Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света
- Наверное. Как раз сейчас выясняют. Оттуда и начался пожар.
Неужели Эрл заставлял Ким и Рейеса жить в каком-то бункере? Если подумать, с него станется. И Ким была права. Тут пришлось постараться. Как вообще можно спалить здание, которое находится под землей? Она явно поднаторела в поджигательском деле. Может быть, это создаст ей громкое имя среди разномастных бандитов, и Ким вполне себе впишется в сливки общества какой-нибудь исправительной колонии.
Я потихоньку сдавала задом, чтобы выехать с подъездной дорожки, как вдруг в свете фар появилась Ким. Дернув ручник, я выскочила из Развалюхи. Внутри меня тоже разгорался пожар, вот только дровишек в него подкидывало странное и малознакомое мне чувство оскорбленной невинности.
- Вы меня опоили! – сердито рявкнула я.
Какая-то женщина выгуливала собаку и остановилась послушать ссору, но, заметив, как мы обе на нее уставились, опустила голову и пошла дальше. Ей хватило вежливости напустить на себя пристыженный вид. Ким, не женщине с собакой.
- Совсем чуть-чуть.
- Чуть-чуть? Как я понимаю, пока я была в отключке, вы успели спалить весь мир.
- Всего лишь крошечный его уголок. – Она продемонстрировала размеры упомянутого уголка большим и указательным пальцами.
- А еще я разговаривала, как идиотка, когда звонила дяде Бобу.
Ким развела руками:
- Простите. Я вовсе не хотела, чтобы вы разговаривали, как идиотка.
Свои руки я сложила на груди.
- Итак, вы закончили? Теперь мы можем обсудить мой хитроумный план, как вам не попасть в тюрьму? Или вы все еще собираетесь покончить с собой?
На ее лице отразилось удивление, и я поняла, что она… ну, удивлена. Но меня не проведешь. Знаю я, как люди готовятся к самоубийству. Ким привела в порядок все свои дела и определенно собиралась наложить на себя руки сегодня же. Как бы там ни было, меня все-таки интересовало, что ее остановило. Или поездочка в морг все еще входила в ее планы?
- Нет-нет, я… - Ким поджала губы, и по ее щеке скатилась слеза.
- Зря стараетесь, милочка. – Я схватила ее за руку и потащила обратно в дом. – Больше я на этот трюк не куплюсь. Вы куда сильнее, чем я себе представляла.
- Неправда, я смирная и слабая.
- Расскажете это в суде, сестричка. А сейчас нам нужно сверить часы.
- Но я не ношу…
- Это образное выражение. – Втолкнув ее в дом, я закрыла дверь. – Как думаете, сумеете сделать мне чашечку кофе без особых добавок?
- Сумею.
Ким пошла в кухню, я – за ней. Чтобы следить за каждым ее действием. Смирная и слабая, чтоб меня.
***
План Ким сходу забраковала. Она твердо намеревалась пойти в участок и во всем сознаться. Честно говоря, такой нюанс в плане присутствовал, но сначала нужно было кое-что предпринять, чтобы гарантировать Ким непредвзятое отношение. Как только я убедила ее в этом и перестала угрожать заявлением по поводу подсыпанной в чай гадости, она решила хотя бы обдумать мое предложение.
Вот только что скажет дядя Боб? Или капитан? Или сам окружной прокурор? Ким напрочь отказывалась поднимать в переговорах тему о том, почему вдруг стала пироманьяком. Она сжигала воспоминания. Пыталась защитить Рейеса, избавиться от фотографий в стенах. Полностью очистить свое прошлое. Если ей не хотелось об этом говорить, что ж, придется уважать ее решение, но у меня по-прежнему оставался кусочек доказательств. То есть снимок. С Рейесом. Если я покажу фотографию окружному прокурору, если Ким во всем сознается и выразит готовность заплатить страховым компаниям, наверняка сделке дадут ход. В конце концов, Ким действительно оказала городу услугу. Места, которые она спалила, жуткие дыры, где они жили, всем мозолили глаза.
Промчавшись по лестнице, я ворвалась в собственную квартиру и только потом вспомнила, что у меня гости. Считать я не стала, но готова была держать пари, что женщин здесь было ровно двадцать семь. А это, мягко говоря, ну очень много.
Одна ползала по ковру, отчаянно пытаясь найти откуда-то выход. Вторая в буквальном смысле клоками выдирала на себе волосы. Все, с меня хватит. Я присела рядом и взяла ее за руки. Женщина все еще покачивалась вперед-назад, но, похоже, немного успокоилась. Я обняла ее и молча смотрела, как другие пытаются забиться в шкафчики, ползают по стенам, дрожат под столом.
Массовое захоронение мы нашли, но дальше-то что? Что нужно этим женщинам? Если они хотят дождаться, когда найдут их убийцу, то ожидание может затянуться. А мне придется обосноваться на пожарной лестнице.
Когда женщина, которую я обнимала, совсем притихла, я аккуратно, стараясь ни на кого не наступить, прошла к комоду, где хранила фотографию. Но ее там не оказалось. Начиная нервничать, я прошерстила остальные ящики. Немножко обрадовалась, обнаружив боксеры с надписью «Кайфуй с умом» на заднице, покопалась в носках, майках, шарфиках. Ничего. Уже когда спальня выглядела так, будто ковер бомбили одеждой, до меня дошло, куда делся снимок.
Рейес. Он расстроился, когда нашел фото. Наверняка он его и взял.
Прихватив ключ от его квартиры, я решительно направилась туда. Точнее решительно сделала несколько шагов.
- Где моя фотография? – спросила я, найдя Рейеса. В спальне. В одном полотенце. Все еще мокрого. Пресвятая колбас…
- Когда ты собиралась поделиться со мной планами насчет моей сестры?
Он застал меня врасплох. В глазах искрился гнев. С сестрой он много лет не разговаривал. Откуда, черт возьми, он постоянно узнает, когда я с ней пересекаюсь?
- А ты в курсе, что твоя сестра собирается сделать?
Рейес застегивал на запястье часы с широким кожаным ремешком.
- Мне казалось, у нас с тобой договор. Ты к ней не лезешь – я не рублю тебя пополам.
- Ну нетушки. – Я подошла и ткнула ему пальцем в грудь. – Даже не думай мне угрожать.
- Кто сказал, что это угроза?
Да уж, нравятся ему крутые речи.
Я шагнула ближе. Меня тут же обступил его запах – аромат пустыни после грозы. Жар, который излучал Рейес, с каждой секундой становился горячее.
- Если еще хоть раз станешь мне угрожать…
- То что? – спросил он, сложил руки на груди и, прищурившись, окинул меня взглядом.
Мне пришлось откашляться.
- Если еще хоть раз станешь мне угрожать, я тебя свяжу. – Однажды я уже его связала. Привязала нематериальное тело к материальному. Рейес оказался заперт в физической оболочке, и это ему ни капельки не понравилось.
Он приподнял брови, в комнате стало еще жарче. Шагнул ко мне, и между нами почти не осталось свободного пространства.
- И как же тебе это удастся, - спросил он, и я отчетливо разглядела, как мерцают его глаза, - если ты не сможешь говорить?
Внутри меня вспыхнул гнев. Я глянула на полотенце, на тени во впадинках между мышцами. Рейес шагнул вперед, вынуждая меня пятиться, а я не могла отвести глаз от кубиков пресса, которые двигались вместе с ним. Он продолжал наступать, пока я не прижалась спиной к стене. Я положила руку ему на грудь, он уперся ладонями в стену позади меня.
- Мне казалось, мы покончили с твоими мелкими угрозами, - выдавила я.
Взгляд Рейеса опустился к моему рту.
- Мои угрозы никогда не бывают мелкими. – Он облизнулся и прикусил губу, словно о чем-то задумался.
- Мои тоже. Прекрати мне угрожать, и мы на всю жизнь останемся хорошими друзьями.
Рейес склонил голову набок.
- Неужто думаешь меня приручить? – Все еще глядя на меня, он открыл верхний ящик комода, достал поляроидный снимок и отдал мне. – Приручить вот это?
Смотреть на фото я не стала. То, что на нем изображено, въелось мне в мозг с первого взгляда. Рейес с повязкой на глазах крепко привязан к стулу веревками, впивающимися в плоть и открывающими раны, которые уже начали исцеляться. Я сразу его узнала. По густым темным волосам, по текучим линиям татуировок, по прекрасным, чувственным губам. На фото ему лет шестнадцать. Голова отвернута в сторону. Губы крепко сжаты от унижения. На шее и ребрах – огромные черные синяки. Руки и торс покрыты длинными глубокими порезами. Некоторые свежие, некоторые уже наполовину зажившие.
Я поклялась себе никогда больше не смотреть на эту фотографию. Но я не идиотка и никогда бы ее не выбросила. Она была доказательством того, через что пришлось пройти Рейесу. Через что пришлось пройти им обоим. И теперь снимок поможет Ким.
Не глядя не фото, я засунула его в задний карман.
- Даже не посмотришь на меня? – спросил Рейес.
- Это не ты, Рейес. А то, что с тобой сделали.
На его губах заиграла улыбка, в которой было очень мало веселья.
- И ты думаешь вылечить меня, как птичку со сломанным крылышком.
