Кристофер Мур - Изверги-кровососы
Вампир изгибался и царапал гарпун, стараясь освободиться. Кавуто наконец выхватил револьвер, но поврежденный палец слушался плохо, и револьвер описал в воздухе дугу и плюхнулся в воду за пирсом. Сзади послышался шелест шин — на причал заехала машина. Второй гарпун с тупым стуком пробил вампиру плечо.
Томми отшвырнул ружье. Все Животные уже повскакивали на ноги.
— Трой, кинь мне меч!
Трой Ли подобрал боевой меч и швырнул Томми. Тот уклонился, и клинок просвистел мимо и лязгнул о настил у ног Кавуто. Инспектор не шевелился — его поразило, что он чуть не увидел собственную кончину.
— Рукоятью вперед, балбес, — крикнул Томми, подбегая за мечом.
Вампир выдернул гарпун из плеча и потянулся к тому, которое прибило к настилу его ногу.
Император схватил деревянный меч и бросился в атаку на вампира. Хлёст успел схватить его за шиворот и дернул в сторону, а Барри выстрелил третьим гарпуном. Попал в бедро. В тот же миг Джефф шарахнул из дробовика.
Вампир дернулся и завопил.
Томми кинулся к мечу у ног Кавуто. Инспектор подхватил его и поставил на ноги.
— Спасибо, — сказал Томми.
— Не за что, — ответил Кавуто.
— Я не убивал тех людей, — сказал Томми.
— Я уже догадываюсь.
На пирсе затормозила коричневая машина. Томми на миг отвлекся, но тут же повернулся и бросился к вампиру, который старался вытащить из ноги гарпун. Его раны кипели и курились паром — тело пыталось излечиться, а его ранили снова и снова.
Томми занес меч над головой вампира и зажмурился.
— Нет! — То был голос Джоди.
Томми открыл глаза. Джоди стояла на коленях, прикрывая вампира своим телом. Тот прекратил сопротивляться и покорно ожидал последнего удара.
— Нет, — повторила Джоди. — Не убивай его.
Томми опустил меч. Джоди перевела взгляд на Джеффа, не выпускавшего из рук дробовик.
— Нет, — еще раз сказала она. Джефф глянул на Томми, тот кивнул. Джефф опустил ружье.
— Убейте же изверга, ну? — крикнул Император, по-прежнему стараясь вывернуться из пальто, за которое его держал Хлёст.
— Нет, — в очередной раз повторила Джоди. Она выдернула гарпун из ноги вампира, и тот заорал. Она погладила его по голове. — Еще разок, — тихо сказала она. Выдернула гарпун из его бедра, и он только ахнул.
Джоди устроила его у себя на коленях. Животные и Кавуто стояли кругом и смотрели на них, толком не понимая, что делать. Клинт тихо молился — из-за воя близившейся сирены его почти не было слышно.
— Крови, — произнес вампир и посмотрел Джоди в глаза. — Твоей.
— Дай-ка мне меч, Томми, — сказала она.
Он помедлил и начал замахиваться.
— Нет! — Она опять прикрыла вампира своим телом.
— Но, Джоди… он же людей убивал.
— Ты ничего не понимаешь, Томми. Они все равно бы умерли.
— Прочь с дороги.
Джоди повернулась к Кавуто.
— Скажите им. Все жертвы были смертельно больны, не так ли?
Инспектор кивнул.
— Судмедэксперты говорили, что им оставалось жить не больше нескольких месяцев.
Томми чуть не плакал.
— Он и Саймона убил.
— У Саймона был СПИД, Томми.
— Не может быть. Только не у него. Саймон был самым животным из всех Животных.
— Он от вас это скрывал, парни. Ему было до смерти страшно. А теперь, пожалуйста, дай мне этот меч.
— Нет, не мешай.
И Томми воздел клинок для решающего удара. Но тут на плечо ему опустилась чья-то рука, другая перехватила меч и пригнула книзу. Томми обернулся. Перед ним стоял Император.
— Пусть ему, сын мой. Мера человечьей силы — милосердие. Отдай меч. Убийств больше не будет.
Император вывернул меч из руки Томми и отдал Джоди. Она провела лезвием по запястью и поднесла рану ко рту вампира. Тот взял ее руку своими обеими и приник губами к порезу.
Джоди посмотрела на Кавуто.
— Ваш напарник пристегнут наручниками к рулю. Забирайте его и уходите, пока никто больше сюда не добрался. Машина нужна мне. И я не хочу, чтобы за нами следили.
Кавуто вновь включил робота-полицейского.
— Херня.
— Идите за напарником и проваливайте. Вам хочется это объяснять?
— Что?
— Все вот это. — Она отняла руку от рта вампира и обвела пристань яхт-клуба. — Послушайте, убийств больше не будет. Честное слово. Мы уезжаем и больше сюда не сунемся. Поэтому бросьте. И оставьте в покое Томми и всех ребят.
— А не то? — спросил Кавуто.
Джоди прижала к себе старого вампира и, вставая, подняла его на руки.
— А не то мы вернемся. — Она донесла вампира до патрульной машины и уложила на заднее сиденье, затем села туда же сама. Ривера по-прежнему сидел за рулем. Кавуто обошел машину и протянул ключи от наручников Ривере в окно.
— Я же тебе говорил, — сказал Ривера.
Кавуто кивнул.
— Нам пиздец, знаешь? Придется их отпустить.
Ривера разомкнул наручники и вышел из машины. Встал рядом с напарником. Оба не знали, что им делать.
Джоди высунулась из машины:
— Давай, Томми, ты за рулем.
Томми повернулся к Императору — тот кивком одобрил, — затем посмотрел на остальных Животных.
— Ребята, уберите все это с причала. В машину Трою. И валите отсюда. Завтра я вам позвоню в магаз.
Томми пожал плечами, сел в патрульную машину и завел ее.
— Что дальше?
— К студии, Томми. Ему нужно поправиться в темном месте.
— Мне это не нравится, Джоди. И я хочу, чтоб ты об этом знала. Мне бы хотелось понимать, в каких вы отношениях с этим типом.
Вампир застонал.
— Поехали, — сказала Джоди.
Они съехали с причала, а Животные остались ползать по настилу и собирать шедевры мирового искусства. Два полицейских стояли и смотрели на них с изумлением.
Джоди сказала:
— Я тебя люблю, Томми, но мне нужен тот, кто похож на меня. Тот, кто меня понимает. Сам же знаешь, каково это, правда?
— Стало быть, ты сбегаешь с первым попавшимся богатым стариком?
— Он единственный, Томми. — Она погладила вампира по обгорелым волосам. — У меня нет выбора. Я терпеть не могу одиночества. А если бы он умер, я б никогда не узнала, что я такое.
— Так вы уезжаете вдвоем? Ты меня бросаешь?
— Мне бы очень хотелось придумать что-нибудь другое. Прости меня.
— Я знал, что ты разобьешь мне сердце.
ГЛАВА 35
Скульптуры
Закат отбрасывал теплое оранжевое свечение на великую Пирамиду, а под ней Император на бетонной лавочке наслаждался капучино. Фуфел и Лазарь сражались за остатки трехфунтового стейка.
— Верные мои гвардейцы, хотелось бы мне, подобно Цинциннату, отправить вас на покой в деревню, как благородных господ, но Город по-прежнему нуждается в нас. Изверг побежден, однако отчаянье моего народа — еще нет. Имя нашей ответственности — легион.
Мимо прошло семейство туристов — они спешили до темноты попасть к остановке фуникулера на Калифорния-стрит, — и Император приветствовал их поднятым стаканчиком. Отец семейства, лысоватый толстяк в свитерке из Алкатраса, принял жест Императора за просьбу о подаянии и сказал:
— Нашел бы себе работу, что ли?
Император улыбнулся.
— Любезный сэр, у меня уже есть работа. Я Император Сан-Франциско и Защитник Мексики.
Турист с отвращением скривился.
— Ты посмотри на себя. Как ты одет? От тебя воняет. Помылся бы заодно. Ты же просто бродяга.
Император глянул на обтрепанные манжеты своего грязного шерстяного пальто, на протертые серые вельветовые штаны, все заляпанные вампирской кровью, на дырки в обшарпанных кроссовках. Затем поднял руку, понюхал у себя под мышкой и смущенно потупился.
Туристы ушли.
Кавуто и Ривера сидели в ушастых кожаных креслах перед камином дома у Кавуто в Коровьем Распадке. В камине пылали дрова, огонь потрескивал и танцевал, сражаясь с промозглостью, которую тянуло с залива. Комната была обставлена антиквариатом из бывалого дуба, шкафы набиты детективными романами, стены завешаны плакатами фильмов с Богартом. Ривера пил коньяк, Кавуто — скотч. На кофейном столике между ними стояла трехфутовая бронзовая статуэтка балерины.
— И что нам с ней делать? — спросил Кавуто. — Краденая небось.
— Может, и нет, — ответил Ривера. — Он ее мог прямо у Дега купить.
— Черный парнишка сказал, она стоит миллионы. Думаешь, не ошибся?
Ривера закурил сигарету.
— Вполне подлинная, ну. Что будем делать?
— Мне до пенсии года два. Я всегда хотел открыть лавку редких книг.
Ривера улыбнулся.
— Жена хочет Европу посмотреть. Да я и сам от своего бизнеса не откажусь. Может, научусь играть в гольф.
— Можем сдать ее и тихо досидеть до пенсии. После такого нас из убойного переведут, ты же понимаешь. Для наркотиков мы слишком старые. Может, в нравы — каждую ночь истеричные шлюхи орать будут.
