Глен Дункан - Последний вервольф
— Как-то не сходится, — сказал я. — Ведь ты убил Вольфганга. Ты. Ты Грейнеру как сын. Ты убил кучу наших.
Он кивнул и опустил голову. Снова криво улыбнулся.
— Ты прав, Джейк. До меня долго доходило. Я был им просто очарован. У него есть дар, понимаешь, харизма. Он был мне как отец. И потом, мне нужно было держаться рядом с ним, чтобы выяснить, кто главные игроки в организации. У него есть доступ ко всему на свете. Даже теперь мне не по себе от того, что я сижу здесь, а он даже не знает, где я нахожусь, хотя я уже год как присоединился к отступникам. Я всегда чувствую его призрак за спиной. Такую цену платишь за двойное агентство.
Мне тоже стало не по себе. И не только потому, что Эллис, очевидно, спятил. Его внутренний мир невозможно было понять. Может, он говорит правду. А может, давно страдает галлюцинациями. А главное, не было никаких объективных факторов и показателей, по которым можно было сделать вывод. И единственное, что я мог — принять его слова за чистую монету. В противном случае мне бы пришлось искать какое-то другое объяснение, но на это полагаться не приходилось.
— Кстати, — сказал он, — думаю, будет честно сообщить тебе, что ты и сам принимал антивирус. Последнюю версию. И не раз.
— Что?
— Помнишь, ты заказывал выпивку в «Зеттере»? А потом в Карнарфоне. Поулсом надеется, что антивирус подействует и на старого оборотня. Талуллу укусили и вкололи антивирус одновременно, вот она и обратилась. Но мы не знаем, может ли она обращать других. К тому же, если мы можем вколоть дозу только что укушенному, и он обратится, — это не слишком большой успех. Выходит, мы должны быть на месте каждый раз, когда кого-то укусят. Это просто невозможно.
Я вспомнил, как заказал скотч в «Зеттере», и он показался мне странным на вкус. «Да вот, заказал „Обан“. А мне похоже, принесли „Лафройг“», — сказал я тогда Харли.
Харли.
Моя жизнь — список людей, которых я подвел.
— Проблема, конечно, в том, что ты пока еще никого не кусал, — все говорил Эллис. — В этом заключается еще одно условие сделки. Ты должен начать оставлять выживших. Например, двоих укушенных за одного убитого. Так что вы, ребята, будете как сыр в масле кататься, пока не увеличите популяцию до нужного числа.
Залитая светом белая веранда раздражала глаз, а нещадная жара добавляла «прелести». Несмотря на то, что детали были не важны, многие мелкие вопросы все же щекотали мне нервы.
— Почему вы ее не забрали?
— В смысле?
— Талуллу, в пустыне. Почему ты сразу не схватил ее?
У Эллиса зазвонил телефон. Он взглянул на номер и убрал мобильник обратно.
— Мы вообще-то собирались, — стал объяснять он, — но тут появился другой вертолет ВОКСа с одной из сраных шишек на борту. Они не знали, что произошло, и уж точно не были в курсе, что кого-то укусили, но требовали, чтобы мы заполучили Альфонса как можно скорее. Поулсом еле успел вернуться и отметить ее. Потом директор пересел на нашу вертушку, и мы поехали с телом Альфонса на базу. Так что Поулсому пришлось оставить ее там, где лежала. А его мы подобрали на обратном пути.
— Что ты имеешь в виду под «отметить»?
— Жучок, Джейк, — ответил Эллис. — Передатчик. С половину ногтя мизинца. Имплантирован хирургически. Он у нее в груди. Поулсому, конечно, было любопытно, как подействует антивирус. Думаю, он уже тогда предчувствовал, что выйдет необычная история. Парень просто чокнутый профессор в таких делах. Но мы все же потеряли ее. Мы думали, она погибла, как и остальные, потому что очень долго не было никаких новостей. Но потом, два месяца назад — бип… бип… бип. Я сразу предложил отловить ее, но остальные проголосовали против. Ходили слухи, что среди наших появился крот. Все подозревались. Один из парней Поулсома исчез. Наша группировка была на грани развала. Так что мы решили затаиться.
«Я до сих пор чувствую колющую боль. Как будто там маленькая заноза». Мысль о том, что все это время они знали, где мы, что все те сотни километров, наезженные по Америке, и моя невероятная осторожность были впустую, в эмоциональном плане размазала меня по стенке.
— Почему ты не сказал это раньше, когда мы виделись в «Зеттере»? Или в Корнуолле?
Он снова кивнул, поджал губы и потупил глаза в знак признания своей ошибки.
— Слабость и неподготовленность, — ответил он. — Грейнер собирался встретиться со мной тем утром в «Зеттере». Мы знали, что ты скоро начнешь сомневаться, надежно ли прикрытие Харли. Потом началась эта история с французским идиотом. В последнюю минуту мне позвонили и сказали, что Грейнер задерживается и чтобы я действовал один. Я до сих пор не знаю, была это проверка или нет. Они могли поставить жучки в комнате, или, может, это был твой эскорт, как ее там, Мадлин, которую типа завербовали. Короче, меня смутило такое положение дел, и я совсем не был в настроении совать голову в пасть льву. Слишком многое было поставлено на карту.
— Мэдди ведь не из ВОКСа? — спросил я дрогнувшим голосом. Если бы она оказалось не той, за кого себя выдавала, это стало бы маленьким, но очень болезненным разочарованием, как раз таким, после каких хочется спросить «Боже, неужели у них нет ничего святого?».
— О нет, она ничего не знала. Сама невинность. Забудь про нее.
Мне стало немного лучше.
— А что насчет слежки в Корнуолле?
— Тут просто не повезло. Я уже было собрался открыть тебе все карты, но получил сообщение, что засекли еще двух вампиров. Мне пришлось заняться этим. И к твоему сведению, мы убили той ночью еще трех, но на эта ушла целая ночь — а наутро ты сбежал в Лондон прежде, чем я успел с тобой поговорить.
— То есть ты не главный в этой заварушке, — заметил я.
— Да ни за что! Я не стал бы брать на себя такую головную боль.
Это была очевидная ложь, мы оба знали, что он всегда мечтал главенствовать единолично, но я это проигнорировал.
— А кто тогда?
— Брось, Джейк. Это же секретно. Да и что тебе за дело?
Мадлин бы ответила: потому что мне нужен шарманщик, а не его обезьянка.
— Даже не знаю, — ответил я, — может, дело в том, что ты ходишь по тонкой грани между тем, чтобы звучать убедительно, и говорить, как чокнутый.
Он кивнул.
— Да, я странновато изъясняюсь. Мне говорили, что меня нелегко понять. Ты же знаешь, что я сирота?
— Нет.
— Мать оставила меня в «К-Марте» в Лос-Анджелесе, когда мне не было и года. Мне до сих пор снится то место, какое-то расплывчатое воспоминание о блестящем Рождестве.
Его сознание было, как смертоносное подводное течение океана. Не успеешь оглянуться, а холодные воды уже унесли тебя далеко от берега. Я встал.
— Хватит болтовни. Лучше скажи, что я должен делать.
— Умерь пыл, Джейк. Пока ничего. До полнолуния еще семнадцать дней. Грейнер хочет поймать тебя в облике зверя. Насколько он знает, тебя не засекают никакие радары. Через пару недель ты ему позвонишь. Скажешь, что жаждешь мести за Харли. Только ты и он, победитель получит все. Назначь встречу в уэльском лесу. А мы пока подготовимся. Я оставлю с тобой трех своих ребят, на тот случай, если на хвост сядут вампиры, но ты и сам не зевай, ок? О, и даже не пытайся купить у них рассказ о том, где твоя подружка. Они не знают. Садись на рейс до Лондона сегодня же. Вот новый мобильник и зарядка. Не занимай линию. Единственный, кто тебе может позвонить, — я. Поезжай прямиком домой и сиди там тихо.
— Это все?
— Все. Поверь, Джейк, все будет хорошо. Мы оба выиграем от этой сделки.
Его телефон снова зазвонил. На этот раз он ответил: «Давайте», — потом замолчал и передал телефон мне.
— Вот, — сказал он. — Поговори со своей леди.
48
У меня потемнело в глазах и вспотели ладони, когда я взял трубку.
— Лу?
— Джейк?
— Ты в порядке?
— Да. Где ты?
— Ты не ранена? Они не причинили тебе вреда?
— Нет, они меня не трогали.
— Не волнуйся. Я скоро вытащу тебя оттуда. Все будет в порядке.
— А где ты?
— Я все еще на вилле. Ты не знаешь, где ты? — Я увидел боковым зрением, как Эллис состроил гримасу, говорящую: брось, Джейк, не будь дураком.
— Не знаю. Вроде меня везли на самолете. Тут как в госпитале. И тут есть доктор, во всяком случае, этот парень одет как доктор.
— Что они с тобой сделали?
— Ничего. Только взяли кровь и мочу на анализы. Они очень заботливы.
— Лу, слушай. Они продержат тебя семнадцать дней. Я смогу звонить тебе время от времени, — «Но не слишком часто», — сказало выражение лица Эллиса. — Ты, главное, сиди спокойно. Я скоро тебя вытащу…
Наступила тишина. Я почувствовал ее испуг, словно резкий перепад температуры.
— Обещаешь? — спросила она.
У меня ком застрял в горле. Я отвернулся от Эллиса.
