Роб Роджерс - Пираты Дьявольского мыса
— Все кончено. — Холмс обращался к Жакаре, отражая очередной удар.
Он не был столь искусен в фехтовании, как его противник, и редко атаковал, но ухитрялся отбивать опаснейшие выпады Жакаре и всячески старался держаться левее с учетом повязки на левом глазу у пирата.
— Может, и так, — ответил тот. — Может быть, стоило вас сразу убить, но вышел бы пшик.
— Сдавайтесь, — уговаривал Холмс.
— Нет уж, — отказался Жакаре. — Не в моем обычае. — Он вскинул саблю для нового удара.
— У вас прелюбопытный акцент, — заметил Холмс. — Мне пришлось поломать голову. Смелый способ хранить секреты.
Почему-то последнее замечание привело Жакаре в бешенство: он взревел и на всех парах устремился к Холмсу.
Холмс бросил шпагу, пригнулся и пнул его в колено. Пират взвыл, оступился и рухнул в жижу.
Встревоженный, Холмс метнулся вперед и протянул врагу руку.
Жакаре вынырнул на поверхность.
— Быстрее же, — сказал Холмс.
Но Жакаре, лицом выражая спокойствие, не принял помощь. Рядом раздался оглушительный всплеск, и в лунном свете блеснули массивные челюсти аллигатора-альбиноса. Жакаре единожды вскрикнул, после чего бестия утянула его под воду, где тело переворачивалось вновь и вновь. Трясина забулькала и вспенилась: тварь дернулась и начала пожирать свою жертву.
Несколько недель спустя, когда наши раны зажили и мы вновь расположились за чаем на Бейкер-стрит, дом 221-б, я вернулся к разговору о пиратах Дьявольского мыса.
Мы покинули город почти так же быстро, как прибыли. С гибелью О Жакаре тот осиротел, как будто скончался король, и к утру, когда разлетелась весть о смерти пирата, на улицах разыгрались беспорядки.
Перед отплытием мы убедились, что Холингброки пребывают в безопасности, и подтвердили подозрения Холмса: во-первых, насчет того, что братья путешествовали на борту «Фрисланда» инкогнито, так как кое-кто из людей Жакаре докучал им в связи с их европейским турне; во-вторых, насчет того, что Жакаре был захвачен — и даже одержим — желанием выяснить, где они спрятали золото. «Думаю, что с путешествиями на время покончено, — сказал нам Янус Холингброк. — Лучше нам посидеть дома».
Я испытал известное облегчение, узнав, что помощник начальника полиции Лестрейд остался жив после ранения в плечо. Холмс составил отчет о его преступлениях и послал их губернатору штата Луизиана Мерфи Дж. Фостеру, но ответа мы так и не получили. Наш английский инспектор Лестрейд был в полном ужасе и смятении, когда узнал о делах своего кузена, — не в последнюю очередь ввиду возможности для Холмса потешаться над ним из-за брата.
— Холмс, — я подлил себе восхитительного чая миссис Хадсон и отхлебнул, — очень хочется услышать от вас объяснение последней детали.
— Последней детали, Ватсон? — пробормотал он, изображая замешательство.
— Ваше замечание насчет акцента Жакаре, — напомнил я. — И почему он так рассвирепел.
— Он был один и потерпел поражение. Даже если бы Жакаре ухитрился сразить меня, его бы всяко убили меткие стрелки — вы и ваши помощники.
Я отмахнулся от скрытого комплимента.
— Потерпел он поражение или нет, — настаивал я, — ваши слова свалили его не хуже удара по ноге. Что вы такое вывели из его акцента?
Холмс вздохнул.
— С учетом загадочных смертей, сиамских близнецов и гигантского аллигатора, это дело вышло достаточно экстравагантным. Мне не хочется возносить тайну на новый уровень.
— Да будет вам, Холмс!
Он отпил из чашки и взглянул на последнее приобретение в нашей гостиной: портрет Леди Опасность, который мы получили от лейтенанта-коммандера Пауэлла, премного благодарного нам за победу над пиратами и возвращение семи полотен, похищенных из коллекции Амстердамского национального музея.
— Не важно, как это звучит, Ватсон, но вывод порой расходится с убеждением. — Он барабанил пальцами по чашке. — Жакаре почитал старого пирата Сен-Диабля во многом: в тактике, атрибутике, складе ума. Конечно, имелись некоторые внешние отличия — например, борода и повязка, однако в прочем Жакаре выглядел продолжением самого Сен-Диабля.
— Последователь, — сказал я. — Он изучил Сен-Диабля и подражал ему.
— Возможно, — ответил Холмс. — Это, конечно, самое вероятное объяснение. Но вам известно, что у меня хороший слух на разного рода языки и акценты. По ходу дуэли я был озабочен не столько выживанием, сколько анализом его произношения. И понял, что можно найти ответ, если не ограничиваться местностью, но также учитывать различные эпохи и эволюцию языка.
— Холмс! — возопил я. — Вы намекаете, что Жакаре и был Сен-Диаблем? Это абсурд! Ему бы уже было триста лет.
— Теперь вам ясно, почему мне не хочется обсуждать эту тему. Механизм подобного явления — как такое возможно — мне абсолютно не понятен. Но ответьте, Ватсон: если моя гипотеза настолько, как вы выразились, абсурдна, то почему мое замечание так его потрясло?
Я потерянно смотрел в пустоту; рука моя дрожала, когда я отхлебывал чай. Всем стараниям вопреки, я так и не смог ответить на вопрос Холмса.
Примечания
1
Red herring (англ.) — «красная селедка» — отвлекающий маневр; сильно пахнущая копченая селедка использовалась, чтобы сбивать охотничьих собак со следа.
2
Совпадение начальных букв в английском написании.
3
В фехтовании — призыв к противнику быть готовым сражаться.
