Клайв Баркер - Книги крови
Мик проснулся ровно в семь, хотя в непритязательном номере отеля "Белград" будильника не было. Лежа в своей постели, он слышал ровное дыхание Джуда, доносившееся с двуспальной кровати, стоявшей поперек комнаты. Сквозь тонкие шторы пробивался мутный утренний свет, не побуждавший к ранней поездке. После нескольких минут взирания на облупившийся потолок и не менее длительного разглядывания грубо слепленного распятия на противоположной стене Мик, наконец, встал и подошел к окну. Он был прав: день выдался пасмурным. Под серыми облаками громоздились невзрачные крыши Нови-Пазара. За крышами высились блеклые вершины гор. По их склонам ползли вверх сине-зеленые кроны деревьев. Там был лес. Единственное место, обладавшее хоть какой-нибудь притягательностью в этом захолустье.
Сегодня можно было поехать на юг, в Косовску Митровицу. Кажется, там должен быть музей? Или рынок? А оттуда они могли спуститься в долину реки Ибар, по дороге, окруженной горами. Да, горы: сегодня он решил посмотреть горы.
Было пятнадцать минут девятого.
* * *В девять Пополак и Подуево величественно выходили на рубежи атаки.
Вацлав Джеловсек приложил ладонь козырьком ко лбу и изучающе оглядел небо. Оно было затянуто облаками, но на западе виднелись голубые просветы; под ними ярко блестели горы. День был не самым удачным для состязания, хотя и вполне приемлемым.
* * *Мик и Джуд позавтракали ветчиной с яичницей и несколькими чашками хорошего черного кофе. Облака над Нови-Пазаром уже рассеялись, и они, воспрянув духом, собрались в путь. Косовска Митровица до обеда, а после, возможно, горная крепость в Цвекаке.
В половине десятого они покинули Нови-Пазар и поехали по шоссе Србсвак на юг, в долину реки Ибар. Дорога не из лучших, но даже выбоины и неровности асфальта не могли испортить нового дня.
Не считая отдельных пешеходов, шоссе было пустым. По обе стороны высились волнистые, поросшие густым лесом горы. Из фауны встречались только редкие птицы. Затем исчезли даже пешеходы, а сельскохозяйственные фермы, мимо которых они иногда проезжали, казались запертыми и безлюдными. В одном дворе они увидели черных поросят — их никто не кормил. На веревках сушилось выстиранное белье; прачек же словно не было.
Поначалу отсутствие человеческих контактов действовало освежающе, но по мере приближения полудня уже становилось немного не по себе.
— Мик, разве мы не должны были увидеть знак поворота на Митровицу?
Он пригляделся к карте.
— Может быть…
— …мы едем не той дорогой.
— Если бы знак был, то я бы его увидел. По-моему, нам нужно свернуть с этой дороги и взять немного южнее. Тогда мы спустимся в долину даже ближе к Митровице, чем думали.
— Как мы свернем с этой чертовой дороги?
— Мы проехали пару поворотов…
— Там были только разбитые грунтовки.
— Ну, либо они, либо то, что имеем.
Джуд поджал губы.
— Сигарету? — спросил он.
— Закончились милю назад.
Впереди горы поднимались непреодолимой стеной. Там не было ни одного признака жизни: ни струйки дыма из трубы, ни голосов, ни звука работающих машин.
Затем:
— Вон!
Поворот, явный поворот. Правда, не основная дорога. Скорее, просто разбитая колея, вроде двух предыдущих. И все же, это было лучше, чем перспектива бесконечного петляния по горным склонам.
— Наше путешествие превращается в какое-то проклятое сафари, — мрачно бросил Джуд, когда "фольксваген" запрыгал по кочкам и ухабам.
— Где же твоя жажда приключений?
— Забыл взять с собой.
Они начали взбираться вверх. Эта дорога тоже неотвратимо вела в горы. На капоте машины замелькали тени сомкнувшихся над ними древесных крон. Внезапно всюду запели птицы — праздно и оптимистично. Запахло хвоей и сырой землей. Впереди на дорогу выскочила лиса. Лениво взглянув на приближающийся автомобиль, она неспешно продолжила свой путь и скрылась среди деревьев.
Мик подумал, что они правильно сделали, свернув с того унылого и нескончаемого шоссе. Вскоре можно было остановиться и размять ноги, а потом найти какой-нибудь спуск в долину.
Два человека находились в часе езды от Пополака.
Сам город полностью опустел. В нем не осталось даже больных и стариков: никто не хотел пропускать сегодняшнего зрелища. Дети, незанятые взрослые, калеки, слепые и беременные женщины — все уже собрались в условленном месте. Конечно, таков был обычай: его соблюдение не требовало применения каких-либо принудительных мер. Сегодняшнее состязание стоило того, чтобы его увидеть.
В сражении должны были участвовать все: город против города. Так было всегда.
Поэтому города вышли в горы. К полудню все жители Пополака и Подуево, собравшись в ущелье, ожидали начала битвы.
Десятки тысяч сердец колотились все быстрее и быстрее. Десятки тысяч тел натужно, но согласованно сгибались и выпрямлялись — города выступали на исходные позиции. Две громадные тени этих тел ложились на кроны деревьев, на дороги и горные склоны; ступки выдавливали белый сок из травы; под ногами гибли звери, в труху сминались кустарники и пни. Земля дрожала от тяжелых шагов. Эхо разносилось далеко в горах.
В колоссальном теле Подуево все заметней проявлялись некоторые технические неувязки. Город уже немного прихрамывал на одну из своих циклопических ног. Воины, составлявшие ее, напрягали все силы, чтобы выправить крен исполинского торса: на них ложилась вся тяжесть города и вся ответственность за него. Тем не менее, сказывались недостатки в их подготовке, которой прежде руководила сама Нита Габрилович. Воины уже изнемогали от усталости.
Они остановили машину.
— Слышал?
Мик покачал головой. Его слух не отличался особенной остротой. Подростком он слишком часто ходил на рок-концерты.
Джуд выбрался из автомобиля.
Птицы, казалось, немного угомонились. Звук, который он слышал в салоне, повторился. Это был какой-то необычный звук: скорее, похожий на колебание почвы под ногами.
Может быть, отдаленный гром?
Нет, слишком ритмично. Вот и опять, словно нечто огромное ворочалось под склонами гор. И снова, где-то под ногами…
Бум.
Теперь и Мик услышал. Он перегнулся через окно машины.
— Это где-то впереди. Я тоже слышу.
Джуд кивнул.
Бум.
Вновь прокатился подземный гром.
— Что за дьявольщина? — недовольно проговорил Мик.
— Что бы это ни было, я хочу взглянуть…
Джуд, улыбаясь, забрался обратно в "фольксваген".
— Похоже на пушки, — заводя машину, сказал он. — На большие пушки.
Приложив к глазам русский полевой бинокль, Вацлав Джеловсек наблюдал за сигнальщиком. Тот поднял руку с пистолетом, ствол которого окутался маленьким облачком белого дыма. Через пару секунд из долины донесся звук выстрела.
Состязание началось.
Он перевел взгляд на двух исполинов. Головы в облаках — или почти в облаках. Они представляли собой потрясающее, незабываемое зрелище. Вот оба города вздрогнули, готовясь выйти навстречу друг другу и вступить в ритуальную битву.
Один из них, Подуево, держался менее уверенно. Перед тем как поднять левую ногу и сделать первый шаг, он чуть заметно поколебался. Ничего серьезного, просто небольшие трудности с координацией мускулов. Через пару шагов город должен был приноровиться к ритму движения, еще через пару его обитатели должны были заработать как одно неразделимое целое, чтобы вскоре показать могущество их великана, шедшего к своему двойнику как к отражению в зеркале.
Выстрел вспугнул стаи птиц, сидевших на деревьях. Они дружно и шумно взмыли над долиной, словно в честь предстоявшего великого сражения.
— Ты слышал выстрел? — спросил Джуд.
Мик кивнул.
— Военные маневры?.. — Джуд широко улыбнулся.
Он уже видел заголовки на первых полосах газет — эксклюзивные репортажи о секретных войсковых учениях в глубине югославской территории. Может быть, русские танки на каком-то своем полигоне, надежно скрытом от взглядов Запада. В случае удачи, он мог стать почтовым голубком этой новости.
Бум.
Бум.
В воздух поднялось множество птиц. Гром стал слышен отчетливее.
Он походил на орудийные залпы.
— Это за следующей горой… — сказал Джуд.
— По-моему, нам лучше вернуться.
— Мне необходимо посмотреть.
— А мне нет. Нас там не ждут.
— Ну и что? И почему ты так думаешь?
— Нас все равно не пустят. Может быть, депортируют. Не знаю, мне просто кажется…
Бум.
— Я должен посмотреть.
Он еще не договорил этих слов, когда послышались первые вопли.
Вопли издавал Подуево: даже не вопли, а жуткий предсмертный вой. Погиб один из людей, составлявших его слабую левую ногу — погиб, надорвавшись от тяжести, которую нес на себе, — и смерть тут же стала распространяться по всему сооружению. Человек, потерявший опору, не выдерживал сам и падал, сминаемый давившими на него телами. Болезнь была подобна раковой опухоли, но развивалась в течение секунд. Вся колоссальная система покачнулась и начала заваливаться набок.
