Луи Бриньон - Кифа, или Святой Пётр
— Приехали!
Састеро, а за ним Боуд и отец Джонатан вышли из машины. Боуд по привычке оглянулся по сторонам. Они находились на той же узкой улочке, с двух сторон окружённой двухэтажными маленькими домиками с очень красивыми балконами. Несмотря на ранний час, балконы были до отказа забиты людьми. Многие из них были одеты в ночные халаты. Они о чём–то перешёптывались и указывали рукой в одно и тоже место. Боуд проследил центр всеобщего внимания. Первое, что бросилось ему в глаза, была колокольня. Высокая узкая колокольня, которая своими формами больше напоминала минарет. Слева от колокольни расположилось небольшое и очень старое здание церкви. Боуд сделал последний вывод, увидев огромный крест, выбитый у основания крыши. Небольшой двор с редкими постройками перед церковью. Карета скорой помощи у самого входа. Железное ограждение с воротами, перед которыми стояли…полицейские. Увидев полицейских, Боуд незаметно для себя самого вздрогнул. Састеро заметил, как подействовал вид полицейских на Боуда. Они обменялись понятными друг другу взглядами и одновременно стали искать отца Джонатана. Возле машины его не было. Они увидели его стоящим перед полицейским. И Састеро, и Боуд двинулись в его сторону. Полицейские не позволяли пройти отцу Джонатану за оцепление. Эту проблему быстро решил Састеро. Предъявив удостоверение, он сказал несколько слов полицейским. Сразу после этого все трое беспрепятственно направились к дверям церкви. Едва оказавшись внутри, и Боуд, и Састеро остановились, тогда, как отец Джонатан со всех ног бросился вперёд. Оба с глубоким потрясением и ужасом смотрели на…распятого под куполом священника. В глаза сразу же бросалась ряса. А, вернее, многочисленные прорехи, края которых были окрашены в красный цвет. Голова священника безвольно свесилась на грудь. Вся стена до самого алтаря была в крови. По обе стороны от распятого тела были приставлены лестницы. Справа возле тела находились люди в белых халатах, слева люди в комбинезонах. Они о чём–то перешептывались между собой и при этом старались, как можно безболезненней снять тело. В церкви раздался громкий, полный боли голос отца Джонатана:
— Оставьте мученика! Уж не видите разве, что он умирает?
Около двух десятков врачей и спасателей одновременно устремили взгляды на отца Джонатана. Пока они пытались понять, как им поступить дальше, отец Джонатан опустился на колени внизу, под телом распятого священника и молитвенно сложив руки, поднял взгляд. В церкви начали раздаваться слова молитвы на латыни. И словно вторя им, глаза…распятого священника начали медленно открываться. Взгляд устремился на коленопреклоненного отца Джонатана. А чуть позже раздался хриплый шёпот умирающего:
— «volaticus daemon… barathrum…, vindicare natus…sidus septem quattuor septem»!
Вместе с последними словами отлетела душа несчастного. Глаза медленно закрылись. Люди на лестницах подали красноречивые знаки, не оставляющие никаких сомнений в том, что именно произошло. Тело сразу же сняли с креста и спустили вниз. Затем погрузили в карету скорой помощи. За то время, пока тело покидало здание церкви, никто не издал не единого слова. Царило гнетущее молчание. И лишь когда карета скорой помощи покинула церковный двор, Боуд подошёл к отцу Джонатану. Тот по–прежнему стоял на коленях. Голова была опущена. Губы издавали едва различимый шёпот. Правая рука сжимала крест. Боуд осторожно положил свою руку сзади на плечо священника.
— Ты понял эти слова, Джонатан? О чём он говорил? — тихо спросил Боуд.
Отец Джонатан несколько раз судорожно вздохнул и лишь после этого прерывающим голосом едва слышно ответил:
— Крылатый демон…бездна…спасите сына….звезда семь…четыре… семь…….
Глава 5
Продолжение.
Церковь Санта- Томе
«Крылатый демон…бездна…спасите сына….звезда семь…четыре… семь…….»
Боуд всё время повторял эти слова в уме, пытаясь понять их возможное значение. Он со всей тщательностью обследовал церковь. Отдавая одинаковое внимание как полам, так стенам и сводам церкви. Особого внимания, вне всякого сомнения, заслуживали статуи святых. Возле одной из них Боуд задержался особенно долго. Его тревожила навязчивая мысль. Почему статуи не пострадали? Полы в церкви напоминали последствия землетрясения. Огромные плиты были вывернуты и навалены друг на друга. Стены полностью изрешечены. Повсюду виднелись белые сколы, словно их расстреливали прямой наводкой из орудий. Скамьи,…те вообще были превращены в щепки. Весь пол в церкви был ими усеяны. А статуи остались невредимыми. Почему?
— Не хотите взглянуть,…мистер Боуд?
Негромкий голос прервал размышления Боуда. Чуть помедлив, он направился к одной из стен, возле которой стоял Састеро и что–то пристально рассматривал. Едва Боуд подошёл, Састеро указал на обломок деревянной ножки, который торчал в стене и, по всей видимости, являлся объектом его внимания.
— Каменные стены толщиной в три метра,…думаю, если я сейчас отойду и выстрелю в стену, пуля отскочит, лишь слегка оцарапав камень. Как же мог попасть сюда этот кусок дерева?
Хотя голос Састеро звучал негромко, однако те люди, которые всё ещё оставались в церкви и пытались навести здесь порядок, прервали работу и устремили настороженные взгляды в их сторону.
— Я бы никогда не поверил, что подобное возможно. Однако я вижу собственными глазами этот обломок, торчащий в каменной стене, — Састеро ухватился двумя руками за край торчавшего обломка и попытался его вытащить. Но…эта попытка оказалась безуспешной. Обломок намертво засел внутри. — Их здесь сотни и у меня нет объяснения. У меня нет версии по поводу произошедшего здесь. О том, каким образом священник оказался распятым на кресте под самым куполом. Но самым загадочным для меня выглядит, — Састеро бросил на Боуда весьма выразительный взгляд и только потом закончил, — ваше присутствие здесь. Не хотите объяснить истинную причину вашего приезда, мистер Боуд?
Боуд бросил такой же выразительный взгляд на Састеро. И вместо ответа негромко спросил:
— Вы верите в Бога?
— Я католик! — ещё более выразительным голосом ответил Састеро. На его лице появилось недоумённое выражение. — Я не понимаю, каким образом связано моё вероисповедание с ответом на вопрос, который был вам задан?
— Это и есть ответ на ваш вопрос, господин Састеро! — Боуд по обыкновению был лаконичен. — Сожалею, но это всё, что я могу сообщить вам.
Некоторое время с лица Састеро не сходило недоумение, но потом оно начало приобретать осмысленное выражение.
— Понимаю…ваше управление…
— Ваши слова слышат, коллега!
Эти слова Боуд произнёс шёпотом, склонившись, словно невзначай, к самому уху Састеро.
— Посмотрите на лица этих людей…они в ужасе. А вы ещё больше их пугаете. — Боуд отодвинулся и уже громко добавил. — Благодарю вас за помощь. Мы с отцом Джонатаном побудем здесь какое–то время, а потом уедем обратно…в США. Мы постараемся держать вас в курсе событий. Во всяком случае, на первый взгляд дело совсем простое.
— Можете рассчитывать на меня!
Свои слова Састеро подкрепил уверенным взглядом, значение которого было ясно только для них двоих. Кивнув в знак признательности, Боуд отошёл от него и направился в сторону отца Джонатана. Хотя священник и встал с колен, но оставался у той же стены и внимательно разглядывал пятна крови на стене. Идя в сторону отца Джонатана, Боуд то и дело поглядывал себе под ноги. Щепки лежащие под ногами всё время вызывали хруст, который самым жутким образом расходился эхом по всей церкви. Хотя этот хруст звучал непрерывно, люди, находившиеся в церкви, всё время вздрагивали, заслышав его, и настороженно оглядывались по сторонам, словно предчувствовали опасность. Заслышав шаги за своей спиной, священник обернулся. Отец Джонатан встретил Боуда вопросительным взглядом. Тот развёл руками в обе стороны, показывая тем самым, что далёк от понимания происходящего. Отец Джонатан незаметно кивнул головой и едва слышно прошептал:
— Всё не просто, Джеймс…всё очень не просто,…это лишь первый мученик. Будут и другие. Нас ждут великие бедствия…
Боуд встрепенулся. Он с надеждой посмотрел на отца Джонатана.
— Тебе понятен смысл этих странных слов?
— Всех. За исключением последних. Ибо в них, как мне думается, заключена надежда на наше спасение.
Оба разговаривали очень тихо, лишая возможности окружающих их людей подслушать этот странный диалог.
— Тогда объясни мне смысл того, что ты сумел понять… — продолжить Боуду помешал не вовремя раздавшийся звонок. Сделав извиняющийся жест в сторону отца Джонатана, Боуд достал трубку телефона из внутреннего кармана пиджака и отошёл на несколько шагов назад. Он разговаривал не больше минуты. Когда Боуд вернулся обратно, на нём лица не было. Он был белее мела. Однако отца Джонатана ничуть не удивили подобные перемены. Он встретил Боуда коротким вопросом.
