Наталия Веселова - Слепой странник
Лори накрыла его руку своей.
— У меня так же, — сказала она. — Именно поэтому я должна вернуть Дженкинса семье.
Марков улыбнулся.
— Удачи тебе, милая Хранительница!
— Удачи нам обоим, — поправила его Лори, крепче сжимая ладонь любимого.
Она опять шла в межпространстве, чувствуя мир, который покинула, только по тянущейся позади трепетной ниточке, соединявшей её с сознанием мужа.
Те же ощущения, что и обычно, то же нежелание поддаться страху и сомнениям…
Салон корабля… Но она не чувствует себя единым целым со вторым пилотом. Дженкинс паникует. Он не хочет впускать внутрь себя нечто, настойчиво желающее пробиться туда. Он, несомненно, ощущает её присутствие и боится. Ох, уж эти земляне с повышенной сенситивностью и мнительностью!
Отвлечь его — вот решение. Когда человек растерян, он безоружен. Как и та-лоо, впрочем. Каким же образом? Лори внутри сознания Вайссе лукаво улыбнулась, подкинув удачный вариант решения своему второму «я»: «Попробуй внушить помощнице мысль поцеловать своего босса».
Нехорошо. Внушение никогда не одобрялось учителем Вай-То-Ли. Он всегда говорил: «Нельзя никого лишать свободы выбора». Тем более, в сфере личных чувств. Но у неё нет другого выхода.
«Поцелуй его, тебе же этого безумно хочется, — шепнула она француженке, будто змей-искуситель. — Ты ведь считаешь его очень обаятельным мужчиной. Ну, давай, смелее!»
Девушка легко поддалась. Недаром она была первой, кто раскрыл свой Узор для Вайссе.
Француженка склонилась ближе к Дженкинсу и страстно поцеловала его в губы. Тот вздрогнул от неожиданности и изумлённо уставился на свою помощницу. Очевидно, спятившую. Может, уже неизлечимо.
— Простите, месье, — растерянность и испуг на лице девушки указывали на то, что она сама не понимает, как такое могло случиться.
Немая сцена, когда любые объяснения могут только ухудшить ситуацию. То, что надо! Вайссе толкнула себя вперёд и оказалась в чужом сознании. Очень хорошо, прямо-таки великолепно! Теперь запомнить Узор, не оставить…
«Что это? Кто здесь?!» — мысли Дженкинса беспорядочно заметались от одного предмета к другому, образы спутались. Он настойчиво выгонял из своей головы незваную гостью.
«А он сильный телепат! — внезапно поняла Вайссе. — Из него мог бы получиться жрец, если дать его способности развиться». Она не успела домыслить до конца, как вдруг резкая, обжигающая боль в правой руке Дженкинса прервала её раздумья. Поскольку сейчас они со вторым пилотом делили одно тело, эта боль весьма ощутимо отозвалась в ней.
— Месье, осторожнее! — испуганно вскрикнула помощница.
Трясущимися от волнения пальцами Дженкинс дёрнул за один из контактных проводов и оборвал его. Освещение в кабине погасло, но тут же автоматически включилось дополнительное.
— Проклятье! — яростно выругался второй пилот на своём родном языке, разглядывая обожжённые пальцы, по которым прошёлся электрический разряд.
«Не обращать внимания! Успокоиться! — приказала себе Вайссе. — Пока он думает о порванном контакте, а не о моём присутствии, надо действовать!»
Отразить Узор внутрь сознания, а теперь назад, туда, где её ждёт муж, а Дженкинса семья и любовница…
Меньше, чем через минуту, она открыла глаза в салоне корабля.
— Ну как? — испуганно склонился над ней Марков. — Ты такая бледная!
— Всё в норме, — слабо улыбнулась Лори. — Си-А, я добыла его Узор.
— Вижу, Сестра. Ты умница!
— Я очень устала, — пробормотала девушка, веки её снова сомкнулись. — Можно я посплю прямо здесь?
— Разумеется! Отдыхай, сколько тебе нужно.
— Спасибо, Сестра, — Лори перевернулась на другой бок и почти тут же заснула.
Марков наклонился, чтобы поправить сбившуюся подушку под её головой, и вдруг испуганно отпрянул. На двух пальцах правой руки Лори виднелось ярко-алое пятно ожога.
Глава 14. Цветок и звезда
— Да это ерунда! Ничего страшного! — смеясь, Лори отдёрнула руку, которую внимательно разглядывал Марков. — Дженкинс оборвал провод и обжёг пальцы электрическим разрядом. Заживёт.
— Но почему ожог появился у тебя? — в интонациях спасателя послышался интуитивный ужас. — Ты, случайно, не отразила часть его Узора в свой?
— Нет же, нет! Правда, Си-А? — обратилась девушка к Дариссе, словно ища у неё поддержки.
— Хм. По крайней мере, инородных участков в твоём Узоре я не обнаружила, — откликнулась та. — Однако, не спорю, меня весьма беспокоит твоя повышенная чувствительность к ранениям Дженкинса. Мягко говоря, меня это настораживает, — пояснила она после короткой паузы.
— Меня тоже, — Марков нервно барабанил пальцами по панели управления.
— Послушай, мне же щекотно! — возмутилась, наконец, Си-А.
— Ой, извини, — он поспешно спрятал ладонь за спину.
— Дженкинс готов! — торжественно сообщила Дарисса.
Дверцы «лабораторного отсека», специально смоделированного Си-А, чтобы не шокировать друзей сценами превращений, плавно разъехались, и на пороге показался растерянный молодой человек со взъерошенными светлыми волосами. Он затравленно озирался по сторонам. Потом его блуждающий взор задержался на Вайссе, метнулся к Маркову, заскользил по полу корабля, опять вернулся к спасателю и его жене и остановился, став, наконец, осмысленным:
— Кто вы? — хрипло выдавил мужчина. — Где моя команда? Что это за корабль?
— Меня зовут Си-А, — вежливо представилась Дарисса. — А это мой экипаж: спасатель Марков и его супруга Вайссе. Ваш корабль попал в «девятый тоннель», откуда мы вас всех поодиночке и вытаскивали. Вы — последний из спасённых. Остальные уже находятся у себя дома и празднуют возвращение. Скоро и вы присоединитесь к ним.
— Я ничего не помню, — мучительно изрёк второй пилот «Астры».
Еле волоча ноги, он приблизился к выключенному монитору и уставился на матовый прямоугольник экрана в полном отчаянии.
— Я совсем ничего не помню! — он схватился обеими руками за голову и застонал.
— Выпейте вот это, — на панели управления возник пластиковый стаканчик с розоватой душистой жидкостью.
— Что это? — Дженкинс недоверчиво принюхался к содержимому стакана.
— Успокоительное, — охотно пояснила Си-А. — Вы чересчур взвинчены, вам необходимо расслабиться и отдохнуть. Подумайте, ведь вы практически развалились до атомарного состояния, а мы вас собирали заново…
— Я?! Развалился?!! — руки Дженкинса затряслись, и стаканчик упал на пол. Обшивка корабля тут же поглотила его в свои недра, а на панели управления моментально возник новый.
Но пилоту было уже не до успокоительного.
— Я был рассеян по пространству в виде атомов! О Боже! Я этого не перенесу!
— Уже перенесли, — тактично напомнила ему Си-А. — Чего ж теперь переживать задним числом? Выпейте, — стаканчик подвинулся ближе к Дженкинсу. — Вам станет легче.
Мужчина механическим движением взял стакан, поднёс к губам… Его руку теперь можно было очень хорошо разглядеть. Ожога на ней не было.
«Что это значит? — мысленно обратился Марков к Си-А. — Ведь он не просто биологический клон, созданный из соматической клетки. После процедуры отзеркаливания Узора он должен быть полностью идентичен Дженкинсу из альтернативной реальности со всей сохранённой информацией в Магических Линиях! Я не прав?»
«Ты прав, безусловно. Сама не знаю, почему так вышло? — удивлённо пробормотала Си-А. — Узор запоминает информацию абсолютно о каждом событии, происшедшим с живым существом, даже о самом незначительном. Другое дело, некоторые воспоминания могут оказаться заблокированными, и сознание их не способно воспринять, но… Такое впечатление, что в данном случае Лори приняла на себя информацию о повреждении кожного покрова пилота. На ней это отразилось, а на нём нет. Либо это ещё один закон, на который намекали в Священных Свитках: в той реальности пострадал пилот, а Вайссе осталась невредима, а этой же всё должно быть наоборот».
«Си-А, — серьёзно заговорил спасатель, — я понятия не имею, что происходит, но когда этот дубль Дженкинса отправится домой, я бы хотел, чтобы ты осмотрела Лори внимательнее. Я боюсь за неё».
«Хорошо, Попутчик. Обещаю, я попытаюсь выяснить, не опасно ли для неё случившееся».
«Очередной успех! Сенсация! Как и было обещано, последний член экипажа „Астры“ вернулся домой невредимым ещё до конца сентября. Супруги Марковы теперь могут не беспокоиться: их жизнь обеспечена до глубокой старости. Парижским центром по исследованию космоса за спасение каждого члена экипажа была назначена внушительная сумма — двадцать тысяч интерно[12], но с условием, что вернутся все до единого человека. Почти никто не верил в осуществление заявленного господином Марковым и госпожой Вайссе. Однако факт остаётся фактом: спасены все семеро, следовательно, Парижскому центру придётся выложить спасателям обещанную сумму. Слово надо держать!»
