Сказание о Синей птице - Цююань Ли

– Это больше не твой отец. Сейчас он Белый старейшина муя, их духовный лидер. Восемнадцать лет назад Сюэ Сюй обнаружил свитки народа муя и сильно ими заинтересовался. Результаты исследований его потрясли. Он выяснил, что род муя не прервался, и члены семьи Сюэ являются прямыми потомками принцессы Ланьжэ из царства муя Великой равнины  [26]. Позднее он обнаружил оракул. Твой отец должен был оставить вас с матерью. Он не пропал в пустыне Энигмы, его исчезновение – лишь способ покончить с прежней жизнью, оборвать старые связи. Сюэ Сюй связан не только с вами, но и с муя, и с Энигмой. У него есть более важная миссия, народ муя нуждается в нем как в духовном лидере.

Дверь со скрипом распахнулась.

– Ланьсинь, ты здесь. Я знал, что ты придешь. Это твоя судьба, и ее не избежать.

– Отец, отец! – В рыданиях я бросилась к нему, обняла его, не собираясь отпускать. Его тело было будто застывшим и таким холодным, я не чувствовала прежнего тепла.

Вздохнув, он мягко, но решительно отвел от себя мои руки.

– Не надо, отец! – Я продолжала тянуться к нему.

Он вздрогнул.

– Присядь, Ланьсинь, хочу рассказать тебе одну историю. Послушаешь?

– Хорошо.

– Сначала отпусти меня.

– Ладно.

Я опустила руки, и он, наклонившись, заглянул мне в глаза:

– Ланьсинь, сначала позволь сказать тебе правду. Я жалею, что не передал тебе послание Синей птицы. Это было нечестно по отношению к тебе…

И он надел на меня оберег с полуптицей.

– Впредь не снимай его. В нем аромат, что позволит Синей птице возродиться. Свет, что приведет принцессу Ланьжэ домой. Ты, оберег и Ланьжэ неотделимы друг от друга.

Взгляд отца, казалось, проникал в самую глубь моей души. Все, что было передо мной, под его взором исчезало и таяло…

– Синяя птица, просыпайся.

Отец дотронулся до оберега на мой груди. Обжигающее тепло его рук передалось амулету, и тот как будто ожил, плотно прижавшись к моей коже, растворяясь в ней. Он набирался силы от моего сердцебиения, согреваясь и дрожа…

Глава вторая

Муя

Кто я?

Кто звал меня?

Я человек? Птица? Божество?

Я Ланьсинь или Ланьжэ?

И да, и нет.

Сейчас я птица с головой человека. Да, божественная птица с крыльями и человеческим лицом.

Я не знаю, откуда я и где мой дом. Последнее, что я помню – это бесконечное падение.

Меня разбудил Лэй, сын Священной горы. Он был первым божеством, которого я встретила. И я стала его первым другом в этих краях. Он зовет меня Синей птицей, говорит, что на свете нет ничего прекраснее моего пения. Только вот я собственного пения не слышу.

Я не различаю ни музыкальных интервалов, ни тонов, ни мелодию. Для меня все звучит монотонно, подобно завыванию ветра. Должно быть, богу Энигме не по нраву музыка, потому что, услышав однажды мое пение, он больше не дозволял мелодиям песен звучать на Священной горе.

Он мой господин, и я повинуюсь его воле. Он сообщил мне, что я рождена, чтобы умереть. Я живу и умираю без чувств и желаний и спустя тысячу лет возрождаюсь из огня. Моя жизнь не имеет ни начала, ни конца, а что до времени, то оно для меня не имеет никакого значения.

– Для народа муя ты чрезвычайно важна, – сказал он и повелел: – Ступай защищай земли Энигмы и рассказывай мне обо всем, что там происходит.

С тех пор я охраняю страну народа муя.

Небо там голубое, вода прозрачная, клубятся облака и стелется туман, возвышается горная гряда, а воздух наполнен ароматами мяты и кувшинок. Там течет река Юань Хэ, берущая свое начало в Долине Снегов Священной горы. А на ее берегу стоит величественный белоснежный императорский дворец.

После того как я покинула Священную гору, Лэй отправился в земли Энигмы, сказав, что на горе очень одиноко и он хочет посмотреть на мир людей.

– Лэй, ты не принадлежишь тому миру, вернись! Без разрешения Энигмы нельзя покидать гору, ослушавшихся ждет наказание, – предупредила я.

– Нет, не вернусь! Хочу спуститься.

Я нахмурилась, подумав о наказании, которое будет грозить Лэю.

– Поступай как знаешь, но не забудь, что ты обязан соблюдать правила взаимоотношений бога и человека.

– Помню.

– Ты полубог и не можешь использовать божественную силу для решения людских проблем. Ясно?

– Ясно.

– Если ты все же вмешаешься, то это может привести к бедам в мире людей. И ты перестанешь быть божеством.

– Понял.

– Ты пробудешь в теле человека сто лет и только по истечении этого срока сможешь вернуться.

– Хорошо.

Я наблюдала, как Лэй превратился в младенца, крепко спящего в цветочной корзине, что плыла вниз по течению реки Юань Хэ.

К реке подошла знатная дама с кроваво-красным родимым пятном на руке, увидела Лэя в корзинке и приказала служанкам выловить его. Служанки принесли ребенка даме, которая была второй наложницей правителя царства муя – госпожой Сяо.

– Ваше величество, этот ребенок послан нам богами. Дайте ему имя.

– Его нашли в реке Юань Хэ, поэтому пусть носит имя Юань Хэ, – молвил Дэсянь, правитель муя.

– Да будет так.

Лэй, хмуря бровки, стал размахивать розовыми ручками и несколько раз вскрикнул в знак протеста.

– Лэй, смирись, теперь ты человек и тебе нужно человеческое имя, – смеясь, сказала я ему, выглядывая из-за балки на потолке, откуда все это время наблюдала за происходящим.

Он послушался и принял новое имя. Отныне он приемный сын императора и будет расти в землях бога Энигмы. Вскоре после того, как усыновили Лэя, госпожа Сяо забеременела, и через год родилась Ланьжэ. Когда девочка появилась на свет, ее тело источало странный аромат и во всех уголках Энигмы люди почувствовали тонкий запах посконника.

– Эта принцесса принесла в Энигму благоухание.

С того момента Ланьжэ получила прозвище Аромат Энигмы.

Госпожа Сяо, вторая наложница императора, была родом из Великой равнины. В те времена все письменные произведения из западных регионов попадали в земли ханьцев через Энигму. Наложница предложила народу муя создать свою письменность и собрать библиотеку из книг на муйском языке.

– Слова хранят духовную энергию народа. Через письменность и книги дух муя может быть передан человечеству, даже если племя муя погибнет, – говорила она.

Правитель Дэсянь поддержал ее предложение.

Письменность муя была похожа на китайские иероглифы, но отличалась своеобразием. Звучание языка основывалось на пяти тонах и семидесяти двух звуковых ритмах. Разрабатывая письменность, госпожа Сяо много времени посвятила изучению древних звуковых ритмов. Император учредил совет, отвечающий за перевод большого числа значимых произведений на язык муя, и собрал ученых для создания книг по истории своего народа – так возник многотомный «Канон муя».

Госпожа Сяо часто рассказывала правителю о том, что в древности император Яо приказал придворному музыканту сочинить мелодию «Дачжан», чтобы облагораживать простой народ. «Дачжан» утеряна тысячу лет назад, но если монарх последует примеру императора Яо, справедливо управлявшего государством, соблюдавшего церемонии и почитавшего музыку, то народу муя будут дарованы благословение и благоденствие. Дэсянь прислушался к словам наложницы, и его государство процветало.

Я часто наблюдала, как Юань Хэ и Ланьжэ занимаются чтением и письмом. Тексты муя побуждали меня к размышлению. Язык, наполненный красивыми ритмами, словно был ключом к моей запечатанной памяти. Я трепетала.

Казалось, я постепенно обретала некую божественную силу: мир вокруг меня больше не был хаотичным, в поведении смертных можно было увидеть воплощение предначертанных небесами судеб.