Ками Гарсия - Прекрасная тьма
Линк, как всегда, говорил вслух то, о чем все думали про себя. Я стоял у конца моста и смотрел в пустоту.
— Я пойду первым.
— Ты же еле на ногах стоишь! — возмутилась Лив. — Почему ты?
Потому что я заварил всю эту кашу. Потому что я люблю Лену. Потому что есть шанс, что я — проводник, что бы это ни означало.
Я отвернулся и увидел Люсиль, которая вцепилась когтями в рубашку Ридли. Люсиль Бэлл не особенно жаловала воду.
— Ай! Глупая кошка! — вскрикнула Ридли и опустила Люсиль на землю.
Люсиль многозначительно прошла вперед, обернулась и слегка наклонила голову, внимательно глядя на меня, а потом махнула хвостом и исчезла.
— Почему? — повернулся я к Лив. — Потому.
Я не знал, как объяснить ей. Лив покачала головой, и я, не дожидаясь остальных, пошел за Люсиль в туман.
Я очутился на Великом барьере между Вселенными. Я не ощущал принадлежности ни к миру смертных, ни к миру чародеев. Я чувствовал только магию в чистом виде. Я ощущал ее вкус, запах и звук, соленый влажный воздух вибрировал, гудел едва слышно. Берег на другой стороне моста манил, меня охватило невыносимое желание добраться туда. Я хотел быть там, рядом с Леной. Более того, я просто хотел быть там. Для этого мне не нужна была причина или логическое объяснение, сила моего желания говорила сама за себя.
Больше всего на свете мне хотелось быть там.
Мне не хотелось выбирать один из миров. Я хотел оставаться частью обоих.
Мне не хотелось видеть лишь одну половину неба. Я хотел видеть его целиком.
Немного постояв, я сделал шаг из тумана в неизвестность.
6.20
ИЗ СВЕТА
В лицо ударила волна холодного воздуха, по рукам побежали мурашки. Свечение и туман растворились. Вокруг все было залито лунным светом, освещавшим вход в скалистую пещеру где-то вдалеке. Луна была полной, ясной и яркой.
Я подумал, что, возможно, смотрю на семнадцатую луну.
Я попытался вспомнить сильнейшее стремление, которое ощутил, находясь между мирами. Оно не пропало, лишь притаилось на задворках сознания. Ощущение наэлектризованного воздуха, наполненности жизнью, которая была здесь повсюду, невидимая человеческому глазу.
— Ну давай, — послышался позади меня голос Ридли, которая тащила за руку крепко зажмурившегося Линка. — Давай, Горячий Жеребец, открывай глазки.
— Просто потрясающе, — воскликнула Лив, подходя ко мне.
Ни единой золотистой волосинки не выбилось из косичек. Она смотрела на волны, бьющиеся о скалы, и ее глаза сияли.
— Как ты думаешь, мы…
— Мы перешли Великий барьер, — не дал ей договорить я.
А значит, Лена где-то рядом. И Сэрафина.
И бог знает кто еще.
Люсиль сидела на скале, как ни в чем не бывало вылизывая лапку. Рядом с ней между камней что-то блеснуло.
Ожерелье Лены!
— Она здесь, — сказал я, наклоняясь, чтобы поднять его трясущимися руками.
Я никогда не видел Лену без ожерелья, ни единого раза. На песке сверкала серебряная пуговица, проволочная звезда в круге, к которому она привязала красную нитку. Это были не только ее воспоминания — здесь собраны наши общие воспоминания. Воспоминания обо всех счастливых моментах, которые у нее были. А теперь она отбросила их, и они одиноко лежали среди обломков ракушек и водорослей, которые выкинуло на берег прибоем.
Если это знак, то ничего хорошего он не предвещает.
— Короткая Соломинка, что ты там нашел?
Я повернулся к ним и неохотно показал ожерелье. Ридли ахнула.
— Что это? — спросила Лив.
— Это ожерелье Лены, — ответил Линк.
— Может, она просто потеряла его, — невинно предположила Лив.
— Нет! — повысила голос Ридли. — Лена никогда его не снимала! Ни разу за всю жизнь! Она не могла потерять его, если бы оно упало, она бы тут же заметила.
— А может, она заметила, но ей было все равно, — пожала плечами Лив.
— Не смей так говорить! — Ридли рванулась к Лив, но Линк вовремя схватил ее за запястье. — Ты ничего о ней не знаешь! Скажи ей, Короткая Соломинка!
Я промолчал. А что я знаю о ней?
Мы шли вдоль берега, приближаясь к скалистой гряде. Прибой заливал песчаное дно пещер, каменистые стены были скрыты тенями. К одной пещере вела отдельная хорошо протоптанная дорожка. Вокруг бушевал океан, волны могли в любую секунду смыть нас.
Повсюду таилась скрытая сила. Скала гудела под ногами, даже свет луны казался живым. Я запрыгнул на соседнюю скалу и забрался повыше, чтобы осмотреть окрестности. Остальные карабкались следом, стараясь не отставать.
— Вон там, смотрите!
Я показал им на большую пещеру вдалеке. Прямо над ней в небе сияла луна, освещая извилистую трещину в своде.
И кое-что еще.
В лунном свете мне удалось разглядеть двигающиеся в тени фигуры. Кровавая стая Охотника. Без сомнений, это они.
Никто из нас не сказал ни слова. Все было абсолютно очевидно — тайна раскрыта, и реальность приближается к нам с устрашающей скоростью. В этой пещере нас поджидали темные чародеи, кровососущие инкубы и фурия катаклизмов.
А у нас не было ничего, кроме арклайта.
Линк ошарашенно обвел нас взглядом.
— Давайте посмотрим правде в глаза. Скоро вместо нас здесь будет четыре трупа. И одна мертвая кошка, — добавил он, взглянув на спокойно вылизывающую шерстку Люсиль.
Да, тут уж не поспоришь. На первый взгляд в пещеру был только один вход, одновременно служивший и выходом. Он надежно охранялся инкубами, а то, что ожидало внутри, представляло собой еще более серьезную угрозу.
— Итан, Линк прав! Там нас наверняка поджидает мой дядя со своими мальчиками. Без моих способностей с кровавой стаей нам не справиться. Мы — лишь кучка беспомощных смертных. У нас нет ничего, кроме этого идиотского светящегося камня!
Ридли в отчаянии пнула песок.
— Не беспомощных, Рид, — вздохнул Линк. — Просто — «смертных». Подожди, скоро ты к этому привыкнешь.
— Да я лучше застрелюсь!
— Возможно, мы сделали все, что в наших силах, — задумчиво пробормотала Лив, глядя на море. — Даже если мы сможем пробраться мимо кровавой стаи, то Сэрафина…
Она не договорила, но мы все подумали об одном и том же.
Шаг навстречу неминуемой гибели. Безумие. Самоубийство.
Я посмотрел в ночную темноту.
«Где ты, Эль?»
Лунный свет струился в пещеру. Где-то там меня ждала Лена. Она ничего не ответила, но мне было все равно, поэтому я беззвучно произнес:
«Я иду к тебе».
— Может, Лив права? — с трудом переводя дыхание, спросил Линк. — Может, нам стоит вернуться? Сходить за помощью.
Он пытался бодриться, но боль не отступала.
Я должен взять на себя ответственность за то, как я поступаю с моими друзьями, с людьми, которые любят меня.
— Мы не можем вернуться. То есть — я не могу.
Семнадцатая луна неумолимо приближалась, время Лены стремительно истекало. Арклайт привел меня сюда не просто так. Я вспомнил слова Мэриан, которые она произнесла на могиле моей матери, отдавая мне арклайт.
«В Свете есть Тьма, а во Тьме есть Свет».
Так говорила моя мама. Я вытащил из кармана арклайт — он переливался неимоверно яркими оттенками зеленого. Что-то происходит! Я покрутил шар в руках и вдруг все понял. Я увидел истину в зеркальной поверхности шара.
Наброски поместья Равенвуд и генеалогическое древо Мэкона на столе моей матери в архиве.
Я посмотрел на арклайт словно впервые. На поверхности шара начали возникать образы, постепенно проникая в мое сознание.
Мэриан передает мне самое ценное, что было у моей мамы, стоя между могилами мужчины и женщины, которые наконец-то нашли способ быть вместе.
Может быть, Ридли и права. Все, что у нас есть, — идиотский светящийся камень.
Кольцо, медленно вращающееся на пальце.
Смертные не могут в одиночку противостоять силам Тьмы.
Скрытая в тени фотография моей матери.
Неужели ответ все это время лежал у меня в кармане?!
Черные глаза, в которых отражался я сам.
Мы не одни. На протяжении всего нашего пути мы были не одни. Видения пытались рассказать мне об этом с самого начала. Образы исчезали так же внезапно, как и появлялись, превращаясь в слова, стоило мне подумать о них.
В шаре скрыта сила, а в силе есть Ночь.
— Арклайт — совсем не то, что мы думали, — произнес я вслух, и эхо моего голоса прокатилось по окружающим нас скалам.
— Ты о чем? — удивилась Лив.
— Это не компас. Он никуда не вел нас.
Я поднял арклайт над головой. Сияние разгоралось все ярче и ярче, пока вокруг шара не возник светящийся круг. Самого камня не было видно — он будто бы превратился в крошечную звезду.
— Что он делает? — затаив дыхание, спросила Лив.
Арклайт, который я так спокойно принял из рук Мэриан на могиле мамы, вовсе не являлся предметом силы, по крайней мере не для меня.
