Юрий Леж - Черный дом
На работе Велька стал появляться все реже и реже, впрочем, старший бухгалтер зла на него не держал, быстренько подыскав пареньку достойную замену, ведь мелкий всегда заранее предупреждал о своих отлучках и не пытался юлить и скрытничать, когда загул с экспедиторами затягивался на лишний день или два. Теперь основной доход Велька имел от удовольствий, получаемых не только иногородними пришлыми, но и им самим. Конечно, про бесплатный сыр и мышеловки для жадных на халяву мышей мелкий слышал с самого детства. Но в своих рассказах о городской подноготной он не видел ничего плохого, об этом же знали едва ли не все в меру внимательные и наблюдательные обитатели города. Вот только у экспедиторов с каждым новым визитом в кабаки и бордельчики появлялись все новые и новые вопросы о маршрутах добытчиков, о сохранности строений на некоторых территориях, о самых известных и опасных ловушках и ночной нечисти, о распределении доставленных продуктов, о распорядке и методах работы городских сил правопорядка… И, пополняя свои сведения об известном, интересуясь пока еще и ему неведомым, Велька продолжал бродить по станции, заглядывая в самые дальние и сокровенные её закутки, посещал вертеп и другие кабаки, где собирались добытчики, выспрашивал, вынюхивал, а главное — запоминал, чтобы потом охотно поделиться с новыми, постепенно становящимися старыми, иногородними дружками.
Временами он, конечно, задумывался, зачем нужна чужакам такая вот детальная подноготная Города, к чему им сведения о том, кто и с кем поделился привезенной для хлебопекарни мукой, откуда добытчики понатащили вдруг такое количество иридия и осмия, не собирается ли кто в поход за банковскими сокровищами или оружием с заброшенных армейских складов. Но, как ни крутил Велька в голове передаваемую экспедиторам информацию, никак не мог найти в ней конкретного вреда для города или кого-то из хозяев и добытчиков. Не мог он и знать того, что с годами превратился в одного из самых достоверных и постоянных поставщиков сведений о происходящих в черте города событиях. Конечно, и военные, и прочие заинтересованные ведомства в стране имели и других осведомителей, но те все-таки не дотягивались до уровня пусть и не очень образованного, но сохранившего привычную бухгалтерскую аккуратность и дотошность Велизария.
На выплатах от экспедиторов, на подсказках с их же подачи кое-кому из добытчиков, в каких местах можно с большей для своего кармана пользой пошерудить, Велька приподнялся. Занял неплохую квартирку совсем рядом со станцией, обставил её в основном мебелью из соседних, заброшенных квартир и даже пригласил к себе постоянную подружку, чтобы не тяготиться домашней приборкой и приготовлением еды. С выбором женщины он не заморочивался, лишь бы стирала, готовила и подметала регулярно, не позволяя помещению превращаться в помойку, может быть, поэтому девка ему попалась не из лучших, откровенно вздорная, предпочитающая по любому поводу сначала орать, как резанная, а потом, получив должный мужской отпор, замыкаться в себе, молчать и дуться часами, а то и днями. Единственного в глазах Вельки плюса у нее было не отнять: готовности к постельным утехам в любое время дня и ночи. Правда, для Вельки и этот плюс иной раз выходил минусом, когда он возвращался из своих походов за свеженькой информацией откуда-нибудь с окраин раньше намеченного срока.
Не один уж десяток раз приходилось ему заставать дома прокуренную спальню, бычки от неизвестных ему марок сигарет, заброшенные в угол пустые бутылки, и пьяненькую, с довольным выражением лица, девку Альку, голышом фланирующую по квартире и что-то веселенькое напевающую себе под нос. Бывало, что заставал не одну и прямо в постели, за что, без церемоний выпроводив предварительно мужика, бил, а потом жестоко пользовал ее прямо тут же, оживляя в памяти всяческие необычные штучки, виденные во время совместных с экспедиторами походов по злачным местам.
Впрочем, казалось бы, жизнь Вельки была совсем неплоха, если бы не эти, теперь едва ли не еженедельные встречи с экспедиторами, встречи, в последнее время приносящие не только деньги, но странное физическое утомление. В городе случалось не так много интересующих пришлых происшествий, да и что-то в последнее время просьбы экспедиторов порасспрашивать народ о том, о сем стали все больше какие-то неприятно рискованные, касающиеся бывших военных заводов, хранилищ непонятно чего на местах стоянки воинских частей, и еще разных таких мест, куда никто из добытчиков не заходил, да и не хотел ходить даже за большие деньги. Добытчики лучше других в городе понимали, что жизнь за монеты не купишь.
Теперь приходилось день за днем бегать по пристанционному району, изображая непонятную кипучую деятельность, просиживать вечера напролет в ближних и дальних кабачках, хотя Велька, соображающий, что экспедиторы проверяют его работу через каких-то других, так же купленных людишек, с гораздо большим удовольствием провел бы это время дома, под бочком скандальной и безалаберной, но такой безотказной Альки.
Впрочем, к ближайшей, ожидавшейся завтра, к вечеру, встрече Велька был готов и морально и физически. Наконец-то, появились хоть какие-то слухи о судьбе Хромого, ушедшего еще с месяц назад в рейд к загадочному зданию у Малой речки. Да еще и про суровую до жестокости, говорят, самолично отрезающую своим врагам головы хозяйку нескольких складов Бражелину удалось кое-что выяснить… вот только дельце с бывшим ракетным заводом в пустом районе Вечного застряло, так и не сдвинувшись с мертвой точки. Но сегодняшний вечер Велька решил посвятить простому домашнему отдыху, без особых возлияний и прочих излишеств, разве что, опрокинуть парочку стаканчиков портвейна перед сном.
Подходя к своему дому, Велька подивился, как тихо сегодня в его маленьком, пристанционном переулке, да и почему-то во всем квартале; нигде не слышно ломающихся подростковых голосов, не переругиваются соседствующие и вечно чем-то недовольные женщины, не звенит разбитая посуда, да и из квартиры его, если прислушаться с улицы, не доносилось ни звука, будто пьяненькая Алька уже зажалась где-то в уголке, свернувшись калачиком, и уснула. Про возможного любовника Велька не думал, памятуя, что в пользовании Алька была голосистой, охи и вздохи далеко разносились бы по улице, а в моменты, когда ее разбирало от удовольствия, так девка иной раз вообще срывалась на пронзительный визг, слышимый, наверное, и в соседнем квартале.
Поднявшись по грязноватой, но крепкой, не оплывшей, как в некоторых других домах, лестнице на свой, как он считал, достойный солидных людей второй этаж, Велька сразу же приметил, что дверь в его квартиру приоткрыта. Такого безобразия Алька не позволяла себе уже с месяц, а то и побольше, после того, как перепилась портвешка с двумя мужиками и заснула в процессе их совместных игрищ прямо посреди небольшой, но её же стараниями уютной кухоньки. Их тогда так и застал забегавшийся по складам Велька: голых, с трудом шевелящихся мужиков, тоже портвешком от души не побрезговавших, и Альку, беспокойно, со вздохами, спящую в процессе ленивого, пьяного пользования её с двух сторон. И смех, и грех был, может, как раз из-за смеха-то и не влетело тогда Альке до синего цвета на боках и скулах.
"Неужто опять в перепое?" — с неожиданной тоской подумал Велька, решивший перед встречей завтрашнего вечернего эшелона от всей души попользовать девку, что б потом, ночью, без всяких проблем и посторонних, мешающих мыслям желаний обдумать то, о чем будет говорить с экспедиторами.
Как ни тихо было в квартире, а едва войдя в маленькую прихожую, застланную какой-то лохматой шкурой из синтетики, чтоб собирать грязь с обуви, которую никто никогда не снимал дома, Велька скорее почувствовал, чем услышал тихое сопение-всхлипывание Альки. Насторожившись и для безопасности придвинув поближе к животу ножны неплохого охотничьего ножа, выменянного недавно у каких-то охламонов, толкавшихся возле вертепа, за десяток банок тушенки, Велька по-хозяйски резко вошел в комнату. За годы общения с грузчиками, добытчиками, доверенными лицами хозяев складов и районов, примелькавшись и тем, и другим, и третьим, он невольно перестал опасаться случайных встреч с незнакомыми, злыми людьми и чувствовал себя вполне уверенно, зная, что никто не станет нападать на него без причины и даже, что совсем уж редким было в городе, без предупреждения.
30После первых же часов прогулки по городским заселенным кварталам Ворон понял всю степень правоты Дяди, разделившего их маленькую команду на две еще меньшие. "Нам шум никак не нужен, — пояснил свою мысль Вечный. — Нам пройти на станцию надо, и вас на эшелон пристроить, в обратку". А в том, что при прохождении по улицам города шестерки неплохо вооруженных людей, из которых четверо иногородних, шум обязательно бы возник Алексей сообразил, понаблюдав, как перемещаются по улицам сами горожане. Шли ли они по каким-то своим делам или просто прогуливались, убивая время, а может быть, ждали кого-то из своих знакомцев, но больше трех-четырех человек не собирались в одном месте, да при этом все они были местными, с привычными землисто-серыми лицами. Лишь однажды навстречу Алексею и Сове, сопровождаемыми Жанеткой, попался небольшой отрядик, человек в шесть-семь. Но тут же подруга Вечного сориентировалась и быстро свернула с основной улицы, увлекая за собой штурмовика и Кассандру. "Добытчики это, — разъяснила она свое поведение уже в узком, извилистом переулке. — Хорошо, если в рейд собрались, такие никого трогать не будут, хоть и себя в обиду не дадут, а если просто отдыхают?"
