Ренсом Риггз - Дом странных детей
Все мои инстинкты требовали, чтобы я прятался до последнего, еще глубже зарывшись в навоз. Но внезапно мое сознание пронзила ясная и четкая мысль — я не допущу, чтобы мы умерли в этом дерьме. Я толкнул Эмму за самую большую овцу, которую только увидел, и рванулся к выходу.
Дверь находилась в десяти футах от меня и была закрыта, а между мной и ею колыхалось море обезумевших от страха животных, но я как заправский лайнбэкер упрямо прокладывал себе путь вперед. Врезавшись в дверь плечом, я распахнул ее и с криком: «Иди сюда, урод! Попробуй меня поймать!» — выкатился под дождь.
Я знал, что мне удалось привлечь его внимание, потому что оно издало жуткий вой, и овцы ринулись из дома вслед за мной. Я вскочил на ноги и, убедившись, что оно охотится за мной, а не за Эммой, помчался к болоту.
Я чувствовал его у себя за спиной. Я мог бы бежать и быстрее, но у меня в руках все еще были ножницы. Я не мог заставить себя с ними расстаться. А потом земля под ногами начала зыбко проседать, и я понял, что выбежал на болото.
Дважды пустота подбиралась так близко, что ее языки хлестали меня по спине. Но каждый раз, когда я был уверен, что один из них вот-вот захлестнется вокруг моей шеи и оторвет мне голову, она спотыкалась и отставала. Единственной причиной, по которой я добежал до кургана с головой на плечах, было то, что я совершенно точно знал, куда ставить ноги. Благодаря Эмме я оказался способен промчаться по скрытой в болоте тропе даже в такую сумасшедшую безлунную ночь.
Я вскарабкался на земляное возвышение, рванулся к каменному входу и нырнул в туннель. Внутри было темно, хоть глаз выколи, но это не имело значения, — чтобы оказаться в безопасности, мне было необходимо добраться до последней пещеры. Дабы не терять времени, я даже не стал подниматься на ноги и продолжал ползти на четвереньках. Я проделал уже половину пути, и у меня зародилась робкая надежда, что все обойдется, как вдруг почувствовал, что дальше ползти не могу, — один из языков обвил мою лодыжку.
Двумя другими пустота ухватилась за камни у входа в туннель и использовала их как рычаги, не позволявшие ей скользить по грязи. Запечатав своим телом входное отверстие, она третьим языком начала подтягивать меня к себе. Я трепыхался, как рыба на крючке, но ничего не мог поделать.
Я цеплялся за землю, но она была усыпана гравием, и мои пальцы проскальзывали, как сквозь песок. Я перевернулся на спину, свободной рукой хватаясь за каменные стены, но мое скольжение было слишком стремительным. Я попытался отрезать язык ножницами, но они оказались чересчур тупыми и потому бессильными против мускулистой жилистой плоти. Поэтому я зажмурился, не желая, чтобы эти распахнутые челюсти стали последним, что я увижу на земле, и обеими руками стиснул выставленные вперед ножницы. Время словно растянулось, так, как, говорят, оно делает это во время автокатастроф, железнодорожных крушений и падений из самолета. Но я запомнил только момент, когда с разгона врезался в это чудовище.
От удара у меня перехватило дыхание, и тут же я услышал вопль врага. Мы вместе вылетели из туннеля и по склону кургана скатились в болото. Открыв наконец глаза, я увидел, что мои ножницы по самые рукоятки погружены в глазницы пустоты. Она верещала, как десять одновременно кастрируемых кабанов, металась, увязая в грязи, изливая потоки черной вязкой жидкости на ржавые рукоятки ножниц.
Я чувствовал, что существо умирает. Жизнь медленно покидала это жуткое тело, а хватка языка на моей лодыжке ослабевала. Я ощущал, что со мной тоже происходят изменения: тугой узел, в который страх стянул мои внутренности, постепенно развязывался. Наконец чудовище вытянулось и застыло. Трясина равнодушно сомкнулась над его головой, скрыв от меня эту мерзость. Теперь единственным напоминанием о его существовании служило блестящее пятно темной крови.
Я чувствовал, что болото засасывает и меня. Чем больше я сопротивлялся, тем более желанной добычей становился. Какой странной находкой станет наша парочка через тысячу лет, — размышлял я.
Я попытался добраться до твердой почвы, но добился обратного результата, погрузившись еще глубже. Трясина буквально карабкалась вверх по моему телу. Она достигла груди, подмышек, петлей охватила мое горло.
Я начал звать на помощь, и чудесным образом она явилась — в форме того, что сначала показалось мне летящим навстречу светлячком. Затем я услышал голос Эммы и громко закричал в ответ.
Рядом упала ветка дерева. Я схватился за нее, и Эмма начала тащить. Когда я наконец выбрался из болота, то дрожал так сильно, что не мог удержаться на ногах. Эмма опустилась на землю, и я буквально свалился в ее объятия.
Я его убил, — думал я. — Я действительно его убил. Все то время, прожитое в страхе, я и мечтать не мог о том, что смогу убить одно из этих чудовищ!
Я вдруг почувствовал себя сильным. Теперь я мог себя защитить. Я знал, что никогда не стану таким сильным, как мой дед, но я не был и бесхребетным слабаком. Я мог их убивать.
Я решил опробовать это слово на вкус.
— Его больше нет. Я его убил.
Я засмеялся. Эмма обняла меня, прижавшись щекой к моей щеке.
— Я знаю, что он гордился бы тобой, — прошептала она.
Мы целовались, и это были ласковые и приятные поцелуи. Дождь капал с наших носов и затекал в приоткрытые рты. Мне показалось, что Эмма отстранилась слишком скоро.
— То, что ты мне сегодня сказал… это было серьезно?
— Я останусь, — подтвердил я. — Если мне позволит мисс Сапсан.
— Позволит. Я об этом позабочусь.
— Прежде чем мы начнем об этом заботиться, нам надо найти моего психиатра и отнять у него пистолет.
— Точно, — кивнула она, и ее лицо стало жестким. — Тогда не будем терять время.
* * *Оставив позади дождь, мы выбрались в мир, полный дыма и шума. Петля еще не переустановилась, и болото было изрыто воронками от бомб, небо ревело самолетными двигателями, стена оранжевого пламени наступала на далекие деревья. Я хотел было предложить подождать, пока сегодня не превратится во вчера и все это не исчезнет, а уж затем пробираться к дому. Но вдруг меня обхватили чьи-то мускулистые руки.
— Вы живы! — воскликнула Бронвин.
С ней были Енох и Хью, и когда она выпустила меня из объятий, они подошли, чтобы пожать мне руку и осмотреть с ног до головы.
— Прости, что я назвал тебя предателем, — попросил Енох. — Я рад, что ты не умер.
— Я тоже, — ответил я.
— Ты цел? — спросил Хью, еще раз окидывая меня критическим взглядом.
— Две руки и две ноги, — отозвался я, размахивая конечностями, чтобы продемонстрировать ему их целостность. — И вы можете больше не переживать из-за той пустоты. Мы ее убили.
— К черту скромность! — гордо заявила Эмма. — Ее убил ты.
— Потрясающе, — ответил Хью, но ни он, ни двое его спутников не смогли выдавить из себя улыбки.
— Что случилось? — забеспокоился я. — Погодите. Почему вы все не в доме? Где мисс Сапсан?
— Она исчезла, — ответила Бронвин. Ее губы дрожали. — И мисс Зарянка тоже. Он их похитил.
— О Боже! — ахнула Эмма. — Мы опоздали.
— Он пришел с пистолетом, — продолжал рассказывать Хью, глядя в землю, — и попытался захватить в заложницы Клэр. Но она цапнула его своим задним ртом, и он выпустил ее и тогда схватил меня. Я сопротивлялся, но он ударил меня по голове рукояткой пистолета. — Хью потрогал голову за ухом и показал нам испачканные кровью пальцы. — Он запер нас всех в подвале и сказал, что если мисс Сапсан и мисс Зарянка немедленно не превратятся в птиц, он проделает в моей голове дополнительную дырку. Поэтому они сделали то, что он им говорил, и он запихнул их в клетку.
— У него была с собой клетка? — изумилась Эмма.
Хью кивнул.
— Да. Я всегда считал себя хорошим стрелком, но он затолкал меня вместе со всеми остальными в подвал, а сам убежал и унес птиц.
— Вот так мы их и застали, когда вернулись, — с горечью в голосе подвел итог Енох. — Они прятались в подвале, как толпа трусов.
— Мы не прятались! — запротестовал Хью. — Он нас запер! Иначе он расстрелял бы нас всех.
— Хватит! — рявкнула Эмма. — Куда он побежал? Почему вы за ним не погнались?
— Мы не знаем, куда он отправился, — ответила Бронвин. — Мы надеялись, что вы его увидите.
— Нет, мы его не видели! — ответила Эмма, в отчаянии пиная камень.
Хью извлек что-то из кармана рубашки. Это была маленькая фотография.
— Он сунул это мне в карман перед тем, как уйти. Сказал: вот что будет, если мы попытаемся его преследовать.
Бронвин выхватила фото из пальцев Хью.
— О Боже! — ахнула она. — Неужели это мисс Ворон?
— Я думаю, что это мисс Ворона, — ответил Хью, растирая лицо ладонями.
