схватила её заветную шкатулку с «драгоценностями», но не удержала и выронила. Нехитрые бусики, колечки, заколочки, брошки рассыпались по полу. Ринка взвизгнула и кинулась собирать. Рука сама потянулась к бархотке, на которую была приколота старинная булавка с цветочком…
— Не тронь! — закричала бабушка.
И то ли от её крика, то ли от страха у Рины тогда тоже так же закружилась голова. Она вцепилась в бархотку и вдруг почувствовала, что с другой стороны кто-то тянет её на себя. Высокий мужчина ловко выдернул у неё из рук бабушкину «драгоценность» и прошептал:
— Не трогай — не время!
От его тихого низкого голоса стало даже ещё страшнее, чем от бабушкиного крика. Хотя нет — не страшнее! Просто возникло такое чувство, что он станет приказывать ей всю жизнь. Сейчас и потом. Всегда. Словно своим приказным тоном он перекрыл Ринке кислород. Она как сидела на полу, так и завалилась на бок.
Потом уже, когда она очнулась, бабушка объяснила, что никакого мужчины не было, а всё примерещилось. Просто этой старинной булавкой пользовались люди уже многих поколений. Вот один из прежних хозяев и привиделся девочке. Ведь на старинных драгоценностях всегда остаются следы прежних владельцев.
Но всё это старые воспоминания. А сейчас Ринка судорожно задышала и открыла глаза. Конечно же никакого мужчины нет и быть не может. Квартира закрыта на две двери — железную и обычную. На обеих — замки. Да и нет на свете никакого мужчины, который стал бы искать Ринку, спрашивать: «Где ты?» И весь этот идиотский испуг — просто переутомление. Ей опять привиделось! Слишком уж она впечатлительная! Вот только мужчина из старого наваждения и сегодняшнего, кажется, был тот же самый. Или это ей опять только кажется?
Ринка отлепилась от стены и поплелась в комнату. Кофточка, конечно, испорчена. Но хоть пельмени сохранились и даже не остыли. Но как же так?! Секунду назад она отчётливо видела, как тарелка вырвалась из рук и разбилась в осколки. Но вот — тарелка цела и пельмени — на ней. Выходит, ей точно всё это привиделось. Или она реально сходит с ума?!
Ах, гори всё огнём и пропадай пропадом! Ринка включила «Аферу», записанную ночью. Пошли первые такты озорной и стильной музыки. Титры, выполненные как в старинном кино. Какой шик, какая блестящая подделка под тридцатые годы! Ну право — афера.
Титры кончились. Герой что-то сказал. И наступила рекламная пауза, чтоб ей пусто было! Сначала пошла реклама зубной пасты. Потом по экрану понеслись в дурацкой пляске подгузники и памперсы. Как же без них! И вдруг…
Ринка увидела клип. Парень в длинном чёрном распахнутом пальто быстро шёл по ночному городу. Над его головой зажигались звёзды, отражаясь на ночном мокром асфальте. И потому казалось, парень шёл по звёздам. Но вдруг картинка ожила. Парень действительно шёл по звёздам. Потом побежал. Звёзды пружинили под его ногами. Секунду — и они упадут… И тогда он полетит с этой чудовищной небесной высоты. Или его проглотит космическая темнота. Ринка непроизвольно ахнула. Парень казался до боли знакомым. Как будто она давно знала его. Но где и когда это было?.. Ринка пыталась вспомнить. Напрягалась. Но ничего не выходило. Вернее, вспоминалось совсем не то — тарелка, брызнувшая белыми осколками, и алая кровь, капающая на асфальт. Что за дикость?!
Ринка снова ахнула, выбираясь из столь странных воспоминаний, и увидела, как парень дотянулся одной рукой до красной звезды, и на его ладони расцвёл Аленький цветочек. Вот это да! Ринка опять ахнула. Аленький цветочек явно сфотографировали с гранатового дерева. Может, даже и не карликового, а настоящего. Настолько большим и алым выглядел прекрасный цветок.
Кадр замер и появились титры: «Скоро смотрите фильм». И крупно: «КРАСАВИЦА И ЧУДОВИЩЕ».
Ринка оторопела. Так это была реклама нового фильма?! А она-то разинула рот, забыла про пельмени и даже начала сопереживать парню. Испугалась, что он свалится со звёзд. Но звёзды выдержали.
И тут зазвонил мобильник.
— Рина Каретникова? — спросил мужской голос.
— Yes! — машинально ответила Ринка. Почему-то в последнее время она всегда отвечала «да» по-английски.
— А по-русски вы говорите? — усмехнулась трубка.
— А, простите, с кем? — поинтересовалась Ринка.
— Я — Орлов Леонид Николаевич, директор рекламного агентства. Я прочёл ваше объявление о поисках работы редактора в режиме фриланса. Мне нужно, чтобы вы срочно отредактировали текст — примерно половину печатного листа.
Рина вздохнула — это же крохи. Редактура целого листа стоит хорошо если четыреста рублей. Поэтому работать выгодно только с большими книгами. А тут — половина!.. Да за такие деньги и браться не стоит. Хотя, конечно, нехорошая примета — отказываться от первого заказчика. Но трубка вдруг произнесла:
