Витовт Вишневецкий - Такого в жизни не бывает
— Пойдём пешком к объекту, на месте и разберёмся, что к чему, — сказал он, делая решительный шаг к месту стройки.
— Думаю, что до утра нам не стоит туда соваться, мистер Шатров! — в голосе мистера Квала прозвучал страх и неопределённость. — Может, мы вернемся и приедем завтра утром… когда этого свечения не станет?
Виктор молчал и с удивлением смотрел на то, как по куполу, накрывающему стройку, пробегали всполохи бледного свечения, гаснущие у самой земли.
— Нет, это нельзя оставить вот так, без свидетельства и познания феномена. Если вы не согласны продолжить путь со мной, можете уезжать, мистер Квала. Мне вы не нужны для того, чтобы осмотреть стройку, вы свободны!
— Но я головой отвечаю за вас, мистер Шатров! Если с вами что-то случится, мне просто не жить!
— Не волнуйтесь, всё будет хорошо, мистер Квала, я только посмотрю, что происходит на объекте строительства, и вернусь.
До объекта было метров 150–170. Виктор смело двинулся к месту свечения купола и, по мере того как расстояние сокращалось, он испытывал всё большую и большую уверенность в своём решении. Когда до размытой границы свечения оставалось несколько метров, Виктор почувствовал упругость пространства и замедлил своё движение. Протянув вперёд руку, он попробовал продавить сопротивление среды, но она отталкивала его и становилась жестче по мере воздействия на неё. Тогда он с силой толкнул среду от себя и всем телом навалился на преграду. Виктора с силой отбросило в сторону. Когда он пришёл в себя, то понял, что силовое воздействие не даст положительного результата. Никаких негативных ощущений он не испытывал, и Виктор решил возобновить свою попытку проникнуть под купол свечения.
Подойдя в плотную до границы отталкивания, Виктор медленно попытался погрузить свою руку в невидимый барьер преграды. Рука свободно прошла дальше границы сопротивления, но когда Виктор попытался продавить так же всем своим телом границу сопротивления, его снова отбросило назад. Что-то тут было не так!
Больше всего Виктора поразило то, что за границей свечения и физического сопротивления продолжали работать люди. Не обращая никакого внимания на происходящее над объектом строительства в точках его соприкосновения с преградой, они продолжали выполнять привычные им задачи и не обращали внимания на то, что происходит вокруг. Вот один из них, без всякого страха или неуверенности в происходящем, вышел за границу купола и пошёл к палатке прораба, видимо пытаясь задать начальнику стройки возникший вопрос. Спустя пять минут он вышел из палатки и так же беспрепятственно вернулся к месту работы. По всей видимости он не видел ни свечения купола и не испытывал никакого его воздействия на своё тело.
«Возможно, это чисто умозрительно, и поле действует на людей, уже видевших купол извне, испытавших на себе его физическое воздействие», — подумал Виктор.
— Мистер Квала, не хотите вы попробовать войти под купол свечения? — спросил представителя власти Виктор. Но тот присел на корточки и стал опускаться на колени и, когда они коснулись травы, мистер Квала уткнулся головой в траву и замычал, как раненое животное.
«Да, с этим человеком разрешить проблему не получится!» — подумал Виктор и снова сделал несколько шагов к границе купола. Постояв пару минут, Виктор решил зайти в палатку прораба и попытаться выяснить, с чем приходил рабочий со стройки.
Войдя под полог палатки, Виктор увидел сидящего за раскладным столиком человека. Спина его была согнута над столиком, на котором горела переносная лампа. Подойдя ближе, можно было рассмотреть разложенные чертежи, по которым человек старательно что-то выводил пальцами правой руки.
— Здравствуйте, я хотел бы задать вам несколько вопросов, — тихо сказал Виктор, стараясь не испугать увлечённого делом человека. Тот вскинулся, мгновенно выпрямляясь, и устремил на вошедшего посетителя вопросительный взгляд глубоко посаженных глаз.
— А, мистер Шатров, здравствуйте, а мы ждали вас не ранее завтрашнего утра. Проходите, присаживайтесь, пожалуйста! — Он жестом руки указал на стоящий рядом с ним стул.
— Вы, наверное, мистер Гадзани, прораб стройки? — спросил Виктор, и тот утвердительно кивнул курчавой головой. — Вы видели возникший над стройкой светящийся купол, мистер Гадзани?
— Какой купол, мистер Шатров? — глаза прораба вспыхнули огнем, и он, тут же выскочив из-за столика, кинулся к выходу из палатки. Оказавшись снаружи, мистер Гадзани застыл как вкопанный.
Он что-то стал бормотать тихо себе под нос и внезапно упал на колени. Его движения трудно было назвать чем-то подчинённым законам обустроенного мира, но то, что произошло в следующий миг, озадачило Виктора и вовсе. Мистер Гадзани стал кататься по земле и проговаривать что-то маловразумительное. Виктор подошел к нему, наклонился и, крепко сжав его своими сильными руками, стал прислушиваться к его смутному бормотанию. Вначале Виктору показалось, что его слова обращены к Абук, матери, главного божества народа динка, но потом слова или скорее звуки, похожие на слова мистера Гадзани, стали сливаться в протяжный стон. От тела мистера Гадзани исходила вибрация и насыщенность энергией. Виктор чувствовал, как при прикасании к его телу у него покалывают кончики пальцев.
«Да что же здесь происходит?» — подумал Виктор, и в этот момент его самого накрыла волна неизвестной энергии или поля, насыщенного совершенно непонятной Виктору природы. Его разум вспыхнул, как показалось Виктору в первый момент контакта с неизвестным полем (или энергией) такой ужасающей болью, что ничего другого на этот момент, кроме конца жизни, конца его разума не могло и появиться в таком болевом шоке мозга.
И внезапно перед глазами его разума возникло поле цветущих ромашек, разбавленных голубыми васильками, было очень солнечно, но свет совсем не слепил глаза, как будто его ослабляли фильтры. Кожей всего тела Виктор почувствовал прикосновение лёгкого ветерка, а уши уловили слабый плеск падающей воды.
«Боже! — подумал Виктор. — Да это же Валдай, то место, где мы впервые стали близки с Маринкой!» — Виктор поднял к лицу руку, но не увидел её. Тогда он стал помахивать рукой перед лицом, но ничего не изменилось. Боль ушла в сторону, и на Виктора накатила волна блаженства.
Виктор попытался проверить себя и своё восприятие простой таблицей умножения, и вдруг перед его глазами вспыхнула сфера, в которой он смог увидеть всю математическую вселенную мира, всего всеобщего устройства множества вселенных. Информация об этом напитывала его мозг, и Виктор подумал, что объёма его мозга не хватит на весь поступающий в него материал, но по мере поступления данных и раздвижения кругозора, увеличивающегося мгновенно с поступлением данных, увеличивалась и возможность видения происходящих в мире и выше процессов, совершенно в другом диапазоне восприятия!
«Это невероятно, да что же со мной происходит?!» — подумал Виктор.
И в этот момент памяти Виктора коснулось его личное воспоминание об оставленной в России смертельно больной Маринке.
Вспышка памяти была такой сильной, что выбросила вон всё остальное, присутствующее в его мозгу до сих пор. Волна боли ударила так сильно, но и схлынула почти тот час, оставаясь ощутимой и объемлющей, но не доставляющей физических страданий.
— Прости, Виктор, мы и не могли представить себе такой волны в тебе и её напитанности эмоциями в твоей психоматрице, такой чудовищной самопожертвенности и отдачи. Такое так редко встречается среди вас, людей! Поэтому и задержались с контактом с тобой!
Преодолевая муть боли и пены от воздействия всё поступавшей и наполнившей Виктора таким огромным массивом информации, он сумел собраться и задать вопрос:
— Кто вы, так щедро дарующие такую фантастическую и невероятную по восприятию информацию об устройстве мира? Я ведь не дам ни грана гарантии, что не раскрою её всему человечеству.
Молчание длилось несколько минут, как показалось самому Виктору, а затем он услышал, или так ему показалось, то, что ему ответили:
— Сама по себе информация не значит много, её суть в другом, в восприятии и познании. Для этого нужна консолидация всех наук познаний человечества и желание самого перципиента услышать, понять и воспринять её правильно. Суть нашего с тобой контакта — исцелить объект твоего самого сильного чувства, преобладающего над всем, что витает в пространстве всех видимых и скрытых Вселенных. Тебе надо вернуться в Россию и надеть на шею твоего объекта этот медальон.
В пространстве перед взором Виктора из поля святящегося купола вытянулась лента свечения, похожая на лепесток цветка, удлинилась и превратилась в кисть руки с прекрасными музыкальными пальцами.
На длинных пальчиках руки, то тающей, то вновь проявляющейся в пространстве, повис медальон на шнуре из светящихся волокон неизвестной природы и состава. Он менялся каждую секунду, и сам медальон был текуч по форме и ни на секунду не сохранял свою видимую форму.
