Камиль Фламмарион - Неведомое
Справедливость требует прибавить, что предсказания сомнамбулы не сбылись: в день экзамена студенту предложили на осмотр совсем других больных, и не было даже и речи о тех, что были описаны сомнамбулой.
Обыкновенно, говорит д-р Шарпиньон, ясновидение смешивают с явлением передачи мыслей. Большинство приводимых опытов состоит в том, чтобы усыпленный субъект мысленно «отправился» к вам в дом или в другое какое-либо место, вам известное. Вы состоите в общении с субъектом, и он почти всегда с большой точностью опишет вам обстановку данного места. Но здесь нет настоящего ясновидения; сомнамбулы черпают знакомые свои описания из ваших же мыслей и образов, содержащихся в вашем сознании.
Один известный фокусник, Роберт Уден, заинтересовался этими вопросами. Он подражал ясновидению и внушению мыслей при помощи ловких проделок. Не веря сомнамбулизму, привыкший творить чудеса в виде фокусов, он ни во что не ставил все чудесное и воображал, что обладает его тайной; на все замечательные явления, приписываемые ясновидению, он смотрел как на фокусничество такого же сорта, как и то, каким он сам забавлял публику. В некоторых городах, где сомнамбулы имели успех, он ради шутки копировал все их опыты и типичные приемы, и ему даже удавалось перещеголять их. Знаменитый демонолог Мирвиль, который в своих опытах нуждался в сомнамбулизме, чтобы приписать все его чудеса духам ада, взялся «обратить» столь опасного противника; он основательно полагал, что если ему удастся доказать Удену, что ясновидение принадлежит к порядку вещей, совершенно чуждых фокусничеству, то свидетельство такого сведущего судьи будет очень важным для будущей пользы сомнамбулизма как феномена, вызывающего к себе повышенный интерес всего общества. Он повел Удена к ясновидящему Алексису. В книге «О духах» Мирвиль рассказывает, какая любопытная сцена разыгралась при этом.
Морен, автор остроумной, но пропитанной скептицизмом книги о магнетизме, утверждает, что Роберт Уден сам подтвердил ему рассказ Мирвиля.
«Я был просто поражен, — говорил фокусник, — здесь не оказывалось ни штукарства, ни надувательства; я был свидетелем действия высшей, непостижимой силы, о которой не имел до сих пор ни малейшего понятия и которой ни за что бы не поверил, не будь у меня доказательств перед глазами. Я был ошеломлен».
Фокусник рассказывает, между прочим, о следующем опыте:
«Алексис, взяв за руки мою жену, сопровождавшую меня, заговорил с ней о событиях минувших, в том числе и о потере одного из наших детей; все обстоятельства оказались совершенно точными».
В данном случае ясновидящий читал в мыслях г-жи Уден ее воспоминания и чувства, более или менее пробудившиеся в ее памяти. Другой случай показывает видение и ясновидение путем передачи воспоминаний.
Один врач, Шомель, большой скептик, также желая убедиться в истинности ясновидческих способностей Алексиса, показал ему маленькую коробочку. Тот, не вскрывая, ощупал ее и сказал: «Там заключается медалька; вы получили ее при очень странных обстоятельствах. Вы были в то время бедным студентом и жили в Лионе на чердаке. Один рабочий, которому вы оказали важные услуги, нашел эту медальку в мусоре; думая, что она может доставить вам удовольствие, он пришел к вам домой, в вашу квартиру на шестом этаже, нарочно, чтобы подарить вам эту вещицу». Это была сущая правда. Конечно, таких вещей невозможно ни угадать, ни узнать случайно.
Бывают случаи зрительных восприятий на расстоянии, независимо от передачи мысли. Об этом мы поговорим позже. Важно установить надлежащие различия и устранить сбивчивость понятий. Цель наша в настоящую минуту заключается в том, чтобы доказать научную реальность передачи мысли и мысленного внушения.
В ноябре 1885 года Поль Жане, член Института, читал на заседании психологического общества сообщение своего племянника, Пьера Жане, профессора философии в Гаврском лицее: «О некоторых явлениях сомнамбулизма».
Это заглавие, осторожно-неопределенное, скрывало за собой факты действительно замечательные. Дело шло о целом ряде опытов, произведенных гг. Жибером и Жане и, по-видимому, доказавших не только реальность внушения мыслей вообще, но и внушения на расстоянии нескольких километров и помимо ведома субъекта.
Одной из испытуемых, принимавших участие в этих опытах, была Леони Б., простая деревенская женщина, бретонка лет пятидесяти, физически сильная, честная, застенчивая, неглупая, хотя и не получившая никакого образования (она не умела даже писать, хотя и разбирала кое-как буквы). Она была крепкого, дюжего сложения, в молодости была истерична, но ее вылечили.
Впоследствии только в состоянии сомнамбулизма у нее обнаруживались следы истерии под влиянием раздражения. У нее были муж и дети, отличавшиеся прекрасным здоровьем. Многие врачи желали производить над ней опыты, но она всегда уклонялась, и только по просьбе Жибера согласилась приехать на несколько дней в Гавр. Ее было очень легко усыпить: стоило только подержать ее за руку, слегка пожимая, с намерением погрузить ее в сомнамбулический транс. По прошествии некоторого времени (от двух до пяти минут, смотря по тому, кто усыпляет) взор ее становился мутным, веки начинали дрожать мелкой дрожью, пока, наконец, глаза не закатывались под веки. В то же время ее дыхание становилось тяжелым; состояние недомогания, видимо, временно овладевало ею. Часто случалось, что по всему телу ее пробегали вздрагивания; она испускала вздох и откидывалась назад, погруженная в глубокий сон.
Д-р Охорович нарочно ездил в Гавр наблюдать эти явления. «24 августа, — пишет он, — я застал гг. Жибера и Жане до того твердо убежденными в несомненности психического воздействия на расстоянии, что они охотно поддались всем условиям, какие я поставил им, и позволили мне проверять эти явления всякими способами.
Д-р Ф. Майерс, член «Society for psychical Researches», Марилье из Психологического общества, еще один врач и я образовали род комиссии, и все подробности опыта были нами установлены сообща.
Вот какие предосторожности соблюдались нами при опытах:
1. Час для действия на расстоянии определялся бросанием жребия.
2. О часе было сообщено Жиберу лишь за несколько минут до срока, и тотчас же члены комиссии отправились в павильон, где жил субъект.
3. Ни сам субъект, ни другие обитатели павильона, отстоявшего на один километр от нашего жилища, не имели понятия ни о часе, ни о том, какого рода опыт будет произведен.
Во избежание невольного внушения, члены комиссии входили в павильон лишь для того, чтобы проверить, погрузилась ли сомнамбула в состояние сна. Решили повторить опыт Калиостро: усыпить субъекта и заставить его прийти к нам через весь город.
Жибер согласился на эти условия. Была половина девятого вечера. По жребию установлен был час. Мысленное действие должно было начаться без пяти минут девять и продолжаться до десяти минут десятого. В этот момент никого не было в павильоне, кроме Леони Б. и кухарки, не ожидавших никаких действий с нашей стороны. Никто не входил в павильон. Мы подошли к павильону уже после девяти. Кругом царило безмолвие. Улица была пустынна. Не произведя ни малейшего шума, мы разделились на две группы, чтобы наблюдать за домом на расстоянии.
В 9 часов 25 минут я увидал какую-то тень, появившуюся у калитки сада. Это была сомнамбула. Я забился в угол, чтобы слышать, не будучи замеченным.
Но оказалось, что и слушать-то нечего: сомнамбула, постояв немного у калитки, ушла назад в сад (в эту минуту Жибер перестал оказывать на нее воздействие: от напряжения мысли с ним сделалось что-то вроде обморока или спонтанной глубокой релаксации, продолжавшейся до 9 часов 35 минут).
В 9 часов 30 минут сомнамбула опять появилась у калитки и на этот раз устремилась прямо на улицу, не колеблясь, с поспешностью человека, который опоздал и непременно должен исполнить важное дело. Члены комиссии, находившиеся на дороге, не успели предупредить нас — меня и д-ра Майерса. Но, заслышав поспешные шаги, мы пошли следом за сомнамбулой, которая ничего вокруг себя не видела или, по крайней мере, не узнала нас.
Дойдя до улицы Бар, она зашаталась, остановилась и чуть не упала. Вдруг опять быстро зашагала. Было 9 часов 35 минут. (В этот момент Жибер, очнувшись, начал опять действовать на нее.) Сомнамбула шла быстро, не обращая ни на что внимания.
За десять минут мы подошли к дому Жибера, когда последний, думая, что опыт не удался, и удивляясь, что мы не вернулись, вышел нам навстречу и наткнулся на сомнамбулу, у которой по-прежнему глаза были закрыты.
Она не узнала его. Поглощенная своей гипнотической мономанией, она бросилась к лестнице, мы все — за ней. Жибер хотел войти к себе в кабинет, но я взял его за руку и отвел в другую комнату.
Сомнамбула, очень взволнованная, начала везде искать его, наткнулась на нас, ничего не почувствовав, вбежала в кабинет, твердя огорченным тоном: «Где он? Где господин Жибер?»
