Алексей Самылов - Аномальщик. Часть 1
Хрен. Горький и много. Ни в первом, ни во втором выходе ничего не заметил. И этот заканчивается тем же. Вообще у меня закрадывалось чувство, что эти ребята из «Грани», только недавно с принудительного лечения. Идем, идем, вдруг все замолчат, встанут, в одну точку уставятся. И могут так по часу стоять. То вдруг кто–нибудь скажет негромко, «мы не одни». И тишина, только костер трещит. Блин!
А так красиво говорили, круто, красочно. А на деле пшик. Тупо бродили по лесам и полям, да не просто так, а одной колонной. Цугом, друг за другом. Почему такой порядок никто не объяснял, просто типа не замечали вопроса. Еще кстати они с собой гитару таскали. На вопрос «зачем?» Игорь ответил: «Поверь, мы не берем с собой ничего лишнего. Она бывает нужна».
Оставалось только гадать, что они с ней делают. Впрочем, они как оказалось все неплохо играют. Хоть какое–то развлечение после беготни.
И вот на третий раз, когда я уже твердо решил, завязать со всей этой дурью, ко мне Игорь и подсел. Я хмуро посмотрел на него:
— Погрузился, — ответил я тогда, с трудом сдерживая раздражение от бесцельно убитого времени.
— Да ты не переживай! — хлопнул он меня по плечу. — Не всегда удается что–нибудь найти!
— А сколько раз надо впустую сходить? — съязвил я в ответ.
Игорь криво усмехнулся.
— А как ты думаешь? — бросил он. — Почему, аномальщиками немногие становятся?
— Да фиг его знает, — честно ответил я, не желая гадать над ответом.
— Терпения нет, бросают на полпути. Многие думают же, что это круто, — Игорь невесело усмехнулся. — Наиграются в «Сталкера», книжек–ли начитаются, и айда в лес, приключения на задницу искать. Прям как ты.
Я не нашелся. Что сказать. Угрюмо слушал, вороша палкой, угли в костре.
— Это испытание своего рода. На достойность или как сказал Сокол, испытание на «Крутого Аномальщика». Впервые ведь, зачем идут? Надеясь увидеть как минимум то, что упомянуто в «Сталкере», или в фильмах. НЛО, свечения необъяснимые, привидений даже, в белых саванах. И ты знаешь, ни один еще, в первый раз, ничего не увидел.
— И ты? — вырвалось у меня.
— А чем я лучше? — развел руками Игорь. — Обычно после раза второго, третьего все решают больше не ходить.
— А вы все? Зачем ходите?
— Сейчас Макс, разговор не о нас, — Игорь пристально посмотрел на меня. — В следующие выходные мы снова идем. И не на два дня, а на пять.
Он встал, хлопнул меня по плечу.
— Решай, — и ушел.
Этим разговором он лишь еще больше убедил меня не ходить. Чем больше я общался с ними, тем больше убеждался, что у них всех, наблюдается массовый сдвиг по фазе. Придумали, значит, ребята свой мирок, и ну бродить по нему. Приду, а они мне и скажут, ну Макс, ты чего, включи фантазию! Вон то дерево, это рыцарь в доспехе, а тот куст, прям дракон, только со сложенными крыльями. Массовое впадение в детство, млять!
Одно только выбивалось из этой моей стройной теории. Ну, блин, не дураки явно, эти парни. Общаться с ними интересно, неплохо они эрудированны. Явно неплохо начитаны, иной раз я специально бросал фразы–вопросы, из книжной классики. Отвечали… Слишком они умны, чтоб быть просто кучкой придурков.
Я заметил, что мне стало скучновато общаться с коллегами, после этого всего. Так и хотелось иной раз сказать кому: «Не тупи!».
В этой же тесной компании, например, очень ценили тонкий, построенный на намеках юмор. А если и подкалывали друг друга, то не обидно. Отвечаю! Гадом буду! Ни разу, за эти три похода, я не видел и не слышал, чтобы кто–то прошелся по другому, например, углубляясь в недостатки внешности. Просто идиллия какая–то.
После этого я еле сдержался на работе, чтоб не начистить рожу Паше, плейбою нашему, богатенькому. Он подкалывал Аллу, нашу рабочую лошадку, статьи она сама писала редко, но печатала очень быстро.
Она была полненькой. Именно полненькой, а не шаром. Как раз, как мне и нравиться. Я почему–то предпочитал именно таких.
Алла у нас работает месяца четыре, поэтому я как–то упустил из виду знакомство с ней. К тому же я недавно со своей бывшей разбирался, та еще фифа…
Но я не об этом. Алла еле дождалась пока догорит сигарета, и чуть не бегом, пунцовая, рванула из курилки.
Я, бросив на бегу Паше: «Дятел!», рванул за ней.
Жаль, я не понял, с чего собственно начался этот обзывательный разговор, поздно подошел. Пока въезжал в суть проблемы, Алла покинула ринг.
Я догнал ее в коридоре. Девушка шла, пряча глаза полные слез.
— Ал, ты не слушай этого идиота, — сказал я. — Он у нас дурачок, штатный.
Девушка все равно молчала, но ход замедлила.
— Он ценит людей по внешности, — воодушевленный признаком внимания продолжил я. — К тому же стандарты красоты у него с телевизора скачанные. Ну что поделаешь, своих мозгов — то нет.
Сокрушенно развел руками. И понял! Я ж, только что процитировал слова Игоря, которые он сказал про принятые сейчас стандарты красоты.
Девушка подняла на меня взгляд.
— Он как павлин. Перья красивые, а голос мерзкий, — и опять слова Игоря! — А знаешь, ведь он счастлив–то, по настоящему, никогда не будет. Он сам ничего не добивался, и все время будет бояться, что может потерять, свое положение, свой статус.
Алла задумчиво покивала головой.
— Это нам приходиться биться. Не имея потрясающей внешности или богатеньких родителей нам приходиться всего добиваться самостоятельно. Зато хрен, что отберешь просто так.
— Ты, правда, так считаешь? — спросила она тихо.
— Ну конечно! — рассмеялся я. — Кстати, у меня вполне русский вкус, не внушенный с запада.
Это я правду сказал. Меня действительно, на полном серьезе, раздражали девушки 90–60–90. Титьки — фигушки, жопа с кулачок. Прямая как доска! Зато, млять сколько апломба, что — ты!
Я ни разу не соврал, что мне нравятся вот такие, крепко сбитые, истинно блин, русские женщины!
— И? — не поняла меня девушка
— И что ты делаешь сегодня вечером?
Девушка улыбнулась.
— Давай сходим куда–нибудь, посидим? Кафе, ресторан?
— Лучше кафе, — лицо Аллы озарялось каким–то внутренним светом. — Не люблю я, когда официально.
— Заметано! Тогда до вечера!
* * *Я честно не хотел идти. Даже не готовился. Но вечером во вторник, я стоял на балконе, смотрел на алый диск солнца.
Странное дело, теперь жалею, что не пойду. И с утра вместо запаха хвои и дыма, опять стерильный воздух комнаты. А вкус еды после шатаний по лесу? Под такой соус, и хлеб кажется изысканнейшим блюдом. А звон струн в вечернем сумраке, расцвеченном бликами от костра? И чувство покоя, под звездным небом. Никогда раньше не обращал внимание, как красиво ночное небо, расцвеченное мириадами звезд. Нет, то есть не то чтобы совсем не обращал, но именно такие ощущения раньше не испытывал.
Утренний туман, скользящий меж стволов и приносящий с собой запах свежести. Косые клинки лучей встающего солнца…
И эта странная щемящая боль в груди. А когда возвращаешься, преследует иррациональное чувство, что неправильно. Не хочется, возвращаться!
А собственно, почему нет? Обязательно нужно искать эти аномалии? Люди имеют и более экстравагантные хобби! А я буду ходить в лес! А почему нет?
Я очнулся от своих мыслей. Солнце уже только на половину виднелось из–за горизонта. Я решительно шагнул в комнату, протягивая руку к телефону. Сначала главреду звякну. Отпрошусь на три дня.
И в путь, тысяча чертей! Снова в дорогу!
3
Доехал до места сбора сам. Игорь сказал тогда, куда идти, где точка сбора, да и не хотелось, почему–то ехать с ними.
Выйдя на перрон из вагона, я увидел, что с него уходят две тропинки. Свернул на левую. Правая шла к виднеющейся невдалеке деревне, крыши домов торчали за холмом. Вряд ли парни будут там ждать. Да и на левой тропинке, слегка размокшей от небольшого утреннего дождя, явственно отпечатались свежие следы и явно от берцев.
По утреннему холодку я ходко двинул по тропинке, что крутила петли среди древесных стволов. В голове была странная легкость, настроение бодрое. Губы сами раздвигались в улыбку. Я поднял глаза и глядя на белое облако, неторопливо плывущее по голубому океану небес, вдохнул полной грудью.
На неширокой поляне сидело четверо. Все мужеского пола, в простой, немаркой одежде. Рядом стояли рюкзаки. Сердце радостно стукнуло при узнавании. Улыбаясь, я вышел из леса. Четверка медленно повернулась ко мне.
Когда я подошел, все встали. На их лицах было какая–то торжественность.
— Здравствуй, брат, — сказал Игорь, первым подавая руку.
Подал он ее как–то необычно, ладонью вверх. Я немного удивленно посмотрел и сделал тоже самое. Наши ладони встретились и я увидел в его глазах необычную теплоту. Он прижался ко мне плечом, хлопнул свободной ладонью по спине.
