Наталия Неткачева - Ангелы плачут в июне (СИ)
- Ну, зачем же мне мёртвые органы, для жертвоприношения годятся лишь живые существа! - огрызнулась я, дотрагиваясь до Валиной ладони. Она была холодной и сухой. - Засеките время лейтенант. Через пять минут вы выведете меня из транса.
- А если…
- А если не захотите или не успеете, я могу не вернуться и в казино с вами, соответственно, не пойду.
- Не вернуться откуда? - недоверчиво переспросил он, но моё сознание уже подключилось, точнее, попыталось подключиться к Валиной ДНК. Клеточная память этого хромосомного набора - своего рода уникальная база данных, в которой записаны все события когда-либо происходившие с человеком. Именно с этой “базой” я всегда и работаю.
В момент смерти, как и за пару часов до неё, Валя была пьяна. Это я поняла по головокружению и характерной пелене возникшей перед глазами. Пелена была плотной и застилала не только зрение, но и сознание. Увидеть удалось не много.
Я чувствовала злость и обиду, охватившую девушку в какой-то момент. Видела разорванный документ, похожий на медицинское заключение УЗИ. Затем перед глазами встало перекошенное от ярости лицо Руслана, за этим последовала острая вспышка боли на щеке - пощёчина; Валя упала и ударилась затылком о край стола. А потом… потом темнота и… мою шею обхватило тонкое шершавое кольцо удавки, я начала задыхаться. Пальцы тщетно цеплялись за что-то узкое, жёсткое и по ощущениям матерчатое, пытаясь освободить сдавленное горло, но тот, кто стоял позади, был сильнее…
Воздуха становилось всё меньше. Я захрипела, перед глазами замелькали яркие расплывающиеся разноцветные пятна. Всё кончилось также внезапно, как и началось. Я открыла глаза и закашляла, с трудом удерживая равновесие. Сфокусироваться на предметах удалось не сразу: пред глазами всё расплывалось. Шея болела, дыхание оставалось неровным и прерывистым. Рядом стоял Громов.
- Впечатляет. Очень артистично, - протянул он ровным голосом. - И… что это было?
- Валя была беременна? - спросила я вместо ответа.
Он сверился с заключением эксперта:
- Нет, а почему…
- Спасибо за помощь, лейтенант, встретимся в субботу! - я снова включила плеер и, махнув на прощанье недовольному полицейскому, поспешила покинуть морг.
Глава 7
Дома меня, конечно же, встретила взволнованная бабушка с вопросом:
- Ну как? Ты что-нибудь выяснила.
- Пока не поняла, - я устало плюхнулась в любимое кресло. - В момент смерти Валя была пьяна. Поэтому всё, что я видела, скорее всего, ничего не значит: алкоголь здорово искажает восприятие.
- А что ты видела?
Я помолчала, вглядываясь в знакомый пейзаж за окном.
- Немного… он ударил её.
Бабушка, которая пусть и поверхностно знала обоих “героев” трагедии, схватилась за голову:
- Значит, это всё-таки Руслан?! А с виду такой приличный молодой человек! Да ещё к тебе несколько раз приходил!
- Бабуль, не заводись.
- Но он убил эту бедную девочку, ты же сама видела!
Ничего себе вольная интерпретация моих слов!
- Стоп! Стоп! Я видела, как он её ударил - не больше! А ещё видела заключение гинеколога и ультразвуковое исследование по поводу беременности.
Бабушка перестала метаться по комнате и, как подкошенная, рухнула на диван:
- Боже! Валя была беременна?!
- В том то и дело, что нет. Поэтому в данном случае моим виденьям доверять не стоит.
Я невольно прикоснулась к шее, вспомнив жуткое саднящее ощущение затягивающейся удавки. Это уж точно не пьяный бред, её задушили. Кто и как - я не видела. Возможно, что и сам Руслан, он ведь тоже был сильно пьян и, похоже, очень рассержен. Но с бабушкой такими рассуждениями делиться точно не стоит. Не сейчас.
В дверь позвонили. Василиса Аркадьевна поднялась, остановив меня царственным жестом:
- Сиди! Я сама! Ты же опять в глазок не посмотришь!
Через секунду она буквально ворвалась обратно с безумным выражением лица и громким шёпотом запричитала:
- Господи, это она! Куда мне спрятаться?!
Я ничего не поняла:
- Кто она?
- Та кикимора из санатория! Из-за которой меня чуть не уволили. Ты меня не видела и вообще - меня здесь не было!
Бабушка скрыла в соседней комнате, громко шикнув на прощанье:
- Ну, чего застыла, открывай!
- Зачем?! - не поняла я.
Она с недовольным видом выглянула из-за двери:
- Как зачем?! Такой шанс узнать, что у неё на уме и избавить меня от неприятностей!
Я нахмурилась:
- Так этот визит твоих рук дело?
Она плечами пожала:
- Я же рассказывала, что предлагала ей навестить тебя ещё вначале нашего гм… конфликта. Тогда она, мягко говоря, отказалась, а теперь, наверное, передумала. К тому же я попросила кое-кого в санатории порекомендовать… э… твои услуги. Ну, чего стоишь - открывай!
Звонок продолжал настойчиво тренькать. Бабушка повелительно указала на входную дверь и скрылась из вида. Я неохотно поплелась в прихожую. Все мысли занимало случившееся с Валей, встречаться с незваной гостьей не хотелось.
За дверью стояла элегантная молодая женщина с огромными глазами цвета самых синих васильков и коротко стриженными черными волосами. На ней были обычные серые джинсы и чёрная водолазка. Плюс минимум косметики, тонкая цепочка и пара неброских колечек на руке. Портрет, нарисованный бабушкой, настолько не совпадал с действительностью, что я не смогла сдержать удивления. Неужели это и есть та самая злобная, усыпанная бриллиантами “кикимора”? А может родственница обозналась? Хотя со зрением у бабули до сих пор всё было в порядке.
- Добрый день, вы ко мне?
- Да, если вы - та самая Злата, - в её голосе проскользнуло плохо скрываемое пренебрежение. - Мне говорили о ваших гм… неординарных способностях.
- Да, я о них тоже наслышана. Входите.
Девушка переступила порог и оценивающе осмотрелась. Я провела её на кухню.
- Присаживайтесь. Чем могу помочь?
Она долго приглядывалась к простому деревянному стулу, прежде чем соизволила величественно опуститься на самый его краешек.
- Сначала проясним ситуацию. Я не собираюсь платить за дешёвые фокусы вроде карточных гаданий. Вы должны доказать мне свои способности. Расскажите о моём прошлом, - с каждым словом пренебрежение стремительно перерастало в надменность.
Увы, бабуля не ошиблась: точно кикимора. Ладно, сама напросилась. У таких особ прошлое скучным не бывает. И в транс входить не придётся - она не из тех, кто может долго контролировать мысли и эмоции.
- Вообще-то я никому ничего не должна, но если настаиваете… дайте руку.
Она осторожно протянула ухоженную ладонь с красивым акриловым маникюром. На хорошеньком лице обозначилось скептическое выражение.
Теперь понятно, зачем она так неброско вырядилась - меня проверяет. Ладно, приступим…
На третьем имени, с описанием подробностей последней (кстати, совсем недавней) романтической встречи она сдалась и резко отдернула руку. Вероятно, это далеко не полный список. Неужели муж не догадывается?
- Доказательства приняты?
Она ничуть не смутилась, только выражение лица стало ещё более неприятным и надменным.
- Допустим. Но ты никому ничего не скажешь, дорогуша. Собирайся, поехали!
Я поморщилась. Не люблю фамильярность, поэтому ответила тем же:
- Когда это мы успели перейти на ты? Никуда я с тобой не поеду - другие планы, извини, дорогуша.
В синих глазах сверкнуло такое! Женщина стала похожа на пантеру, приготовившуюся сбить жертву одним прыжком… Не прыгнула и даже не зарычала. Напротив, назвала очень симпатичную круглую цифру и достала из сумочки несколько купюр приятного зеленоватого цвета.
- Это задаток. Если поможешь моей дочери, получишь остальное.
Не спрашивая разрешения, она закурила и нервно продолжила:
- Физической причины её болезни врачи не находят, считают - проблема психологического характера. Какая-то травма пережитая в детстве…Ты сможешь это увидеть?
Я пересчитала деньги. Не плохо - и на холодильник хватит и на квартплату останется. И это только задаток.
- Попробую.
- И не вздумай меня шантажировать, - металлические нотки в высоком голосе неприятно резанули слух, вызвав ассоциации с Громовым. - Мужа моя личная жизнь давно не интересует, но он человек известный - огласки он не допустит, тебе же хуже придётся. Теперь поедешь?
- Да, планы изменились. Я такая непостоянная.
Деньги я убрала и в случае не удачи возвращать не собиралась. Это плата за расход энергии, а её, похоже, придётся потратить не мало…
Уже выходя из квартиры, я поймала себя на мысли, что чего-то не хватает. Ах да, непривычная тишина. Никаких звуков ремонта с момента моего возвращения из морга. Чтобы это значило? Неужели закончили?
Глава 8
Она не была похожа на болезненного, с детства скитающегося по больницам подростка. Да и вообще на подростка не походила. Слишком серьёзный взгляд - обречённый и смиренный одновременно. И никаких признаков вызывающего бунтарства, свойственного переходному возрасту. Здоровый румянец на щеках и крепко сбитое, но ещё не начавшее преображаться в женские округлости тело двенадцатилетней девочки с этим взглядом совсем не вязались. Она сидела посреди разобранной постели в розовой с кружевными рюшами пижаме и разглядывала меня. Без страха, без интереса, без доверия. Привыкла, что родители постоянно приводят новых лекарей. Приводят, но… ничего не меняется.
