Виталий Гурин - Истина о мастерстве и героизме
— Дело сделано, — проговорил он.
— Совсем скоро рассвет, — ответил Виталик, как само собой разумеющееся.
— Да.
— Скоро все кончится.
Небо постепенно начало проясняться, и вот уже зарево над окружающим миром вознеслось на небо. Лучи солнца смертоносно сжигали с планеты любую скверну, прячущуюся ночью. В том числе и друзей.
Вот уже совсем близко. Интересно, это больно?
И, вдруг, все остановилось. Луч солнца остановился в двух миллиметрах от покалеченных тел Алексея и Виталика.
Птицы, приветствующие радостно рассвет, замолкли. Ветер затих. Вокруг не было никаких признаков жизни.
— Приветствую, Путники, — отозвалось Время. Девушка была так же страшна и красива, как и в первый раз.
— И тебе не болеть, — отвлеченно ответил Виталик.
— Есть и другой выход, — девушка взглянула на пистолет, который ещё сжимал в руках Алексей.
— Самоубийство? — ехидно спросил Алексей. — В аду я уже был, а Виталику туда не светит. Не страшно. Пять минут солнечного пламени — потерпим.
— Час, — настороженно ответило Время.
— Ну, и час потерпим, — невозмутимо ответил парень.
— Вы молодцы, упертые. Вот, только, стоило ли оно того?
— Конечно. Мы спасли мир.
— Не совсем. Понимаете, на самом деле, в те игры, которые играют и Боги и смертные — как ребячество. Как можно уничтожить все миры одновременно? А знаете ли вы, что их бесконечное множество. А знаете ли вы, что смерти тоже нет? Что это всю иллюзия, созданная человеком при переходе в иное, отличное от материального состояния? Человечеству несколько сот тысяч лет и, предстоящая катастрофа, конечно, могла бы сравниться по масштабам с предыдущими, но конец бы не наступил. Потому, что на самом деле. Это все сторона одной медали — жизнь и смерть. Это — одно и тоже. Как агрегатное состояние вещества. Твердое, парообразное, жидкость. Вы не находили в своих поисках, что все взаимосвязано? Что строение солнечной системы напоминает строение атомов? Что вся конструкция одна и та же. Вода — есть и жидкость, и пар, и лёд. То же самое и человек. А есть круговорот воды в природе. Переходя от миру к миру, вы возвращаетесь на круги своя. Это и есть колесо времени. И нет у него ни начала, ни конца.
То есть он есть.
Это и есть конец. Конец и начало. Это тоже одно и тоже.
— Пирамиды не боятся времени, — прервал размышления Времени Алексей.
— Боятся, только мало ещё времени прошло. Поверь, человечество за все свое существование создавало архитектурные шедевры, которые по прочности дали бы фору пирамидам, но от них ничего не осталось за тысячелетия. Потому что пришло их время. Но материалы, взятые с этих великих строек, служат где–то и сейчас. Даже в пирамидах. Это единство противоположностей.
Вы есть симбиоз противоположностей, но в этом суть. В этом — истина.
Все остальное не важно. Многочисленные верования, мифы и религиозные культы исчезли. И те, которые существуют сейчас исчезнут когда–нибудь. Им всем так мало лет, по моим меркам. Я стирала до этого сотни тысяч верований вместе с их носителями. А человечество до сих пор живо. Так же будет и с Темным и его приспешником. И с Богом смерти, если люди поймут истину.
— И что дальше? — спокойно спросил Виталик. — Мы медленно сгорим на солнце? Алексей отправится в ад?
— Да, — ответило Время, — Алексей отправится в ад, но солнце сожжет вас быстро. Я прокручу время на час.
— Спасибо, — прошептал Алексей.
— Пожалуйста, — ответило время.
ЭПИЛОГ
1.
Петрович гулял со своей женой по мощеным старым улицам столицы. Определенно, столица не нравилась Петровичу. Он продал весь свой бизнес в своем родном городе, квартиру, машину и купил небольшую квартирку в столице.
Хотя, думал, что зря. Но воспоминания давили на заднюю часть черепа негативными мыслями. Возможно, таким образом, капитан решил избавиться от своих страхов.
Но столица не нравилась. Сервис был ужасный. Пиццерии, кафе, рестораны. Всем было на всех наплевать. Вай–фай почти везде платный, за редким исключением.
Все–таки, у него на родине все было иначе.
— Может, продадим квартиру в столице, купим где–нибудь в глуши, — спросил Петрович у жены.
— Зачем?
— Да, уныло тут как–то, — неопределенно ответил Петрович. — Скучно…
— Тебя, что, опять на приключения потянуло?
— Нет, ты что?
Петрович лукавил. Конечно, потянуло.
2. Люцифер выглядел нарядно. Он был одет в парадный мундир коменданта секретной базы. Какие–то жалкие смертные проникли на его подотчетную территорию, устроили дебош, угнали его любимую ракету. Беспредел.
Но ничего. Демон вернулся из пустошей. Пересмотрел свою систему защиты. Построил новую ракету. Он назвал её Фау‑6.
Вот и сейчас она высилась над территорией полигона мира–уныния Фурии. Демон довольно закурил сигару.
Да, в такие моменты, он мог себе это позволить. Закурить. Он повернулся спиной к стартовой площадке.
Внезапно, за его спиной раздался знакомый звук. Опоры крепления отсоединились от ракеты. Над полигоном завизжали сирены. Громкоговоритель начал бессвязно отсчитывать запуск.
Демон развернулся к ракете и проглотил сигарету.
Его ошалелые глаза смотрели, как новая ракета поднимается в небо.
Он мог поклясться, что в иллюминаторе увидел тех же самых беглецов, что и в первый раз.
Причем один из них размахивал среднем пальцем правой руки в сторону Люцифера.
Демон готов был поклясться, что слышал, как один из беглецов кричал:
— Тебе с нами не по пути, грязный….
Далее он не расслышал, потому как сработала вторая ступень ракеты и от взрыва заложило уши.
По радиостанции его вызвал помощник:
— Организовать преследование, мой генерал?
Люцифер. Уныло смотрел вдаль удаляющемуся летательному аппарату. Он вспомнил, чем закончилось неудачное преследование в прошлый раз и поёжился.
— Нет, отставить. Пусть убираются от сюда к черту. Пусть забирают своего друга, чтобы глаза мои их не видели. А ты возвращайся к работе, у нас много работы. Надо строить ракету!
— Фау‑7? — спросил помощник.
— Нет, не Фау. — подумал Люцифер. — Неудачное название. Назовем Протон, что ли.
От Автора:
Спасибо всем тем, кто потратил частичку своего времени, в мире живых, на указанные в данном очерке размышления. Впрочем, в иных измерениях тоже.
Прошу прощения так же за все те несостыковки, описки, ошибки и неточности, которые являлись сопутствующим дополнением и спутником, безумного автора.
И помните — зло не может быть сильнее добра. Просто, вы не видели никогда настоящего добра. А то, что видели — это не добро, а говно какое–то.
Если же вы видели настоящее добро, то вы никогда не скажете, что зло сильней.
