Дмитрий Алкар - Тени Реальности 2. Час Быка
Подняв голову, я быстро вскакиваю, пытаясь удержать в себе пламя, чтобы завершить схватку. Все вокруг покрыто изморозью и инеем. Несмотря на это в зале стоит ощутимый привкус гари. Хафез стоит у окна, раскинув руки, между которыми потрескивает алое пламя. Ксана стоит, воткнув меч в пол, и опираясь на него, тяжело дыша. Ее лицо напоминает застывшую восковую маску, изпод которой рвется нечто, с тихим шепотом, отпечатывающимся в моём сознании: «обеты выполнены, маски сорваны».
— Хафез, сдавайся. Нам нужно только Кольцо Змеи…
Медленно говорю я, ощущаю как мое горло дерет будто наждаком от плотских слов. Одновременно снимаю с пояса свой ритуальный кинжал, поднимая его в угрожающей позиции. Ксана смеется.
— Он не готов поступиться своей драгоценностью… Как и все мы.
И вампир сводит руки с громким хлопком. Его тело исчезает в яростном пламени, выгорая изнутри, ударной магической волной впечатывая нас в стену. Черное пламя боли, выпущенное вовне лопается, смягчая, но не останавливая удар. Затылок сталкивается с камнем, заставляя выплюнуть кровавый комок.
Завывание ветра проникает в мое ошеломленное сознание — взрыв магии разрывает панорамное окно, впуская ветер пятидесятого этажа внутрь разгромленного кабинета.
Скосив взгляд, вижу что в нескольких миллиметров от моего уха из стены торчит вошедший довольно-таки глубоко осколок стекла. Пронесло.
— Ксана? — Мотая раскалывающеся от боли — уже обычной — головой зову я.
— Я в порядке. Берем что нужно и уходим. — Ее голос ровен и спокоен.
Поднявшись на ноги, иду по осколкам, слыша как под каблуками трещит битое стекло.
— Вот же камикадзе… А я думал, что они родом из Японии, а не старой Британии.
Пытаюсь пошутить я, забирая с раскрошенного возвышения на столе черное, тяжелое, литое кольцо. Скорее даже не кольцо, а браслет.
— Мы все — профессиональные камикадзе. А он исполнил свой долг до конца. — Мрачно ответствует Ксана.
Уронив артефакт в поясную сумку, быстро подхожу к заканчивающему фразу человеку, и обнимаю его, уронив голову на плечо, зарывшись в комья пыльных и пахнущих золой волос. Сопротивления нет, как и ответной реакции — только руки спадают по торсу.
— Идём, времени мало. — Раздается шепот.
Я слышу в нем ответы на большинство вопросов и раскрыв объятия, молча киваю, направляясь к выходу из мертвого зала. Тлен — к тлену. Но нам пока рано. Или поздно — всё зависит от точки зрения.
Выйдя в освещенный коридор, гляжу на хронометр. Пять минут. Надо спешить, чтобы уйти. «Таинственная смерть посла и известного частного коллекционера» — так и вижу заголовок утренних новостей. Без разницы, на самом деле. Главное, что следов к нам не найдут, а больше ничего и не требуется.
Следующие пять минут — стук каблуков. Коридор, лестница, бетонный пол крыши, железо перекрытия, вновь бетон. Остановившись, я оборачиваюсь, не прикасаясь к спутнице. Та тоже замирает, выбрасывая окурок, который она продолжала держать в руках до самого конца. Опять тудаже, вниз, в пропасть стали и камня.
Слабый взрыв и тропа падает вниз, а по верхнему этажу соседнего здания начинают расползаться язычки пламени. Дело сделано, можно идти. Прикасаюсь ладонью к исковерканной верхней губе. Отняв ее, разглядываю в отблесках пламени — так и есть. Кровь. Что ж, небольшая цена за артефакт, который позволит нам уничтожить Кланы.
Да и смысл этой операции, как я чувствую самым своим глубинным нутром, был даже гораздо больше и важнее, чем то кольцо-браслет, что покоится в моей поясной сумке, оттягивая ее к земле…
Глава 27
Рассыпаю по полу красную мелкую дисперсную крошку битого кирпича.
Не очень нравятся мне такие ритуалы. Но надо быть готовыми на все сто процентов — желательно даже больше. Наших сил может не хватить. Даже с учетом артефактов. Особенно с их учетом — чья-то сила должна их успешно прикрывать, пока они не пойдут в ход, как тоже Кольцо Змеи. Они же фонят с ужасной силой. А я не уверен, что у нас будет достаточно мощи порознь, чтобы еще и их прикрывать во время финальной операции до нужного времени. И нам надо будет видеть все и контролировать окружающее с точностью до последней запятой. Так что…
— Ты готова?
Обращаюсь к девушке, прислонившейся к стене, и глядящей на происходящее с легкой неопределенной ухмылкой из-под клочьев волос.
— А ты?
Ага, понятно. Значит, готова. Это я еще прикидываю и колеблюсь. Отряхнув руки, вытираю их о штаны. Да ладно, всё равно менять в очередной раз. С протяжным вздохом беру с серебряного подноса, установленного в углу помещения, рядом с Ксаной, кривой серповидный клинок и свой ритуальный кинжал. Клинок я протягиваю ей, а сам покрепче, двумя руками перехватываю свое оружие.
— Приступим.
Опустив кинжал, резко вскидываю его, вонзая в свою ладонь. Ощущения-то какие, Архонт их всех разорви!
Ксана зеркально режет кисть руки кривым клинком.
Подняв руку, я отвожу в сторону свое оружие, подходя к ней и кладя каплющую темно-багровой жидкостью ладонь ей на грудь. Она делает тоже самое. Замираю, закрыв глаза.
— Да будут связаны наши силы, чтобы открыть должный путь, который мы пройдем вместе. — Хором звучат два искаженных болью и злобой голоса.
Чувствую как нечто начинает рвать мое тело, вливаясь огненной злобной струёй вовнутрь. Моя раненая ладонь при этом становится отдельной вспышкой алого пламени, работающая как насос, всаживая в Ксану свою долю. Зрение плывет, застилая взгляд. Колени начинают подкашиваться, но я упорно стою, ожидая когда надо будет провести следующий этап. Наверное, уже сейчас.
Лезвие приближается к ее горлу, почти вслепую, делая надрез. Судя по новому приступу боли, сводящему мою глотку — она делает тоже самое.
— Порукой тому — жизнь. — Эхом разносится вокруг.
Нет больше сил, и я выпускаю из ослабевшей руки оружие. Двойной стук о пол.
Медленно оседаю вслед, на пол, с которого вздымаются клубы красной пыли и оказываюсь в луже крови, стекающей по нашим телам. Обнимаю ее шею, прижавшись к ней. Какой момент близости — и для чего он используется. Даже было бы смешно, если бы не было так больно.
* * *— Гражданин Анри! — Раздался возглас откуда-то с первого этажа, перемежаемый сдавленной руганью и стуком каблуков.
Он поднял голову, потянувшись до щелканья старых костей. Положив перо на документы, которые просматривал за полночь, Анри Шевальер встал на ноги, положив было пальцы на рукоять именного многозарядного пистолета, по краю черного ствола которого было выгравировано: «Камраду Элефантуот Республики». После секундного колебания он усмехнулся, откинув седые волосы за плечи. В конце концов, он сильно заработался, но факт того, что сейчас полнолуние — неоспорим. И врученный ему три года назад при всём Конвенте дар — не нужен, даже если в его дом проник отряд роялистов и мракобесной черни.
— Франсуа? — Позвал он по имени гвардейца, который должен сейчас дежурить в приёмной зале первого этажа.
Снизу раздавались сдавленные вопли и тихие всхлипы. Топот каблуков по паркету, впрочем, почти прекратился. Анри вздохнул, и медленно перевязал волосы длинной черной бархатной лентой цвета траура. Не хотелось бы их потом отмывать от грязных нутряных жидкостей врагов Республики.
Вздохнув, комиссар по продовольствию и распределению камрад Элефант, сделал для себя вывод, что на вечернем заседании городского комитета он может получить серьёзную выволочку от гражданина Мишеля, президента Клуба Истинных и главы комитета по совместительству — за непроверенные отчёты о поставках… Ведь если сейчас будут некие сложности — он не успеет закончить проверку документов из окрестных деревень. Из которых, к слову, уже долгие годы невозможно изгнать рыскающих роялистских отродий и церковную чернь.
Медленно открыв дверь, он выглянул с балкона, глядя на зал. И быстро выдохнул, втягивая в пальцы сталь когтей. Кажется, проблемы будут, но иного рода — по крайней мере, пока. Даже слегка жаль.
Спустившись по лестнице, он подошёл к Франсуа, склонившемуся над двумя гонцами, облаченных в куртки цветов республиканского знамени. Втянув воздух раздувшимися ноздрями, он почуял смерть. Один из людей, развалившихся на диване — не жилец и вряд ли встретит рассвет.
— Гражданин Анри. — Резко обернулся к нему гвардеец. — Два гонца… Их преследовали. Я взял на себя смелость, мой комиссар, разместить их в приемной пока ты не вышел. Если ты не опочиваешь, то я встану на страже.
— Нет, иди. — Отмахнулся он, присаживаясь на стул, установленный рядом с диваном.
Перехватив карабин, верный Франсуа, участвовавший ещё в штурме Цитадели в начале революции, бегом отправился к дверям, начав возиться с замками.
Обратив все свое внимание на обоих людей, он поинтересовался у того из них, который ещё сидел и смотрел относительно осмысленным взглядом перед собой, схватившись за левый бок.
